Защита прав
Диагноз: здравоохранение
Подготовила Надежда Алисимчик
«Пророк учил, что правая дорога – служенье жизни и служенье Богу. Стоят у двери этих двух побед лишь двое в мире: врач, законовед!» Кто хуже в России: врачи или законоведы?
МЕДПОМОЩЬ «ПОД КЛЮЧ»
Во Владивостоке назревает громкий скандал с жилищными махинациями. Родственники умершей в больнице женщины подозревают врачей и мошенников в сговоре с целью получить жилплощадь.
В редакцию "Ежедневных Новостей Владивостока" поступило обращение от жителя Владивостока Владимира С. о предполагаемом факте квартирного мошенничества. Владимир подозревает людей, отправивших, по его мнению, совершенно здоровую в психическом плане женщину в «желтый дом», где она и скончалась.
Началась история в ночь с 16 на 17 августа, когда у мачехи Владимира внезапно умер сын. Сразу после этого соседи вызвали платную скорую помощь, которая отвезла женщину в психиатрическую клинику на Шепеткова. При этом, по словам приемного сына женщины Владимира, свои действия соседи мотивировали тем, что ни одна больница, кроме психиатрической не возьмет мачеху бесплатно. Она была инвалидом (сломана шейка бедра), женщина не поднималась с постели.
При приеме в психиатрическую клинику в приемном отделении от женщины потребовали ключ от квартиры, паспорт и медицинский полис. Родственники, навестившие госпитализированную на следующий день, считают, что она была в адекватном состоянии. На вопросы, с каким диагнозом Любовь Д. госпитализирована в психиатрическую клинику, заведующая отделением ответила, что конкретного диагноза нет. При этом она сослалась на соседей женщины, якобы пообещавших забрать ее из больницы в случае улучшения ее самочувствия. При этом Владимир уверен, что платная скорая забирала женщину из дома в адекватном состоянии, и это может подтвердить медицинский работник медслужбы.
24-го августа Владимира пригласили в психиатрическую больницу и попросили подписать ходатайство с просьбой приостановить все действия с квартирой, где проживала его мачеха, в связи с тем, что решается вопрос по дееспособности женщины. Как рассказывает наш читатель, врачи больницы не отпускали женщину домой, мотивируя это тем, что Владимир не является родственником больной. Хотя были предъявлены копии паспорта со штампом о регистрации брака между отцом Владимира и его мачехой, свидетельство о смерти отца и свидетельство о рождении, где указано, что обладатель этих документов является сыном мужа госпитализированной женщины. Как рассказал родственник женщины, на учете у психиатра она никогда не состояла, а диагноз "расстройство личности" попросту выдуман.
Сегодня женщина умерла в больнице. В Первомайском суде в настоящий момент рассматривается вопрос о введении в наследство в связи со смертью отца Владимира, у которого были в собственности две квартиры, одна из которых принадлежит покойной мачехе. По словам Владимира, он постоянно помогал мачехе материально и был готов содержать ее на дому.
РИА "Ежедневные новости Владивостока"
Почему вся система здравоохранения на всей территории России от Владивостока до Петербурга устроена так и не иначе? Об этом рассказали медицинские работники разных специализаций. На условиях анонимности, разумеется. Приведенный ниже текст опубликован на сайте информационного портала Newsland.
БЕРИ ИЛИ УВОЛЯТ
Олег, хирург крупной больницы в Петербурге:
– Берут ли врачи деньги – вопрос риторический. Если не брать, то при нынешних зарплатах протянешь ноги. Но даже если бы я попытался выжить на постной пище и не брать ни копейки, у меня бы это не получилось. У нас большая больница, и ее руководство установило для всех отделений нормы сбора денег. Например, мы, обычные хирурги, должны сдать 200 тысяч рублей в месяц, а отделение эндоскопической хирургии – 1 миллион. Почему у них норма в пять раз больше? Потому что эндоскопия – это совершенно другой уровень эффективности, минимальный риск для пациента. Люди с деньгами заплатят, сколько скажут, и не будут требовать чеки. Нетрудно посчитать, что ежемесячно руководство больницы получает миллиона четыре. Это нигде не учтенный нал, необлагаемый никакими налогами.
И отказаться от сборов невозможно – немедленно уволят. Можно обратиться в прокуратуру? Можно. Но тогда хирурга могут «сдать». Ведь история медицины пишется кровью, и у каждого из нас есть длинный список неудачных операций, каждую из которых можно представить халатностью.
