В конце недели премьер-министр Дмитрий Медведев предложил очередную весьма оригинальную идею – подумать о создании «внутреннего оффшора» в России на Дальнем Востоке. «У нас мест много хороших: Cахалин, Курилы. Заодно, может быть, часть наших денег, которые на Кипре, а также в других зонах, которые сейчас не упоминаются по понятным причинам, типа Британских Виргинских островов, Багам и так далее, к нам переедут», – сказал премьер.
Это уже второй финансовый нонсенс, который допустил Медведев в своих заявлениях за последние недели. До этого он предложил странам G20 подумать об отмене Бреттон-Вудской финансовой системы, которую вообще-то еще в 1975 году заменили ямайской системой, прозванной «коктейлем из ямайского рома». И в данном случае премьер, видимо, не знает, что главным условием для того, чтобы бизнес переводил капиталы в оффшор, является корректное законодательство. Например, оффшоры на Кипре и Британских Виргинских островах пользуются такой популярностью именно потому, что находятся под британской юрисдикцией, и все финансовые вопросы там решает Лондонский арбитражный суд, считающийся самым эффективным в мире.
Оффшор переводится с английского как «вне страны». Это территория с привлекательными для бизнеса условиями, в первую очередь, благодаря четкому законодательству, развитой финансовой инфраструктуре, упрощенной системе регистрации компаний, конфиденциальности операций, и только после этого идут низкие ставки налогов. В отличие от свободных экономических зон, связанных преимущественно с реальным сектором экономики, оффшорные зоны благоприятны лишь для проведения финансовых операций.
Основными регионами деятельности оффшоров для мирового бизнеса являются «нейтральные территории» Карибского бассейна (Виргинские острова, Панама, Багамские острова, Каймановы острова, Белиз, Барбадос, Антигуа, Бермуды) и Западной Европы (Кипр, Люксембург, Мальта, Ирландия, Гибралтар, острова Джерси и Гернси в составе Нормандских островов).
Оффшоры используются для повышения мобильности оборотных капиталов, а также для минимизации налоговых платежей и операционных расходов. Они играют основную роль в «серых» схемах перекачки финансовых ресурсов в легальных финансовых сделках, требующих конфиденциальности, и в операциях, связанных с криминальной деятельностью, с так называемым «отмыванием грязных денег». Нужны ли России такие операции на своей территории – вопрос интересный. Особенно на фоне борьбы с отмыванием денег, которую Медведев активно декларирует еще со времен своего президентства.
К тому же в России уже существовали внутренние оффшоры в 1990-е годы, в которых практиковались «особые отношения» между региональными властями и крупными компаниями, заинтересованными в оптимизации налогообложения. Внутренние оффшорные зоны создавались в небольших республиках и автономных округах. К примеру, зона экономического благоприятствования «Ингушетия» была создана по решению федерального правительства. В 1996 году был принят федеральный закон о создании подобных зон в Калмыкии, а также в республике Алтай. Потом практику освобождения предприятий от региональных налогов стали применять в Мордовии, Эвенкийском и Чукотском автономных округах.
Однако тут вышла накладка: например, Калмыкия на протяжении многих лет была среди лидеров по доле федерального бюджета в налогах, собираемых на ее территории, то есть оффшорные налоги в региональный бюджет практически не шли. И в 2004 году инвестиционная льгота по налогу на прибыль, которую имели право устанавливать местные власти, была отменена. А так как освобождение от налога на прибыль и было самым привлекательным для предприятий, работающих в оффшорных зонах, то фактически внутренние оффшоры в России после этого были упразднены.
После этого, с принятием в 2005 году закона об особых экономических зонах, в России начали развиваться ОЭЗ. В соответствии с законом, на территории России создавались промышленно-производственные, технико-внедренческие, туристско-рекреационные и портовые экономические зоны. В ОЭЗ государство создает благоприятные условия для инвесторов за счет предоставления налоговых, таможенных и административных преференций. Иностранные товары размещаются и используются без уплаты таможенных пошлин и налога на добавленную стоимость. А российские товары – с уплатой акциза, но без уплаты вывозных таможенных пошлин.
В 2006 году для реализации законопроекта было создано ОАО «Особые экономические зоны», 100 % акций которого принадлежат государству. Сейчас оно управляет 17-ю особыми экономическими зонами. Однако результаты работы ОЭЗ не слишком впечатляют: с 2006 года по 2012 год объем заявленных резидентами инвестиций составил всего лишь 400 млрд. рублей или около 13 млрд. долларов. Стоило ли ради этого огород городить?
«Чтобы создать оффшорную зону, должны быть выполнены несколько обязательных условий, – заявил в интервью РИА »Новости» директор Тихоокеанского центра стратегических разработок Михаил Терский. – Первое и главное: экономика страны должна работать по международной финансовой системе. Россия по ней не работает и вряд ли сможет. Второе условие подразумевает уже созданную и активно работающую финансовую инфраструктуру региона, которой на Дальнем Востоке нет, а создавать ее с нуля обойдется в миллиарды долларов».
Кроме того, правительство России на протяжении последних лет боролось с оффшорами законодательно, и если теперь их разрешать, то придется кардинально менять экономические законы страны, а это процесс не одного года.
«Сейчас любая организация должна вести бухгалтерию в трех системах: обычной бухгалтерии, налогового учета и к тому же социального, – продолжает Михаил Терский. – Нигде в мире больше так не делают – слишком сложно. Представим, что оффшор на Дальнем Востоке все же появится, но никто из иностранцев не захочет иметь дело с подобной системой».
Первый зампредседателя комитета Госдумы по промышленности Владимир Гутенев тоже сомневается в целесообразности создания оффшорной зоны на Дальнем Востоке. «Мировой тренд таков, что идет деоффшоризация экономики, – говорит он. – Меры по борьбе с коррупцией, международные документы, а также все большая и большая прозрачность владельцев счетов, депозитов, бенефициаров компаний говорят о том, что эра оффшорного бизнеса завершается». И, по его мнению, нет никакого смысла «впрыгивать в последний вагон, отцепленный от локомотива мировой экономики».
Дальневосточные эксперты разошлись во взглядах на предложение премьера Медведева. С одной стороны, это может привлечь внебюджетные инвестиции в регион и способствовать его развитию. С другой – придется вложить много денег в создание финансовой инфраструктуры оффшора, а будет ли он востребован – неизвестно.
Тем временем, в развитие инфраструктуры Приморского края, в период подготовки к саммиту АТЭС-2012 государством уже было вложено более 680 млрд. рублей, но оживления экономики региона после этого что-то не наблюдается. Мало того, объекты саммита, начиная со знаменитого моста на остров Русский, оказались далеко не лучшего качества, и уже потихоньку разрушаются. А контрольные органы все больше говорят об использовании государственных денег при строительстве не по назначению. Так стоит ли устраивать еще одну кормушку для коррупционеров под видом строительства абсолютно никому не нужного оффшора на Дальнем Востоке?