Конституционному суду России предстоит разобраться с вопросом о принудительной госпитализации психически больных людей. Действующий УПК запрещает силой отправлять на лечение тех, кто совершил в состоянии невменяемости преступления, не считающиеся тяжкими. При этом некоторые душевнобольные попадают на скамью подсудимых регулярно, но суды вынуждены раз за разом отпускать их, невзирая на жалобы пострадавших.
Во вторник Конституционный суд (КС) приступил к рассмотрению дела о проверке на соответствие основному закону страны нескольких статей Уголовно-процессуального кодекса (УПК), касающихся прав психически больных. В рамках дела были объединены два обращения: жалоба от жителя Красноярского края Сергея Первова и запрос мирового судьи из Кургана Веры Зайцевой.
В первом случае поводом стал семейный конфликт, переросший в уголовное дело. Как сообщается в жалобе Первова, бывший муж его дочери (по фамилии Пархоменко) «под предлогом видеть детей» стал регулярно наносить в их дом визиты. Вел он себя при этом неадекватно: ругался, бил бывшую жену, оскорблял домочадцев. Позже к этому прибавились телефонные звонки с угрозами побоев и даже убийства. При одной из попыток утихомирить экс-зятя Первов получил несколько сильных ударов «по лицу и голове», после чего обратился в суд.
Однако суд неожиданно пришел к выводу, что буяна следует отпустить, а уголовное дело о нанесении побоев — закрыть. Причиной стали результата судебно-психиатрической экспертизы, которая выявила у Пархоменко шизофрению и определила, что он не может «осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими».
Иными словами, Пархоменко был признан невменяемым. В материалах экспертизы содержалась рекомендация отправить подсудимого на принудительное лечение. Однако сделать это суд не смог. Препятствием стала статья 443 УПК, в которой говорится: «если лицо не представляет опасности по своему психическому состоянию либо им совершено деяние небольшой тяжести, то суд выносит постановление о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительных мер медицинского характера».
Так как побои в российском уголовном праве отнесены к «общественно опасным деяниям небольшой тяжести» (наряду с угрозами убийством и причинением легкого вреда здоровью), то для отправки Пархоменко на принудительное лечение формально не имелось никаких оснований.
Эта ситуация и побудила Сергея Первова обратиться в КС, так как существующее положение дел, по его мнению, нарушает статью 17 Конституции (осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц). Также Первов в своей жалобе ссылается на статьи 45, 46 и 52, гарантирующие защиту прав гражданина от преступлений и злоупотреблений.
Похожее дело пришлось рассматривать и курганскому мировому судье Вере Зайцевой. На скамье подсудимых оказался муж, избивавший жену и угрожавший ей убийством. Экспертиза признала его невменяемым и рекомендовала отправить на принудительное лечение. В соответствии все с той же ст. 443 УПК его нужно было бы отпустить. Однако вместо этого судья приостановила дело и отправила запрос в КС «в связи со сложившимся убеждением о несоответствии Конституции РФ подлежащих применению положений УПК». Это убеждение, видимо, сложилось у Зайцевой после того, как она подняла судебные архивы и обнаружила, что за последние несколько лет этот же человек попадал под суд за избиение жены как минимум трижды.
Каждый раз его признавали невменяемым, рекомендовали отправить на принудительное лечение, но отпускали в связи с небольшой тяжестью совершенного преступления.
«Возбуждение и предварительное расследование уголовного дела о совершенном в состоянии невменяемости деянии небольшой тяжести, направление его в суд прокурором и само судебное разбирательство дела утрачивают всякий смысл, поскольку предписания ч. 2 ст. 443 УПК возлагают на суд обязанность вынесения решения о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительных мер медицинского характера», — пишет в своем запросе судья Зайцева.
На заседание КС никто из заявителей приехать не смог, поэтому судьям пришлось ограничиться ознакомлением с позициями представителей органов власти. Полномочный представитель президента РФ в КС Михаил Кротов счел, что «приведенные в обращениях доводы заслуживают внимания».
«Характер и тяжесть деяния, послужившего основанием для возбуждения уголовного дела, не могут служить самостоятельным критерием опасности больного при назначении принудительных медицинских мер и выборе их вида», — утверждает Кротов. Также он подчеркнул, что «принудительное лечение не является карой за содеянное».
Кротов признал, что «нормы явно нуждаются в корректировке», однако заниматься этим, по его мнению, должна законодательная власть.
Похожие мысли высказал и постоянный представитель Совета федерации в КС Алексей Александров. Не согласившись с тем, чтобы признать УПК противоречащим Конституции, он, тем не менее, подчеркнул явное несовершенство норм законодательства, касающихся принудительного лечения. Путаница, по словам Александрова, наблюдается даже на уровне терминологии: в законе «О психиатрии» госпитализация называется «недобровольной», а в Гражданско-процессуальном кодексе «принудительной». Все это говорит о том, что в сфере законодательства о психиатрии нужно просто навести порядок, уверен Александров.
«Мы мало внимания уделяем психически больным людям, мы не занимаемся профилактикой. Очень многие преступления можно было бы предупредить, если бы врачи вовремя обратили внимание на странное поведение человека. Особенно это касается преступлений на сексуальной почве», — отметил Александров после заседания, общаясь с журналистами. Согласен он и с тем, что тяжесть совершенного преступления не может являться определяющим критерием для принятия решения о принудительной (или недобровольной) госпитализации.
«Человек может совершить малозначительное преступление, но при этом представлять большую общественную опасность, — пояснил Александров. — Например, ему хочется кого-то убить, что-то взорвать или сжечь. Но при этом преступление, которое он реально совершил и в котором обвиняется, малозначительное. А может быть ровно наоборот: совершил, может быть, тяжкое преступление, но большой общественной опасности не представляет. Это все детали, их нужно внимательно изучать. И совершенствовать законодательство». О том, какие рекомендации законодателям выскажут судьи КС и признают ли они положения УПК соответствующими Конституции, станет известно примерно через месяц. Решение вынесут в закрытом заседании.