А когда заведующие отделениями бунтуют, им объясняют, что деньги собираются не с целью личного обогащения. Будто бы все надбавки к зарплате, которые выплачивают работникам здравоохранения, поступают на счета не вовремя или вообще не поступают. И больнице, мол, нужен собственный фонд, чтобы сотрудники вовремя получали зарплату. Или другое объяснение – надо «заслать» в комитет по здравоохранению, чтобы перебоев с зарплатой не было. Но мы ведь тоже не дети – наводили справки: губернаторские надбавки перечисляют вовремя. Бывает даже, что в январе «гасят» за весь квартал.
В общем, деньги уходят руководству больницы и теряются. А хирурги вынуждены заключать с нуждающимся в экстренной помощи пациентом договор на «лекарственное обеспечение». Так называют элементарные поборы, когда вы попадаете в хорошую палату и получаете адекватную помощь только после того, как подпишете договор следующего содержания: «Я решил отказаться от предложенного мне лечения в рамках тарифа обязательного медицинского страхования и настаиваю на проведении лечения в рамках договора на предоставление платных медицинских услуг…»
Казалось бы, какой идиот подпишет такую бумагу? А представьте, что вам срочно потребовалось поставить «зонтик» в закупоренный сосуд – вашему сердцу не хватает кислорода, вас мучают приступы стенокардии. Вам говорят, что можно сделать эту операцию бесплатно, но очередь на нее где-то год. А можно завтра лечь на операционный стол за 150 тысяч. За эти деньги вам проведут реабилитационный курс недели на две, будут неплохо кормить. Получается, что деньги не такие уж большие. Тем более, что до бесплатной операции вы вряд ли доживете.
При этом все договоры на «лекарственное обеспечение» уничтожаются после оплаты. По официальным документам больной проходит как «бесплатник», а Фонд обязательного страхования платит за него 600 рублей в день.
Конечно, зарабатывают и сами хирурги, многие ездят на приличных джипах. Но неправильно делать из нас монстров: я знаю немало случаев, когда хирурги боролись за жизнь совершенно незнакомых людей, вкладывали свои деньги в лекарства. Просто чтобы спасти.
Многие превратились в безжалостных психологов и вымогателей. У нас отделение на 40 коек, которые надо быстро освобождать от неплатежеспособных пациентов. Их выписывают всеми правдами и неправдами или забивают в переполненную палату, где вплотную друг к другу лежат люди, до которых никому нет дела.
СЛАДКАЯ ТЕРАПИЯ
Елена, участковый терапевт:
– В соответствии с нацпроектом участковым добавили к зарплате 10 тысяч рублей. Теперь у меня зарплата почти 20 тысяч рублей стала, но все равно приходится брать на работу бутерброды. Уверена, что деньги добавили из-за того, что умные головы прикинули: в моей специальности левых денег не заработаешь, а без терапевта никуда. Что же касается левых денег, то от 5 до 10 тысяч рублей в месяц может приносить перепродажа подарков: конфет, шоколада, коньяка, вина, шампуней – всего, чем бывают благодарны пациенты. Вы сами подумайте, куда мне полсотни коробок конфет ежемесячно? Есть их, пока диабет не начнется? По пятницам в нашу больницу приезжает перекупщик Мансур, который скупает дары по всей поликлинике. Раньше он по кабинетам ходил, а сейчас приходит в ординаторскую примерно в 11 часов, и к нему со всего четырехэтажного здания несутся работники с пакетами, которые потом еле влезают в его джип. Из врачей вырастает целая очередь. Приема больных не ведется, пока врачи не сдадут Мансуру добычу. Больные думают, что все побежали поздравить с юбилеем какого-нибудь уважаемого сотрудника. Мы им так и говорим.
Еще терапевт может заработать, например, на больничных. Тут ценника нет, все по договоренности. Студентик какой-нибудь начинает изображать у меня в кабинете кашель. Я ему не верю. Он скулит, что влюбился и пропустил две недели в институте. С него возьму тысячу, ведь сама институт прогуливала. А с чиновника, который мне честно заявляет, что ему надо отсидеться, пока комиссия не уедет – тысяч пять. Но он все равно доволен.
Самое опасное – это зарваться и начать продавать «больняки» через интернет по двадцать штук в день. Однажды одного нашего терапевта прямо из кабинета забрали в милицию. Но доказать сыщики ничего не смогли – наша терапевт вернулась на свое место. Она, кстати, очень хороший специалист, ее обожают дети, и пакеты с «гостинцами» для Мансура у нее самые большие.
СКОРАЯ ПОМОЩЬ
Дмитрий, фельдшер «скорой помощи»:
– Обычный врач «скорой» – это человек, измученный недосыпанием. Потому что когда на нашей подстанции освобождается ставка, на нее нового человека не берут, а перераспределяют ставку между работающими. Да и экипаж, который теоретически должен состоять из четырех человек - водителя, врача, фельдшера, санитара, - реально состоит из двоих - водилы и фельдшера.
