Звонок в редакцию
Вечером зазвонил телефон редакции «АВ». Мой нечаянный собеседник был крайне встревожен. Он говорил, что в отделении полиции города Спасска находится человек по имени Виталий, которого заставляют дать какие-то показания. По словам абонента, от Виталия требуют одно – оговорить друга. Незнакомец имел при себе диктофонную запись.
Виталий успел позвонить в самый кульминационный момент допроса. Абонент на другом конце провода вовремя включил диктофон. Сквозь нецензурные выражения отчетливо слышны угрозы – отправить в места не столь отдаленные.
Промедление в таких случаях, естественно, ничего доброго не сулит: кто знает, что у оперов на уме? И поэтому я сразу же принялась звонить в отделение полиции города Спасска-Дальнего. На мои настойчивые звонки, видимо, никто не обращал внимания – продолжительные гудки и никакого ответа.
Я решила поставить в известность краевое УМВД. В дежурной части УМВД на мой звонок ответили сразу. Дежурный опросил меня по телефону и сказал, что примет во внимание мое сообщение. Принять во внимание и действовать – понятия разные, поэтому я попросила как можно быстрее принять меры. На это мне ответили, что оповещать меня, какие меры будут принимать – оказывается, по их словам, не имеют права и вообще не обязаны вмешиваться в оперативные действия.
– А если человека будут пытать?, – спросила я.
– Ну мы сами тут разберемся, я же не буду посвящать вас в нашу работу, – ответили мне, но пообещали во всем разобраться. Домой в этот день мне попасть было не суждено. В три часа ночи я все-таки дозвонилась до дежурного отделения полиции города Спасска-Дальнего. Мне сказали, что Виталия, действительно, допрашивали сотрудники из ОРЧ-4, но допрос уже окончен и его отпустили домой. Виталий дать удобные операм показания, по его словам, не согласился.
Заявления о пытках…
Хорошо, когда все оканчивается благополучно. Но «АВ» неоднократно писали о том, что им сообщали побывавшие в застенках ОРЧ-4 на подобных допросах. Последнее сообщение о применение запрещенных законом методов следствия, со слов заявителя Евгения Шуляпченко, было опубликовано в прошлом номере «АВ».
С приходом нового начальника УМВД России по Приморскому краю Н.Н. Афанасьева теплилась надежда на то, что на подобные обращения граждан все-таки начнут обращать внимание.
Мы писали о том, как проводились проверки по обращениям братьев Соболевых, Алексея Никитина и других заявителей. Зачастую отказывались допрашивать свидетелей, ограничившись опросом сотрудников, которые, разумеется, свою вину отрицали. Более нелепого варианта проверки придумать сложно.
Тем временем обращения о пытках стали массовым явлением. Однако УМВД России по Приморскому краю этот факт, похоже, ничуть не тревожит. У меня создалось такое мнение из их ответов, которые ни чем иным, как отписками не являются. Мои многократные попытки завязать диалог на вышеуказанную тему УМВД России по Приморскому краю проигнорировало. Прокуратура присылала отписки в адрес заявителей, которые могли бы вполне лечь в основу пародии Задорнова. Вот только в данном случае не до шуток, особенно когда слышишь новые откровения, от которых становится жутко.
Прокуратура в одной из отписок в адрес Виктора Соболева написала, что следует отменить решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников ОРЧ-4, потому что прежнее решение признано незаконным. Это каким образом нужно проводить проверку, чтобы прокуратура признала решение незаконным? Судя по отписке, с нарушением закона?
Отписки
Но эти отписки – в прошлом. Я предприняла попытку завязать диалог на далеко не новую тему с новым начальником УМВД России по Приморскому краю – с Н.Н. Афанасьевым.
Отправила запрос через пресс-службу с просьбой организовать интервью с начальником отдела по линии уголовного розыска УМВД России по Приморскому краю Андреем Николаевичем Миляевым и непосредственно с самим начальником УМВД России по Приморскому краю Н.Н. Афанасьевым. Мне настойчиво указали на то, что у СМИ нет привилегий перед гражданами и я якобы должна отправить запрос, опустив его в ящик для обращений граждан. На такое предложение я возмутилась, объяснив, что у СМИ есть право на получение информации в семидневный срок. После некоторых препираний запрос зарегистрировали. Ответ получила по истечению десяти дней.
В нем написано, что А.Н. Миляев являясь сотрудником оперативного подразделения УМВД Росси по Приморскому краю, не уполномочен давать интервью представителям СМИ. Кто в таком случае, если не начальник бывшего ОРЧ-4, господин Миялев, ответит на мои вопросы? Жалобы поступали и поступают и касаются они именно отдела по линии уголовного розыска (ранее – ОРЧ-4).
В своем ответе УМВД России по Приморскому краю ссылается на то, что ранее проводились проверки, в том числе, по моему обращению. И якобы, согласно результатам проверок, информация о противоправных действиях сотрудников органов внутренних дел Приморского края не нашли подтверждения. А как она могла подтвердиться, если никого, кроме сотрудников, зачастую не опрашивали. Я просила лично сотрудников УСБ УМВД России по Приморскому краю выслушать свидетелей, которые желали давать показания. Заявителей, писавших о пытках, с их слов, подвергали репрессиям непосредственно в СИЗО. Да что там говорить, при проверках обязательно присутствуют сотрудники ГУФСИНа и СИЗО. Попробуй-ка, скажи что-нибудь лишнее, как на тебя, очевидно, после отбытия проверки опрокинут гнев: некоторые из тех, кто содержится под стражей в СИЗО и в колонии говорят, что едва проверка за порогом – за высоким забором мест лишения свободы начинается своя жизнь. Тех, кто жалуется, не любят: начинают устраивать «испытания», провоцируют скандалы среди заключенных, отказывают в лечении и ухудшают условия содержания. Со слов заключенных, жаловаться проверяющим в присутствии сотрудников колонии и СИЗО подобно безумству.
В ответе УМВД России по Приморскому краю мне рекомендовали по вопросам независимой оценки деятельности органов внутренних дел Приморского края обращаться к заместителю председателя Общественного Совета при УМВД России по Приморскому краю – к Найдину Владимиру Владимировичу.
Но ОДПК «Хранители закона», с которым тесно работает «АВ», уже имело опыт обращения в ОНК к В.В. Найдину. Спасибо Найдину, он отчитался о проведенной проверке в отношении Виктора Соболева на предмет применения пыток. Публикация «Факты пыток подтвердились, будет ли наказание» за подписью В. Найдина была опубликована в «АВ».
Но кто принял во внимание заключение ОНК, которое возглавляет В. Найдин? Ни один из сотрудников, которые фигурируют в жалобах, не наказан.
Странные проверки
Последний ответ от УМВД РФ по Приморскому краю меня просто потряс. В нем написано, что по сведениям негативного характера о деятельности правоохранительных органов и органов законодательной власти Приморского края, размещенных на страницах «АВ», УСБ УМВД России по Приморскому краю провело служебные проверки и якобы информация о противоправных действиях сотрудников органов внутренних дел Приморского края не подтверждена.
В этом ответе нет ссылок на публикации, не написано, по каким именно сведениям, опубликованным в «АВ», проведены служебные проверки. Все обобщили одной фразой – «по сведениям негативного характера».
Чего нам ждать еще от подобных проверок?