фото

И ЕЕ ОТКРЫТИЙ СЕВЕРНОГО ЛЕДОВИТОГО ОКЕАНА В 1913 –1915 гг. НОВЫХ ОСТРОВОВ И ПРОЛИВОВ, ВОЗВРАЩЕНИИ ИМ ИСТОРИЧЕСКИХ НАИМЕНОВАНИЙ И ВСЕПРОЩЕНИИ РУССКИХ ЭМИГРАНТОВ ВРЕМЕН ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

На днях исполнилось 100 лет величайшему открытию ХХ века, когда в Северном Ледовитом океане были обнаружены новые острова, в том числе остров Земля Императора Николая II, в настоящее время именуемый Северной Землей. Разум подсказывает, что в память о героических подвигах полярных исследователей пора уже вернуть исторические имена островам, мысам, проливам, предложенные их незаслуженно забытыми первооткрывателями.

Вопрос о возвращении исторических наименований островам и проливам, открытым Гидрографической экспедицией Северного Ледовитого океана (ГЭСЛО) в период с 1913 по 1915 годы, ставился неоднократно, однако, к сожалению, до сих пор не решен.

Между тем, в соответствии с принятым Федеральным законом о наименованиях географических объектов, по всей стране возвращаются полузабытые исторические наименования городов, проспектов и улиц. Тем более непонятным и нетерпимым становится тот факт, что островам и проливам, открытым в тяжелейших условиях плавания в арктических водах Северного ледовитого океана, до сих пор не возвращены их исторические названия НЕЗАКОННО стертые с географических карт.

«В это трудно поверить – (как указывал известный писатель-маринист Николай Андреевич Черкашин в слове к читателям в своей исторической повести «Месть «Блаженной земли» или Тайна архива Николая Транзе»), – но еще в 1913 году Россия не знала своих точных границ на севере. Любой может открыть географический атлас того времени и убедиться, что севернее Таймырского полуострова на карте простирается обширное белое пятно.

Только после героических экспедиций русских моряков, обследовавших в 1913-1914 гг. неведомые и тогда почти недоступные районы Арктики, результатом которых стало крупнейшее в ХХ веке географическое открытие – архипелаг (к северу от Таймырского полуострова), состоящий из четырех крупных и двух несколько меньших размеров островов общей площадью около 37 900 кв. км, российское правительство известило союзные и нейтральные державы, что вновь открытые острова составляют неотъемлемую часть российской территории и таким образом, уточнила свои северные границы».

Как же произошло это выдающееся открытие? Поражения России в русско-японской войне 1904 – 1905 гг. и цусимская трагедия заставили русские власти задуматься над возможностью использования Северного морского пути для переброски военных кораблей в воды Тихого океана.

Для этого требовались обширные гидрографические исследования условий плавания по Северному морскому пути, которые оставались неизвестными. В связи с этим при Морском министерстве была создана специальная комиссия для производства гидрографических работ в Северном ледовитом океане.

По инициативе Александра Васильевича Колчака специально для гидрографической экспедиции на Невском судостроительном заводе Санкт-Петербурга были спроектированы и построены ледокольные суда «Таймыр» и «Вайгач». Они являлись первыми научно-исследовательскими судами, приспособленными к работе в ледовых условиях Арктики. Весной 1909 года они сошли со стапелей завода, вышли в октябре того же года из Кронштадта и летом 1910 года прибыли (через Суэцкий канал и Индийский океан) во Владивосток. Через месяц была учреждена Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана (ГЭСЛО) руководил которой полковник, затем генерал-майор корпуса гидрографов И.С. Сергеев.

В 1910 – 1912 гг. экспедиция вела работы на северо-восточных морских окраинах России. К исходу навигации 1912 г. работы приблизились к полуострову Таймыр. На навигацию 1913 г. командование ледоколом «Таймыр» принял капитан II ранга Борис Андреевич Вилькицкий. Командование ледоколом «Вайгач» от А.В. Колчака принял новый командир старший лейтенант, а затем капитан II ранга Петр Алексеевич Новопашенный. Оба новых командира – опытные гидрографы, герои Порт-Артура, выходцы из старинных дворянских родов.

6 июня 1913 г. Владивосток вновь провожал ГЭСЛО. На этот раз была поставлена задача пройти северными морями в Европу. На пути к Берингову проливу генерала Сергеева разбил паралич. Морское министермтво по радио передало приказание возглавить поход командиру «Таймыра» Б.А. Вилькицкому.

Предстояло выполнить обширную программу исследований, в частности, снять гидрографический разрез по меридиану мыса Челюскина как можно дальше к северу. Именно это задание предопределило звездный час экспедиции.

