Началась эта история почти три с половиной года назад – 11 ноября 2009 года, а закончилась вот только что, 7 мая 2013 года – приговором.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Накануне 11 ноября 2009 года, как понимаете, был ментовский праздник – 10 ноября, день рождения милиции (фильм «Рожденная революцией» помните?). Вот четверо рожденных революцией, попраздновав в своем кругу (с выпивкой, естественно), решили отправиться под утро в сауну.
Ничего предосудительного в этом, кстати, нет. Каждый волен отмечать свой профессиональный праздник так, как считает нужным. Они ж не на дежурстве пили и в сауну пошли в свободное от работы время. А насчет «облико морале» (они прихватили двух девиц) – это исключительно семейное дело, поскольку парткомов давно нет.
Итак, менты пришли в сауну около пяти утра. Это на Пушкинской, 47, водно-оздоровительный комплекс ООО «Юком-с». Встретили их и подготовили всё для водного оздоровления администратор сауны Яна Тройнич и помощник администратора молодой человек (студент) Юрий Жакибов.
Три мента и две девицы сразу пошли в сауну, а четвертый поехал за пивом. Вещи работники оздоровительного комплекса предложили ментам сложить в специальный ящик, запереть на висячий замок, а ключи забрать с собой – такой у нас сервис. Четвертый, приехав с пивом, от ящика отказался: он, мол, никому не доверяет.
Кстати, почему Яна и Юрий знали, что это менты? А потому, что двое из них, по свидетельству работников сауны, показали свои удостоверения – как полагается, в развернутом виде. Зачем – непонятно. Они на отдыхе как вполне частные лица. Может, для понта? Или по привычке?
Прошло около двух часов… Яна постучалась к отдыхающим, что время заканчивается. Отдыхающие вышли в предбанник одеваться. Одна из девушек, одевшись, открыла ключом ящик, достала свою сумку и вышла в зал для посетителей. Потом к ящику подошел один из ментов (пора называть фамилии, это был Алексей Дрюченко) и не нашел там своего удостоверения.
Для обычных людей потеря, например, паспорта, да и любого другого документа означает головную боль и потерю некоторого количества денег: замучаешься восстанавливать. Для ментов же потеря удостоверения вполне может означать неполное служебное соответствие, а это похуже головной боли.
В общем, упомянутый Дрюченко сначала обвинил Яну, что это она украла его удостоверение, потом потребовал у девушки, которая первая открыла ящик и взяла сумку, показать сумку. Там удостоверения не обнаружилось, и он снова насел на Яну: ты, мол, украла. Остальная компания разобрала свои вещи из ящика, удостоверения не обнаружили и приступили к Яне: у тебя будут большие неприятности! Кто-то из ментов открыл входную дверь и выпустил девушек: свидетели при ментовских разборках не нужны.
Яна подошла к ящику, посветила телефоном и обнаружила удостоверение завалившимся между ящиком и стеной – надо только достать.
Инцидент исчерпан? Только не для ментов!
Дрюченко стал ругаться, материться (или он просто матом разговаривал?), угрожать Яне, что убьет ее. Знаете ли, когда такие угрозы произносит бандит или мент (что порою одно и то же), их следует воспринимать реально. Вот и Яна так восприняла. Тем более что подошли товарищи Дрюченко (Алексей Андросов, Сергей Ильченко и Николай Константинов) и к угрозам присоединились.
Юра Жакибов, желая прекратить скандал, сказал, что, мол, успокойтесь, надо просто достать удостоверение, оно туда упало. Андросов тут же переключился на него и сказал, что утопит его в бассейне. Юру отвели от железного ящика – и неожиданно стали избивать. Константинов отобрал у Яны сотовый телефон и выключил, а Яну удерживал силой, когда она кричала, чтобы прекратили избивать пацана, прекратили избиение – ну всё, что может кричать в такой ситуации женщина. Константинов рекомендовал ей «не рыпаться», а то с ней будет то же самое.
Избиение продолжалось некоторое время в сопровождении угроз, что мы тебя завалим и закопаем, утопим – ну всё, что могут сказать менты (или бандиты) в такой ситуации. Когда они отступили, Яна помогла Юре подняться, поужасалась его виду, а Юра отодвинул холодильник, выломал гипсокартонную стену, достал злосчастное удостоверение, передал его Яне, а она – хозяину.
