И это мы ещё абстрагируемся от того «малозначительного» обстоятельства что Фарбер, насколько можно судить, вообще невиновен, а дело против него шито белыми нитками.
А что там, кстати, с Сердюковым и Васильевой? Что там с игорным делом подмосковных прокуроров, где прокурор Игнатенко?!
Как это можно назвать – если не дерзким вызовом всему российскому обществу?
Отличительной чертой российского судопроизводства является возможность говорить всё, что угодно в ходе судебного заседания и предъявлять какие угодно доказательства. Но на решение суда это никак не влияет. Более того, суд нагло напишет в решении вывод, прямо противоречащий фактическим обстоятельствам дела.
И суд каждой последующей инстанции прилежно перепишет решение предыдущей – независимо от любых доказательств и аргументов, и независимо от того, насколько всем очевидна заведомая неправосудность решения. Пусть даже все всё видели в прямом эфире.
Судьи, выносящие заведомо неправосудные решения, плюют не только на адвокатов – они плюют на закон, они плюют в лицо всем нам.
Мы имеем дело с продуманной системой. Эта система самовоспроизводится уже много лет и пожирает более четырёх миллиардов долларов в год.
При этом не только не имея никакого авторитета в обществе – а балансируя между всеобщим презрением и брезгливостью, граничащей с ненавистью. Какая уж тут, к чёрту, «ваша честь»...
Выход я вижу только один – сделать так, например, как это сделал президент Франции Шарль де Голль: в течение одной ночи уволил всех судей Франции, назначив на их места выпускников юридических факультетов.
ВУЗы России ежегодно выпускают 800 тыс. юристов – так что желающих занять освободившиеся тридцать тысяч судейских мест на зарплату более чем 100 тысяч рублей в месяц будет более, чем достаточно.
И, кстати, это даже нельзя будет назвать «зачисткой» судебной системы – ибо судебной системы у нас в стране, по большому счёту, просто нет. Фактически речь может идти о создании судебной системы в России. С нуля. С полного нуля.
И нарочито издевательские приговоры, как в деле Фарбера, приближают момент, когда это случится.