Куда нас только не вызывают. Бывает на какой-нибудь квартирной пьянке пырнули человека ножом – тут же вызвали нас. А пока мы ехали, они еще выпили. Мне открывают дверь, и тут же бросаются с ножом. Очень обидно, когда говорят, что мы людей без сознания обираем, на звонки не ездим. Как мы можем не поехать на вызов? С нас потом голову снимут! Другое дело, что город забит автомобильными пробками и далеко не все пропускают «скорую» с мигалками.
Правда, в нашей службе тоже попадаются отморозки. Помню, молодой доктор приходил на дежурство с огромной сумкой – с такими хоккеисты ездят на тренировки. Первое же сообщение о серьезной аварии – и он летел на место пулей, чтобы прибыть раньше милиции и успеть поживиться вещами. Или, бывает, у людей, которые находятся в шоковом состоянии, требуют деньги, чтобы отвезти в хорошую больницу, а не в ближайшую. И это еще не самый цинизм. Я знаю случаи, когда человека с переломом везли в клинику, а по дороге останавливались у банкомата, чтобы он снял деньги.
На экипаж даже один мобильный телефон не оплачивают. Звонить со своего – денег не напасешься, поэтому приходится по приезде к пациенту первым делом не оказывать ему помощь, а отзваниваться в службу с городского. Из таких кирпичиков многое складывается.
В нашей службе работал врач, который приходил в поликлинику и забирал талоны с результатами анализов стариков, на которых был указан адрес. Он звонил в дверь, представлялся лечащим доктором, делал смертельный укол и потрошил квартиру. Про него сняли документальный фильм, в котором журналист спрашивает, как же он превратился в такого монстра. «Не сразу, – отвечает, – постепенно».
Чуть ли не в каждой больнице есть корпуса, где больных кормят перловой кашей в столовой три раза в день. Где сердечники вынуждены ползать по лестнице с пятого этажа на первый, чтобы купить в аптеке лекарства. А рядом корпус, где нормальное питание развозят по палатам и лекарства тоже бесплатные. На самом деле, бесплатное здравоохранение давно приватизировано врачами, которые делают на этом бизнес.
МЕДНАРКОБИЗНЕС
Ольга, врач наркологического диспансера:
– Вся система лечения наркомании и алкоголизма построена на откатах за щедрое бюджетное финансирование. Я в начале работы удивлялась, почему это все главврачи и руководители центров против единой федеральной программы? В интервью и с высоких трибун они говорят, что сейчас, мол, создана эффективная программа, которую нет смысла ломать. А в кулуарах признаются, что иначе они просто не смогут столько зарабатывать.При этом несмотря на щедрое финансирование из бюджета, с которого, конечно, надо платить откаты.
Я знаю случаи, когда наркологи по бумагам «расходовали» комплект на лечение какого-нибудь наркомана, а он только приходил к ним раз в месяц, расписывался и получал деньги на дозу. Стоит ли после этого удивляться всему цинизму, который есть в нашей сфере.
Все наркоманы поделились на «хороших» и «плохих», то есть тех, за кого могут заплатить, и тех, которые никому не нужны. А для полноценного лечения нужен минимум год в хорошем лечебно-реабилитационном центре. В Петербурге пребывание в таком центре может стоить 15-20 тысяч долларов. В обычных же больницах человеку могут отказать в помощи только на том основании, что у него инъекции на руках. Даже если человек в этот момент умирает. Если же такой умрет, скажут, что была передозировка, и спасти пациента было нельзя.
У нас наркологи умудряются иметь деньги от бюджета, от спонсора и еще от пациентов. Среди врачей это цинично называется наркобизнесом. Все правильно – на этом можно разбогатеть гораздо больше, чем на продаже героина.
МЕДЭПИДЕМИЯ
Петр, врач-уролог высшей квалификации, работает в поликлинике:
– Вот один коллега за праздничным столом со смехом рассказывал, что у каждого пациента, который в состоянии ему заплатить, он находит хламидиоз. А сам даже анализы в лабораторию не возит. Деньги же, которые берет, кладет в карман. Хламидиоз окружен множеством страшных мифов, лечится тяжело и долго. Потом несколько месяцев надо сдавать контрольные тесты, чтобы убедиться – инфекция не вернулась. Доктор же умеет нагнать театральности, чтобы в итоге объявить пациенту о полном выздоровлении. А тот ему еще и друзей своих приведет проверяться.
Newsland
Подборку материалов о реальном здравоохранении подготовила Надежда Алисимчик. P. S. Ждем ваших комментарий и личных историй. К участию в дискуссии приглашаются также врачи и законоведы. Условия анонимности гарантируем.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