Непонятно, почему надо было избивать Жакибова – удостоверение можно было бы достать и раньше… Но ментовскую логику нам, обычным людям, не понять.
Последовали некоторые передвижения из помещения в помещение, и во время этих передвижений менты требовали у Жакибова, чтобы он признался в том, что украл удостоверение. Он, естественно, не соглашался. Давили и на Яну Тройнич, чтоб она надавила на Юру, чтобы он сознался в краже удостоверения, тогда ему дадут всего три года, а без чистосердечного – все десять. Замечательная перспектива, которая почему-то не вдохновила работников сауны.
В какой-то момент Яна осталась одна в помещении, увидела на столе телефон, схватила, убежала в туалет и оттуда позвонила матери Юры.
Через короткое время в сауну приехал наряд милиции, мать Жакибова и хозяйка сауны. Менты-разбойники очень удивились, сказали, что они и сами милиция, без вас разберемся, но им не поверили.
Юре вызвали «скорую», и она отвезла его в Тысячекойку, а Яна Тройнич с Алиной Мухачевой (матерью Юры Жакибова) и директором сауны Тийной Самородовой поехали в Ленинское РОВД – разбираться.
Долгое время уголовное дело не возбуждали: свои ж люди, менты! Тем более что менты обвинили Яну и Юру в краже (то есть в покушении на кражу): они-де стырили не только удостоверение, а портмоне с удостоверением и деньгами, а мы-де просто так, справедливость наводили… Уж как умеем…
Но наконец-то, удостоверившись, что работники сауны не отстанут, дело возбудили. Через год после события преступления дело попало в суд… И вот только что завершилось – судебный процесс длился два с половиной года. Судья была одна и та же – Марина Пономаренко, и ей, судя по некоторым ее репликам, и подсудимые, и потерпевшие, и адвокаты надоели хуже горькой редьки. А вот государственные обвинители менялись, как перчатки: Хомутинина А.З., Сеина О.С., Фир Е.А., Савченко О.С., Петроченко В.Л. Менялись и адвокаты. Суд выслушал свидетелей (их было немало) – то есть не свидетелей преступления, а событий, которые были до или после преступления. Рассмотрел несколько судебно-медицинских экспертиз (последняя – хабаровская, проведенная по решению суда). В общем, работа проделана большая.
И вот – приговор
Николай Константинов, кстати, в обвиняемые не попал – он ведь практически не вмешивался в разборку. Подумаешь – словесно! Как это доказать? Слово против слова!
А вот остальные трое – да. Приговор: всем троим, поскольку преступление тяжкое и совершено в составе группы – по 4 года… условно. Характеристики-то замечательные! И не судимы (до этого случая) ни разу. И вообще они подозревали потерпевших в краже, а это можно счесть смягчающим обстоятельством.
Приговор еще можно обжаловать (скорее всего это сделают обе стороны). Осужденные – потому что желают собственного оправдания, поскольку преступление совершили во внерабочее время. (Ну да, майор Евсюков тоже расстрелял кучу народа во внерабочее время, и характеристики у него были замечательные.) Потерпевшие – потому что преступники не раскаялись, вину не признали, прощения не попросили, не говоря уж о возмещении расходов на лечение и компенсацию морального вредя.
Опасная, кстати, вещь – условный приговор. Осужденные убеждаются в своей безнаказанности, а отсюда недолго и до серьезного…
Очень яркий и самый свежий пример – «жемчужный прапорщик», а ныне пенсионер Бойко. Давно, более двух лет назад, разгонял он митингующих. Оскорблял, превышал полномочия (мягко говоря). Все это было заснято, ролик выложен – в результате широкое возмущение, суд и условный срок в 3,5 года.
И вот на праздники пенсионер Бойко погулял в кафе, а утром обнаружил, что часов нет. Ну, профессиональная аберрация сознания: если что-то исчезло, то его украли.
Потерял? Уронил? Под стол закатилось? Это ментам в голову не приходит.
Вот он и явился в кафе с ружьем: верните часы, воры! Еще и стрельнуть успел.
Его, конечно, скрутили, увлекли «куда надо», судья без колебаний определил ему арест на месяц – и впереди суд. Теперь он, увы, рецидивист. Есть очень большой шанс сесть реально и надолго.
Между прочим, наши осужденные – тоже пенсионеры. И кое-кто даже ветеран труда…