Политика
Дальше, дальше, дальше
Юрий Сапрыкин, «Лента.ру».
Десять тезисов для протестного движения, для которого 4 марта ничего еще не закончилось. Оно не добилось того, чего добивалось, но добилось много чего другого, и ему предстоит еще много работы
1. Победа Путина состоялась.
Это медицинский факт. Даже с учетом всех фальсификаций, каруселей, вбросов перед объективами веб-камер, объективно за Путиным большинство, которому нечего – и некого – противопоставить. По крайней мере, пока.
2. Безусловность результата не оправдывает методов, которыми он был достигнут.
Вследствие изнасилования иногда рождаются дети, но это не оправдывает сам процесс. В этот раз основным методом фальсификации стали так называемые дополнительные списки – вещь с формальной точки зрения вполне законная, не фиксируемая веб-камерами и заметная для наблюдателей только в том случае, если списки составлены совсем уж топорно.
То, что по этим случаям будет крайне сложно подать иски в суд или составить обоснованную жалобу в ЦИК, еще ничего не решает. Все всё видели, все всё понимают.
3. Масштабные фальсификации в столицах проще всего списать на злонравие самого Путина, но скорее всего, это просто побочный эффект устройства самой государственной машины.
У этой машины есть два главных приоритета: а) продемонстрировать преданность начальству и б) освоить бюджет. Достигая этих двух целей, машина систематически работает себе во вред – и всё более ощутимо начинает разрушать себя изнутри.
4. Возможно, главное достижение последних трех месяцев – это появление целого класса людей, которые оказались готовы потратить сутки своей жизни на довольно нудную работу в неуютном казенном помещении только ради того, чтобы выборы были честными.
Этого класса людей не было в стране ни в 2008-м, ни в 2004-м, ни тем более раньше. Именно они стали главными героями 4 марта, именно они всё видели, именно они знают этим выборам цену, именно они делают идею честных выборов материальной силой, которая рано или поздно победит.
5. С одной стороны, правы те, кто говорит, что митинги последних месяцев не достигли ни одной своей цели. С другой стороны, достигнуто множество целей, которые напрямую не декларировались.
Появление тысяч наблюдателей, то есть людей, считающих честность выборной процедуры жизненно важной ценностью, – лишь одна из них. Вспомните сами: три месяца назад митинг на 5 тысяч человек считался небывалым достижением, Алексей Навальный был популярным блогером, Сергей Удальцов – завсегдатаем одиночных пикетов, Ксения Собчак – гламурной фифой, а Ирина Прохорова – директором небольшого издательства.
Даже словосочетание «жулики и воры», определяющее отношение к власти миллионов людей, появилось чуть больше года назад. Все изменилось, все будет меняться и дальше.
6. Должен признаться в страшном грехе: я не очень-то верю в дальнейшую эскалацию протестных действий, о которой часто говорят мои коллеги по оргкомитету митингов «За честные выборы».
Если этой эскалации не произошло в предыдущие месяцы, если количество участников митингов не растет по экспоненте, а остается на уровне 60-70 тысяч человек в Москве – нет оснований полагать, что это число резко вырастет в месяцы последующие, если только власть не совершит каких-нибудь вопиющих глупостей.
Ключевой момент «оранжевого сценария» (о котором принято говорить, как будто это что-то плохое) – вовсе не установка палаток на центральной площади, а наличие участника предвыборной гонки, у которого, по мнению значительной части населения, украдена победа.
Идея честности выборов самой по себе, безотносительно к участникам этих выборов, – важная, но не до такой степени воодушевляющая.
7. Если определившиеся в последние месяцы новые лидеры оппозиции решат, что теперь остается только броситься на штыки, – это будет чудовищной ошибкой.
Проблема не в том, что «протест сливают», и не в том, что в мирной и согласованной своей форме он не опасен для власти (и, в общем, не слишком ею замечается), а в том, что социальная база этого протеста, резко выросшая за последние месяцы, все равно уперлась в свой потолок. Чтобы нарастить ее, нужны, как говорили в советское время, асимметричные шаги.
Деятельность «Роспила» и других проектов Алексея Навального страшно эффектна и эффективна, но количество людей (в основном из среднего и мелкого бизнеса), готовых следить по Интернету, как роспиловцы низводят и укрощают какого-нибудь Вексельберга, естественным образом ограничено; для большинства населения Вексельберг – это вообще непонятно что. Навальному не помешал бы свой комсомол, сеть мини-навальных в регионах, которые с тем же энтузиазмом – и, возможно, в оффлайновом режиме – гоняли бы на глазах у потрясенного населения местных начальников, из-за которых не убирают лед со ступенек, не топят в морозы и в кране нет воды.
У Удальцова, в свою очередь, есть уникальный шанс переформатировать КПРФ – пользуясь региональными структурами, привести туда свежую кровь, героев прилепинского «Саньки», которых десять лет назад собирал под свои знамена Лимонов; правда, в этом случае Удальцова, видимо, перестанут показывать на центральных каналах и снова начнут задерживать на митингах – но игра стоит свеч.
8. Что касается партии «рассерженных горожан»,
«креативного класса» или «новой интеллигенции», создание которой давно напрашивается и которую, видимо, сейчас попытается построить Прохоров – ее создание вряд ли возможно по классовому признаку: дескать, все, кто креативные, айда к нам. Для этого
должен возникнуть проект, который объединит эту публику по всей стране, как объединила сетевых фанатов Навального борьба с коррупцией;
и каким бы этот проект ни был, он все равно должен быть связан с восстановлением справедливости и улучшением качества жизни, имеющим смысл для всех, а не только для креативного меньшинства.
9. Все это создаст ситуацию, когда для большей части начальства (в первую очередь, на местном уровне)
издержки от украденных голосов и освоенных бюджетов начнут превышать гипотетическую выгоду. Именно в этот момент и закончится Путин.
10. В конце концов, природа любви к Путину – она по преимуществу бабья, и выражается вполне корневыми, традиционными женскими архетипами. Мой хоть не пьет. Пусть ползарплаты, но в дом приносит – а у Людки вон все подчистую пропивает. Опять же, бьет – значит, любит. Если хочешь, чтобы девушка разлюбила вот этого непьющего, но вороватого парня, и полюбила такого, который и языки знает, и честно зарабатывает, и готовить умеет, и обаятельно улыбается – так вот,
если хочешь, чтобы девушка к нему ушла, странно ждать, пока она сама прочтет его блог и влюбится на расстоянии. Надо как-то за ней ухаживать.
Водить в кино, дарить подарки, угощать сладостями. Девушка и так рано или поздно выберет сторону добра – но хорошо, когда у добра еще есть печеньки.
Юрий Сапрыкин, «Лента.ру».
Другие статьи номера в рубрике Политика:
