– Ну что, сколько народу будет? – спросил один моложавый полковник майора, наблюдавшего за монтажом небольшой сцены.
– Может, тысяч десять соберут, дерьмократы хреновы, – ругнулся майорчик и побежал проверять посты и решетки, ограждавшие Болотную.
День. Площадь Революции.
– На площади Лимонов, призывает оставаться. Чего делать? – спросил неприметный мужчина, сидящий за тонированными стеклами минивэна, стоящего Охотном Ряду около памятника Карлу Марксу.
Минивэн был явно ведомственный, удобный, и даже кофе делал.
Рация пробурчала:
– Сейчас придет Немцов и уведет всю эту гоп-компанию куда надо.
– Добро! – сказал неприметный мужчина в пиджаке и отпил кофеек.
На площадь выходит Борис Немцов, начинает раздавать интервью, а потом поворачивается и идет в сторону Лубянской площади по коридору, собранному из ограждений, за которыми стоят через три метра солдатики внутренних войск. Каски на них черные и цвета хаки, они почти дети.
Толпа нарастает, людской поток по устроенному каналу четко проходит Лубянку, Ильинку, сворачивает на набережную. У министерства энергетики толпу начинает сопровождать автомобиль, которой медленно едет, сигналит, а сзади у него прикреплен плакат со словами: «Путин обосрался».
Этот плакат и смелый мужичок сопровождают колонну демонстрантов, которые после долгого ожидания свободы вдруг получили не только оппозиционный митинг, но и шествие, что до этого дня представить было нереально.
На пл. Революции остается Лимонов, которого никто не трогает, он призывает остаться, но толпа воспринимает его как городского сумасшедшего.
Между тем толпа проходит мост, поворачивает на Болотную площадь, которая заполняется со всех сторон, включая мост и набережные. Над площадью песня Цоя «Перемен». Толпа идет на подъеме, победа в глазах.
Горки-9. 16.00 часов. Резиденция Медведева
Светлана крестит Дмитрия, дает какую-то иконку в кармашек пиджака и говорит: «С Богом, Димочка». Президент выходит из спальни, проходит анфиладу комнат и заходит в кабинет, где горит жарко натопленный камин. В глубоком кресле рядом с камином сидит Дворкович, тут же Сердюков, Колокольцев, Сурков.
– Ну что, господа, – начинает Медведев, – уверен, что это нужное и важное решение, которое вызревало все эти годы. Система не может работать в прежнем режиме. Я принял решение об оставке правительства, отмене парламентских выборов и переносе президентских выборов на 6 мес. Чрезвычайного положения не будет, я буду работать с гражданским обществом. Коллеги на Западе меня уже поддержали. Сегодня я получил мейл от Саркози.
Медведев посмотрел на Дворковича, тот кивнул, вспомнив примерно то, о чем они говорили днем во время очередной «прогулки по парку».
– Указы готовы, – Дворкович постучал по кожаной папке, – директора телеканалов уже здесь, в нашей студии, трансляция будет по всем каналам. Они поедут с вами на площадь.
Медведев потянулся в президентском кресле.
– Докладывайте, Владимир Александрович.
Начальник московской полиции встал во весь рост и начал доклад, что на площади собралось уже около 60 тысяч человек народу, все готово, подъезд со стороны улицы Серафимовича очень удобен, ждут только Дмитрия Анатольевича.
В этот момент дверь открывается и на пороге возникает фигура Владимира Владимировича Путина. Котэ Дорофей инстинктивно прыгнул под стол.
– Таааааааааак, – потянул премьер-министр, – чего собрались? Плюшками балуетесь?
За спиной премьера маячила фигура генерала Мурова и опера Окопного.
«Ну, все, пришли убивать», – мелькнуло в мозгу у каждого. Толтозадый Сердюков сразу оплыл в кресле, в котором сидит, и тупо уставился на Путина.
– Я думаю, что товарищи могут покинуть помещение, – начал Путин.
Сердюков, Колокольцев и Сурков засобирались к выходу.
– У нас с ними будет долгий разговор – добавил он. Заговорщики покинули кабинет Путина.
– Володя, давай только без насилия, – президент Российской Федерации просил премьера о милости.
– Дима, ты ж все сам понимаешь!
– Понимаю, но пойми и ты, там люди требуют, чтобы ты ушел и выборы были отменены.
– Плевать я хотел!
Генерал Муров приблизился к Дворковичу. Тот начал упираться.
– Я никуда не пойду!
– Окопный! – Путин окликнул личного опричника. – Проводите Аркадия Владимировича.
Окопный подошел к Дворковичу, вынул его из кресла и повел к дверям. Дворкович упирался. Окопному пришлось применить силу. Взяв Дворковича за шкирку, засунул в ближайшую комнату отдыха, а там запер в личном туалете Президента Российской Федерации.
У Дворковича он забыл отнять телефон, поэтому Аркаша послал Капкову СМС: «Путин нас раскрыл. Меня заперли в туалете. Дима не приедет».
Окопный вернулся в кабинет и расплылся в улыбке. Ситуация стала более напряженной.
– Ты никуда не поедешь! Муров! Тащи его кота, будем ему яйца резать!
– Нет, нет, садист ты, Вова.
Генерал Муров и опер Окопный стали выполнять приказ своего босса. А Путин меж тем подошел к креслу, взял папку, оставленную Дворковичем, и начал перелистывать бумаги с гербом.
– Так, в отставку меня, значит! Ну ты и гнида, Дима, – желваки Путина ходили ходуном, а глаза сверкали адским огнем.
Окопный достал Дорофея на какой-то полке. Кот орал. Дворкович, запертый в туалете, тоже требовал освобождения.
– Дима, ты никуда не едешь, – повторил Путин. – Окопный! Оставь кошку в покое. Муров! Забери кота.
Путин отдавал какие-то странные приказы, но его люди всегда выполняли даже самый безумный приказ. Дорофей вырвался из рук Окопного, выпрыгнул в окно и больше его никто не видел.
Болотная. 20.00.
Радостные и свободные москвичи радовались. Толпа скандировала из тысяч глоток: «Путин-вор, Путин-вор». Им было хорошо.
За сценой же происходило другое. Все были разочарованы. Те, кто были в курсе. Владимир Рыжков продолжал в бойкой манере вести митинг, но Капков уже шепнул Пархоменко, что Медведев не приедет.
Митинг подходил к концу. Рыжков попросил сказать «спасибо» полиции. Непонятно, зачем, правда, ведь это их работа. Наверное, спасибо за то, что впервые не избивали, не убивали, не арестовывали граждан, которые стали расходиться, счастливые и довольные, скандируя: «Мы придем еще».
neoliberal2
Другие статьи номера в рубрике Политика:
Ничего не предвещало беды в тот день. Дмитрий встал, как обычно, около полудня. Светлана перевернулась на бок, и ее волосы разбросались по подушке Dupont.
Дорофей был уже рядом. Время кормежки наступало, и котэ ее не пропускал. Дворкович видел это уже сто раз, поэтому просто сел за стол, и официант подал ему кофе Копе лювак», нацедив его из кофейника.
