Опять нас братцы мало, неправильных ребят,
Кого телеканалы никак не охмурят.
Кого Россия-мама готова съесть живьем.
Опять нас, братцы, мало. Что делать, так живем!
Юлий Ким.
На Москворецком мосту продолжается дежурство волонтеров у народного мемориала Борису Немцову, убитому на этом месте 28 февраля 2015 года. Самостийный мемориал – вазы с цветами и портреты Бориса, выставленные у парапета моста. Здесь дежурят всегда, круглосуточно и груглогодично. И к мемориалу приходят поговорить.
Волонтеры общительны. Они рассказывают о перипетиях стояния, о «титушках»-провокаторах, о сопротивлении. Это идейные и убежденные оппозиционеры. Убежденность в правоте придает им мужество. Готовы держать оборону до тех пор, пока на месте убийства политика не появится мемориальная табличка. Но и табличку, скорее всего, придется охранять. И рассказывать мос- квичам и гостям столицы о горячих денечках противостояния.
Два интервью с волонтерами
20 июля. Григорий, 61 год, по образованию – физик.
«Самое страшное было в 2015 году. Но мы им как-то отпор дали. Как-то пришли Тарасевич (Бекетов Игорь), Петрунько (активисты радикального прокремлевского движения SERB – ком. «АрсВест»), ну там целая компания. Но нас тоже много было, как раз с 8 на 9 мая, мы им отпор дали, и с тех пор эти люди уже не ходят. Так получилось, что пришло человек 15-20 и нас было 15. Мы здоровые, искренние, а они – не знаю за что пришли.
После того, как им айфон разбили, по мордам надавали, они перестали приходить. Но потом они стали использовать другую схему. По приказу начальника ОП Китай-город УВД Васильева, это отделение полиции буквально в метрах 400 отсюда, сотрудники приезжали ночью, в 3-5 часов ночи, забирали нас, говорили – на вас поступило заявление, и увозили. Потом приезжал Гормост и все убирал.
Потом вместо Васильева был назначен майор, забыл как его фамилия – как хороший человек, так и не помнишь. Но стало хуже, потому что заместитель начальника Гормоста по безопасности Воропаев, такой гнусный тип, организует все погромы, а Дмитрий Павлович Зайцев, бригадир, исполнитель, он рабочим приказывает. Сами рабочие тут не при чём.
14 февраля этого года, выскочили где-то в 23 вечера, на двух микроавтобусах приехали, меня схватили, руки в кровь, если бы был без рукавиц вообще, наверное, до костей. Тогда я начал палкой махать. Потом 21 марта следующее нападения, я опять стал палкой махать, мол, не подходи, а Зайцев, этот поганец, идет на меня, а в глазах я вижу «Ударь меня!». А ребята, которые все кидали в машину, они были не довольны, они говорят – ну что ты там, что ты? Они видят, что он на старика идет, а я машу палкой – не подходи! Он такой подлый, говорит – ну ударь, ударь меня! Провоцировал. Потом еще одному ногу сломали, кость на ноге.
И мы вывесили всю информацию на сайте, в Интернете и после этого пакостить перестали. У них там юрист, нормальный мужик, он говорит – сейчас кость сломали, а ведь так и убить можете, здесь пожилые люди. И вот уже 8 августа будет 3 месяца как нас не трогают. Самое страшное было в 2015 году, такая была эйфория империализма, у меня с тех пор шрамы остались, а сейчас, в 2017 году, если не считать этой официальной бригады Зайцева, народ уже не дерется.
Приходят и говорят – здесь жида убили! А я говорю – фашизм – это срам России, и вообще иди отсюда, а то я тебя скину! И уходят! Или – вот он – предатель. Я говорю:
«Он не принял власть России, и поэтому он предатель? Тогда и Тельман предатель.
Я не считаю себя оппозицией, я считаю себя хорошей частью русского народа. Вы тоже – часть народа, и что вы хотите повторить? Подвиг русского солдата великий, или «подвиг» эссэсовца? Вы подумайте. Вы хотите повторить «подвиг» эсэсовцев?».
«Мы русские, мы всех уделаем!»
Ну да, «Мы немцы, мы всех уделаем!» – вот что вы хотите повторить! Эссэсовцы как уделали Германию, до сих пор отмыться не могут, и вы хотите Русь изгадить?»
Я с ними умею говорить! Причем, у нас империализм страшный, во всем мире нормальный империализм, вот Индия перестала приносить прибыль – англичане ее отдали, французские колонии в Африке перестали приносить прибыль – отдали, а мы – нет, что нам Чечня прибыль приносит? Да нам главное – унизить людей, вот за счет унижения себя ставим. Это же ужас!»
21 июля. Тамара, недавно переехала из Уфы. Стоим вдвоем под зонтом при сильнейшем ливне с грозой.
«У нас группа есть, мы независимые волонтеры, среди недели дежурим в рабочие дни, а в субботу и воскресенье приходит «Солидарность». Немцовское движение Солидарность. Кто может, координируемся.
