Защита прав
Карательные методы полиции?
Наталья ФОНИНА
НЕУЛОВИМЫЕ ПОЛИЦЕЙСКИЕ-ПЫТОЧНИКИ
«Сотрудники правоохранительных органов приковали меня наручниками к батарее и избивали до тех пор, пока я мог владеть своим телом. От меня требовали одного: сознаться в убийстве, – рассказывает Д. Соколов. – После нескольких сильных ударов по голове я потерял сознание.
Я не знаю, сколько прошло времени. В чувство меня привели оперативники. И тут же пригрозили страшной участью получить инвалидность или сгинуть с лица земли в случае, если я кому-либо пожалуюсь».
Все происходило почему-то без присутствия адвоката. Д. Соколов рискнул обратиться с жалобами. Но на все его жалобы приходят отписки об отказе в возбуждении уголовного дела.
КАК ПРОВОДЯТ ПРОВЕРКИ?
В прошлых номерах «АВ» мы писали о судебных процессах по делу братьев Соболевых. В редакцию «АВ» пришло письмо из прокуратуры. В нем нас уведомили, что после публикаций о пытках начались проверки в отношении сотрудников ОРЧ-4.
Прошло десять дней. Никого из героев публикаций и участников процесса не опросили. И я решила выяснить результаты проверки. Из прокуратуры Приморского края меня отправили в следственное управление по ПК. А.В. Гетмана, за подписью которого пришло письмо, на месте не оказалось. Из соседнего кабинета я услышала:
– Что вы хотели?
– Поговорить с Антоном Владимировичем Гетманом.
– Зачем он вам нужен и кто вы? – настороженно спросил мой собеседник, не представившись.
– Автор публикаций о процессе по делу Соболевых. Хочу узнать о результатах проверки.
– Почему вы решили, что мы вам о чем-то скажем. Идите в прокуратуру, – недовольно возразил собеседник.
– Из прокуратуры меня отправили к вам. И на одном из писем от прокуратуры указано, что заниматься проверкой поручено Следственному Управлению по Приморскому краю.
– А чем вы недовольны?
– Я хочу узнать о том, как проходит проверка, почему никого не опрашивали.
– А зачем нам опрашивать кого-то, мы можем просто сделать выводы из вашего заявления (то есть публикации)?
– Хочу узнать, какие сделали выводы? (Хотя в публикации я просила провести именно проверку).
Явно раздраженный сотрудник прокуратуры начал объяснять, в какой кабинет мне нужно обратиться.
Наконец он, видимо, решил завершить наш разговор:
– А вообще-то зачем вы пришли сюда, ждали бы письменного ответа. И как вы зашли в здание?
– Как все – через дверь, в прокуратуре объяснили, как к вам зайти. Не дождалась ответа, потому и пришла. Сроки для проведения проверки вышли.
– Вы можете обжаловать постановление.
Вообще-то, прежде, чем обжаловать, мне нужно его получить.
– Я могу не только обжаловать его, но и жаловаться на отсутствие проведения проверки, потому что ее не проводили.
Именно это я и сделала.
Кстати, в канцелярии регистрационного номера письма, отправленного в Следственное управление из прокуратуры, не оказалось.
УГРОЗЫ СОТРУДНИКОВ ОРЧ
Судебные заседания по делу Соболевых завершились. Братьев приговорили к двадцати трем годам лишения свободы.
Виктор Соболев настаивает на том, что никого не убивал:
«Я никогда не думал, что настанет такой момент в моей жизни, когда меня объявят убийцей. Но так случилось. Я оказался на скамье подсудимых.
Меня обвиняют в убийстве и угоне микроавтобуса. Но я этого не совершал».
Незадолго до вынесения приговора произошел инцендент.
Во время перерыва между судебными заседаниями к Виктору подошел сотрудник ОРЧ-4 Алексей Кудашов и еще один из оперативников.
В этот же день Виктор Соболев написал заявление в краевой суд и силовые структуры.
ЗАЯВЛЕНИЕ: «Я НЕ СОБИРАЮСЬ УМИРАТЬ
Я, Соболев Виктор Викторович, прошу, чтобы в случае посягательства на мою жизнь или здоровье понесли ответственность сотрудники полиции А. Кудашов и Александр (фамилии не знаю). 28 октября 2011 года в здании краевого суда, где меня сопровождал конвой, эти двое сотрудников ОРЧ подошли ко мне. Кудашов сказал:
– Ну что, убедился, я же говорил тебе, что у нас все схвачено. И 24 года срока – это малое, что с тобою может приключиться. Запомни, ты доживешь только до приговора. Мы говорили тебе, что с нами нужно жить дружно.
Его спутник Александр подтвердил, что моя участь – умереть. Поэтому в случае моей внезапной и преждевременной смерти я прошу винить вышеуказанных лиц. Я не собираюсь покончить жизнь добровольно.
Я невиновен и буду доказывать свою непричастность к преступлениям, в которых меня обвинили. Я считаю, что это и так очевидно из того, что у меня есть алиби и показания свидетелей, которые говорили о том, что ко мне применяли пытки.
Сотрудники ОРЧ-4 Д. Хан, А. Кудашов, А. Тейхреб, Елистратов заставили меня оговорить себя и написать «чистосердечное признание». Это заявление написано 28 октября 2011 года после угроз А. Кудашова и Александра.
Заявление передаю адвокату Нине Алексеевне Пожетновой.
Виктор Соболев».
В БЕШЕНОЙ ГОНКЕ ЗА ПОКАЗАТЕЛЯМИ
Обратившихся в редакцию «АВ» по поводу пыток в полиции множество.
В адвокатской практике заявлений от подзащитных о том, что их пытали оперативники – не счесть. Потерпевшие обращаются с заявлениями в прокуратуру. Но получают ответ об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении оперативников. Если жалоб много, то почему прокуратура и следственное управление не проводят надлежащих проверок?
Для чего мы кормим полицию? В бешеной гонке за показателями все чаще за решеткой оказываются ни в чем не повинные люди.
Прошу прокуратуру Приморского края и Генеральную прокуратуру провести проверку по факту пыток подозреваемых.
Наталья ФОНИНА, рис. Виктора Богорада
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