Таймырский полуостров открылся 10 августа 1913 г. Продолжая описи и промеры, «Таймыр» и «Вайгач» то расходились, то встречались вновь. Часто садились на мели, стаскивали друг друга, ломали лопасти винтов. На пятый день начались плотные льды. 19 августа взяли курс на норд, чтобы обойти ледяное поле. В третьем часу дня 20 августа на горизонте показалась узкая полоска земли, оказавшейся довольно большим островом. Шел год 300-летия дома Романовых. Поэтому остров назвали именем наследника престола. Описав южный и восточный берега, пошли дальше. В пятом часу утра, прямо по курсу показались контуры высокого гористого берега. Широкая полоса далеко уходила за горизонт в обе стороны. Это была земля размером с Голландию, названная Землей Императора Николая II.

фотоУтром 22 августа подошли к берегу, высадились, и капитан II ранга П.А. Новопашенный определил координаты первого на этой земле астрономического пункта. Рядом укрепили бамбуковый флагшток. В 18.00 всех свободных от вахты выстроили у флагштока, зачитали приказ начальника экспедиции о присоединении открытых земель к владениям российского императора. Под дружное «ура» на флагштоке взвился гордый трехцветный флаг России.

Описав 400 км берега, увидели крайний северный мыс Земли Императора и сплошной лед до горизонта. Пришлось повернуть назад.

С началом навигации 1914 г. ледоколы снова ушли на Север. 14 августа капитан II ранга Новопашенный открыл новый остров. Об этом свидетельствует прилагаемое сканированное изображение страницы доклада по Главному гидрографическому управлению морского министерства. В нижней части этой страницы видно, что морской министр испрашивает у императора Николая II соизволения на присвоение этому острову наименования «остров Новопашенного», причем выше, прямо на поле скана, указано «Высочайше соизволено». К сожалению, в 1926 году остров был незаконно переименован и с тех пор называется островом Жохова.

Продолжая исследования, 20 августа подошли к новооткрытым землям. Описали южное побережье Земли Императора, западный берег острова Цесаревича Алексея. А дальше пришлось зимовать во льдах!

С началом навигации 1915 года исследовательские работы ГЭСЛО были продолжены, а к июню, когда лед стал быстро таять, корабли выбрались на открытую воду и взяли курс на Архангельск. 3 июня на Соборной пристани «русского Колумба» встречал весь город. Так был назван Б.А. Вилькицкий в приветственном адресе граждан Архангельска.

Дальнейшая судьба первооткрывателей новых земель оказалась весьма печальной.

«Придя к власти, – писал действительный член Российского дворянского собрания В. Рыков в статье «Пропавшая « экспедиция», опубликованной в журнале «Морской флот» в 1997 году, – большевики не нашли ничего лучшего, как «закрыть Америку». Будто не было вовсе «царской экспедиции», открывшей обширные земли со столь одиозными названиями». И дальше:

«В 1935 г. вышла карта северной части Карского моря. Земля Императора на ней не названа никак, зато щедро высыпаны созвучные эпохи имена: Большевик, Комсомолец, Пионер, Уншлихт, Молотов, Роза Люксембург и непременный Карл Либкнехт. При этом стерты с карты фамилии многих участников экспедиции Вилькицкого, прежде всего эмигрантов. Метаморфозы на этом не кончатся. Бухта Новопашенного превратится в Тройную, мыс Рудовица станет Дровяным, а мыс Жохова, уступив сперва свое имя Молотову, станет мысом Арктическим. Исчезнет остров Колчака, зато добавится еще один остров Расторгуева. Появится на карте некий «средний» Вилькицкий, когда пролив потеряет имя Бориса, а остров – чин генерала. И т.д., и т.п.»

Сами же первооткрыватели вначале приняли под свое командование эсминцы на Балтийском флоте, а в июле 1917 г. капитан I ранга П. Новопашенный был назначен начальником службы связи Балтийского флота. После октябрьского переворота и Брестского мира по поручению начальника морских сил Балтфлота капитана I ранга Алексея Михайловича Щастного П. Новопашенный возглавлял нашу делегацию на Гангутских переговорах 3 – 5 апреля 1918 г., выторговывая у немцев льготные условия вывода нашего флота из Гельсингфорса в Кронштадт.

Вскоре после того, как Балтийский флот был спасен, а главная заслуга в том, что корабли были приведены в Кронштадт принадлежала А.М. Щастному, который непосредственно руководил переходом, сам А.М. Щастный был арестован по абсурдному обвинению в измене и по указанию Троцкого расстрелян 22 июня 1918 года. Известно, что после этого начались массовые репрессии и расстрелы морских офицеров. Не дожидаясь, когда настанет их очередь, Б. Вилькицкий, П. Новопашенный и многие другие вынуждены были эмигрировать и влачить жалкое существование на чужбине.