Так получилось, что я два года издалека наблюдала за всем за этим, переживала и душой была здесь, как говорится, а потом так получилось, что мужа перевели сюда по работе и я попала сюда. И первое, что я сделала, я на мост пришла. Я себе сказала – ты хотела попасть сюда – вот! Я нашла через кого можно на дежурство записаться, вот полгода стою, с января. Все морозы стояла.
Пока с апреля нас оставили в покое, не знаю, надолго или нет. Но погромы при мне были даже по три раза на неделе, через день, буквально, через два, только восстановим, только все сделаем, опять! Причем, по ночам, или рано утром, как фашисты, в 4 утра, в 6 утра, когда нет ни прохожих, ни машин, в это время они нападали.
Причем, это работники государственной организации, Гормост. Когда они поняли, что их снимают на камеру, они стали камеры из рук выдергивать, руки скручивать. В последний раз дежурного повалили, толпой накинулись на него, он пытался снять на камеру, сломали палец, справка из травмпункта есть.
Мы составили коллективное письмо начальнику Гормоста, и когда пришли с этим письмом, приложили видео этих погромов, приложили справку о том, что в итоге нападения у дежурного сломан палец, то ли он не знал, то ли как-то по-другому докладывали, но его это, видимо, впечатлило. Было видно, что он неприятно впечатлен, вызывал подчиненных, отчитывал.
После этого пока нас оставили в покое. Надолго или нет, мы не знаем. Если будет дано сверху указание «Убрать!», то нас в любой момент, конечно, зачистят. Поставят роту ОМОН с автоматами и никого не пустят. Я не знаю, что может быть, но мы готовы ко всему. Когда пройдут выборы в 2018 году мы не знаем, что с нами будет, пока либеральничают, пока позволяют что-то кому-то, где-то, а что будет потом, никто не знает, конечно.
Я еще почему сюда приехала, я потеряла друзей всех. Они все с ума сошли просто. Они меня записали в фашисты и в пятую колонну, во враги народа, и мы просто перестали общаться. Мой круг общения сузился только до моей семьи. Семья поддерживает, слава Богу, муж и две дочки, они поддерживают, мы с ними думаем в одном направлении, а всех остальных я потеряла.
Поэтому, когда я приехала в Москву, пришла на мост, я знала, что здесь мои единомышленники, что здесь люди родные по духу, что здесь и поговорить можно, в конце концов. Кусочек свободы, так скажем, маленький кусочек свободной Москвы, свободной России.
Вот так мы и стоим – зимой мороз минус 27-30 градусов, а летом под дождями, под ураганами, но мост мы не оставляем без присмотра, вообще он пять минут не стоит даже без присмотра. Это уже даже место силы какой-то.
Бывает по семейным обстоятельствам не могу попасть, потом читаю новости и так скучать начинаю... Потом прихожу, иду с Красной площади, вижу люди стоят, у меня такая радость в душе, ноги прямо сами бегут сюда. Это мне помогает, дает силы жить. Пока этот кусочек есть, не уничтожен. Если его уничтожат – я не знаю, что...
Мне кажется, не должно быть так вечно, все равно что-то должно измениться, не может же ложь править постоянно. Это такое зло.
Люди соглашаются с этим, но оправдывают, и тоже находят какие-то слова, мол, если бы вы были на этом месте, то тоже...
Я говорю: «А если бы вы были на этом месте, тоже воровали бы и убивали? Вы воры и убийцы потенциальные? Вам не стыдно?».
В одной стране выросли, но почему-то меня учили родители не врать и не воровать. У меня папа был очень настроен критически к коммунистам, к власти, дома постоянно звучали вот эти разговоры, я понимала, что в телевизоре картинка – это одно, а в жизни это совсем другое.
Он голосовал за Путина первые два срока, он мне доказывал, что этот человек страну выведет. Но когда это все началось, он в 2011 году перед смертью был очень разочарован, у него такой был пессимизм. У него странная была смесь в голове, он Сталина тоже почитал, я не могла его убедить, что это вурдалак и убийца.
А все мои друзья оказались подверженными крымнашизму, это гипноз какой-то, от телевизора не отлипают, ток-шоу все смотрят, и слово в слово, как загипнотизированные. Начинаешь вопросы задавать, начинаешь опровергать, они не слышат, у них включается агрессия, они переходят на личности, начинают брызгать слюной, говорить, что тебя расстрелять надо, что такая-сякая.
Объявление в Интернете:
«В случае погрома мемориала или в случае порчи цветов из-за непогоды требуется срочная покупка и доставка цветов на мемориал. Как правило, цветы покупает и доставляет Ольга Лехтонен на средства, переведенные ей. Поэтому, если Вы хотите, чтобы Ваши деньги срочно и без промедления пошли в дело, то сделайте перевод на «Яндекс.кошелек» Ольги Лехтонен: 4100138369312. Этот счет поставлен на «Яндекс-аудит».
Еще по теме: статья «Не простим» Надежды Алисимчик в «АрсВест»: http://www.arsvest.ru/rubr/3/41808
Интервью подготовила Татьяна Романенко, фото автора.