Защита прав
Судебный спектакль в духе российского правосудия
Наталья ФОНИНА
ВЕРСИЮ ЗАЩИТЫ ОТКАЗАЛИСЬ ПРИНИМАТЬ К СВЕДЕНИЮ
На прошлой неделе проходили последние судебные заседания по делу братьев Соболевых. Присяжным заседателям предстояло вынести вердикт, ответив на вопросы о том, действительно ли братья Соболевы совершили убийство предпринимателя Черного.
Задача ответственная, потому что присяжные решали судьбу двоих молодых парней, оказавшихся на скамье подсудимых. Тем более, что обвиняемые утверждали, что давали признательные показания под пытками. Но, на мой взгляд, последние судебные заседания всё больше напоминали судебный спектакль.
Приступили к формированию списка вопросов для присяжных.
Судья Спивакова огласила вопросы. Но почему-то во всех вопросах подробно описана версия стороны обвинения, и ничего не говорилось о другой версии, которую предложила сторона защиты.
Адвокат Пожетнова напомнила о законном праве стороны защиты участвовать в формировании вопросов. Объявили перерыв до следующего дня.
На следующий день судебное заседание продолжилось.
Судья Спивакова, выслушав предложения адвокатов и подсудимых, удалилась на перерыв.
Продолжив процесс, сдья не объявила о своем решении по поводу ходатайств адвокатов и подсудимых о корректировке вопросов. Она просто принялась зачитывать тот же самый список, представленный на прошлом судебном заседании без изменений. На каком внутреннем убеждении было принято такое решение, непонятно. Также остается странным и то обстоятельство, что ходатайства подсудимых и адвокатов остались без ответа. И, если в них было отказано (о чем не было сказано вслух), то почему судья не объяснила, по какой причине?
После напутственного слова судьи Спиваковой присяжные или судьи факта, как их называют по-другому, удалились в совещательную комнату.
После четырехчасового перерыва судебный процесс продолжился. Судья Спивакова бегло просмотрела листы голосования и попросила присяжных возвратиться в совещательную комнату. Никаких объяснений не последовало. Вместо объяснений судья резко встала и, уже направляясь к двери, произнесла странную фразу, что она якобы пошла принимать решение. О каком решении говорила судья Спивакова, непонятно, потому что в данном случае решение должны принимать присяжные.
У участников процесса – подсудимых и адвокатов – возникли те же самые вопросы, что и у меня. По их мнению, грубое нарушение хода судебного процесса. Но прокурор Мальцева, очевидно, всё поняла. Обратившимся к ней адвокатам она объяснила, что судья пошла устранять противоречия. Что имела в виду прокурор Мальцева, можно только догадываться.
Булгаковское изречение «рукописи не горят» не распространяется на судебные документы
Через пятнадцать минут судья возвратилась в зал судебных заседаний. И вновь пригласили присяжных. Судья внимательно изучала листы голосования. В зале повисла тишина. Потом она прокомментировала итоги голосования, объясняя присяжным, что в пунктах, где первоначальное решение изменено на иное, необходимо отчетливо написать «зачеркнуто, не читать». Затем она указала конкретно номера вопросов, где необходимо устранить подобные недочеты. Неужели вопросы, касающиеся судьбы подсудимых, решаются так легко, и более того, несерьезно, что в листах голосования можно что-то перечеркивать и писать по-иному? Неужто присяжные не могут внести в листы голосования окончательный вердикт по итогам голосования?
И можно ли в самый неожиданный и ответственный момент быть уверенным в том, что таково мнение присяжных, а не видение судьи?
Очевидно, булгаковское изречение «рукописи не горят» не распространяется на судебные документы и протоколы, с которыми периодически случаются удивительные вещи.
После того как судья выразила свое мнение и потребовав устранения неточностей, присяжные вновь удалились в совещательную комнату, а судья вновь покинула зал судебных заседаний. Так повторялось три раза.
Наконец, удобно расположившись в судейском кресле и просмотрев листы голосования, судья Спивакова произнесла, что согласна с вердиктом.
– Огласите, – сказала она.
И старшина присяжных огласила вердикт, согласно которому Виктор и Федор Соболевы виновны в совершении преступлений.
Всё обвинение (судя по тому, что говорила прокурор Мальцева) основано на детализации телефонных переговоров и признательных показаниях, данных под пытками, как утверждают братья Соболевы. В день убийства Виктор потерял телефон, и им пользовался другой человек. Историю с утерянным телефоном подтвердили свидетели. Но их свидетельства, похоже, остались пустым звуком.
На выходе из здания Приморского краевого суда на вопрос адвоката Сергея Ивельского присяжным заседателям старшина присяжных ответила, что такое решение не является их мнением, а это позиция.
Наталья ФОНИНА.
P.S. Еще год назад уполномоченный от России при Европейском суде по правам человека на одном из заседаний заявил о том, что в России еще сохранилось такое позорное для XXI века явление, как применение незаконных методов дознания. Он говорил о том, что в нашей стране достаточно часто нарушаются гарантии статьи 3 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в которой говорится о запрете пыток. И доказательство тому – большое количество жалоб в Европейский суд по поводу применения пыток в отношении подозреваемых.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