Капитан I ранга Б. Вилькицкий умер в 1961 году в католической богадельне в Брюсселе, а капитан I ранга П. Новопашенный схвачен 14 июня 1946 г. большевиками в Тюрингии при неожиданном отходе американских войск и умер в 1950 году в пересылочном лагере под Оршей (9 февраля 2001 г. реабилитирован Генеральной прокуратурой РФ). В 1996 году прах Б. Вилькицкого перезахоронен на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге, а местоположение могилы П. Новопашенного до сих пор не известно.

Подробностям жизни П. Новопашенного в эмиграции посвящена уже упомянутая историческая повесть Н. Черкашина «Месть «Блаженной земли» или Тайна архива Николая Транзе», а также расширенная автором ее версия в третьей книге романа «Кровь офицеров» (М., Военное издательство, 2001).

Дочь Петра Алексеевича Новопашенного, проживавшая в последнее время в Канаде, всю жизнь мечтала вернуться на свою родину – в Петербург, откуда ее вывезли за границу грудным ребенком (в 1920 году) в связи с опасностью ареста и расстрела родителей. К глубокому ее сожалению, ей удалось побывать в Петербурге по приглашению петербургских родственников только кратковременно (около месяца) в 1996 году. Повторное посещение родины откладывалось по разным причинам и так и не состоялось в связи с ее кончиной 31 декабря 2012 года.

Выполняя ее заветное желание, родственники, проживающие в Петербурге, намерены организовать захоронение урн с ее прахом и прахом ее мужа Кирилла 13 сентября с. г. на Серафимовском кладбище, а через несколько дней установить им памятник и торжественно его открыть.

Пора, наконец, понять, что русские эмигранты времен гражданской войны прошлого века, лишившиеся Родины в итоге действий преступной власти большевиков и чекистов, любили Россию и оставались ее патриотами до конца своих дней. Несомненно, они заслужили всепрощения и соболезнования. Как показывают факты, большинство вынужденных эмигрантов того времени всю жизнь мечтали вернуться в Россию.

Истинный их патриотизм проявился и в том, что они завещали своим далеким родственникам в России захоронить свой прах на своей исторической родине. Символично, что Ирина Петровна (в девичестве Новопашенная) хранила урну с прахом своего мужа Кирилла Яукш-Орловского, ушедшего из жизни 7 лет назад, с надеждой, что она будет захоронена вместе с ее прахом на кладбище в Петербурге.

Кстати, интересно, что в 1989 году на Балтийском заводе достраивались два новых ледокола «Вайгач» и «Советский Союз». Так как я вел с заводом несколько лет договорные работы, то сотрудники кафедры судовой автоматики и измерений Государственного морского технического университета (бывший ЛКИ), на которой я работал со дня ее основания, попросили меня организовать экскурсию для ознакомления с новейшими энергетическими установками ледоколов, что я и сделал. В результате почти все сотрудники кафедры посетили ледоколы.

К сожалению, тогда я еще не знал, что первые ледоколы «Вайгач» и «Таймыр» были построены в начале прошлого века и что первым капитаном ледокола «Вайгач» был А.В. Колчак, а после него капитаном стал мой двоюродный дядя Петр Алексеевич Новопашенный, и ничего не знал о его дальнейшей судьбе.

В то время тем, кто имел родственников за границей, грозили реальные неприятности. Поэтому в нашей семье вслух никогда не говорилось о существовании родственников, бежавших на Запад.

На всю жизнь мне запомнился случай празднования 50-летнего юбилея проректора ЛКИ профессора А.А. Моисеева, заведующего кафедрой судовых турбин, где я был аспирантом. На празднование юбилея Анатолий Александрович пригласил к себе домой всю кафедру, в том числе и меня. И вот в перерыве застолья, он отозвал меня в сторону и осторожно спросил не является ли известный ему по зарубежным публикациям полярный исследователь Арктики Петр Новопашенный моим родственником.

Помня предостережения родителей, я, естественно, заверил его, что у меня нет родственников за границей. Не знаю, насколько убедительно прозвучали мои слова, но в заключении беседы, он, приобняв меня, сказал: «Молодец, так и держись!».

Возвращаясь к вопросу о восстановлении исторических наименований островов и проливов, открытым ГЭСЛО, хочется еще раз напомнить пророчество из 30-х годов самого Бориса Андреевича Вилькицкого: «Пройдут годы, забудутся ужасы революции и гражданской войны, исчезнут одиозные народу имена, рассеянные по всему необъятному простору России, как уже исчезли улицы и заводы имени Троцкого. Вернется Ленинграду имя Великого Петра. Обретут и эти земли имена покойных Государя и Цесаревича, имена, принадлежащие им по праву Истории».

И хочется надеяться, что оставшиеся в живых потомки первооткрывателей еще станут свидетелями этого акта справедливости.

В.Н.Новопашенный,

по поручению потомков П.А. Новопашенного На фото: Новопашенный П.А с собакой (на врезке – сидит крайний справа от Колчака).

 

ее открытий северного ледовитого океана в