Не зря говорят: если бы молодость знала, если бы старость могла. Уроки игры на фортепиано – очень хорошее подтверждение этой крылатой фразs.
Оглядываясь назад, я вспоминаю, как противилась обучению игре на этом инструменте и как быстро отказалась от уроков. Сейчас это приводит меня в тихое бешенство: почему, ну почему я не занималась, когда у меня была такая возможность? И почему теперь, когда мне уже за тридцать, я вновь мучительно продираюсь сквозь ноты, испытывая унижение от того, что мне не даются простейшие для меня восьмилетней вещи? Разница между тем, какого результата я пытаюсь добиться, и звуками, которые издает пианино при моем непосредственном участии, вгоняет меня в глубочайшую тоску.
Единственное, что меня может утешить – тот факт, что я далеко не одна. Мои слушатели во время утренней программы на радиостанции Би-би-си Radio 3 часто рассказывают, что вернулись к игре на инструментах, на которых играли в детстве. В их рассказах неизменно фигурируют клавишные.
Главный редактор газеты Guardian Алан Расбриджер недавно опубликовал прекрасную книгу под названием «Играйте вновь: любитель в схватке с невозможным». В ней он описывает, как в возрасте 56 лет попытался за год разучить Балладу №1 Шопена. Более того, совместно с другими известными людьми, вернувшимися к урокам фортепиано в зрелом возрасте (среди них – актер Саймон Расселл Бил и бывший секретарь казначейства в британском правительстве Эд Боллс), Расбриджер решился выступить перед лондонской публикой, чтобы исполнить «Детские сцены» Шумана.
Мазохисты?
Так что же кроется за этой тенденцией? Почему так много в целом вменяемых взрослых людей по доброй воле заставляют себя ежедневно играть гаммы и арпеджио? Почему они задаются пугающим вопросом, достаточно ли гибок мозг взрослого, чтобы освоить и запомнить некоторые из наиболее сложных сочинений в истории музыки?
«Это стремление, действующее вопреки всему, – не просто научиться играть, но и преодолеть себя, — считает Люси Пархэм, одна из лучших исполнительниц в Британии, обучавшая Расбриджера играть Шопена. — А преодолевать себя приходится постоянно: всегда найдется более сложная вещь и всегда есть над чем работать. Но не стоит забывать, что фортепиано – ваш друг, который всегда рядом. Чем старше вы становитесь, тем важнее это для вас: то, что вы можете выразить своей игрой, на вашем индивидуальном языке, приобретает особое значение».
Именно так ощущает себя британский актер и режиссер Сэмюэл Уэст. Он рассказал мне, что недавно вновь приобрел себе «настоящее» пианино и впервые за 30 лет начал ежедневно заниматься. «Повзрослев, вы лучше себе представляете себе собственное настроение и можете использовать музыку как способ самовыражения, — говорит Уэст. — Если я могу сыграть небольшую вещь, я лучше себя слышу и могу лучше себя выразить. Это приходит только с возрастом и очень радует».
Ключ к счастью
Начинающему пианисту проще получить удовольствие от игры, чем неопытному скрипачу или виолончелисту – ведь клавиши отзываются на простое нажатие. Освоить все 88 клавиш фортепиано в совершенстве весьма не просто, но, по крайней мере, опуская палец, вы точно знаете, какая нота прозвучит.
Сейчас многие увлечены концепцией «психической вовлеченности» – в том числе, говорят, и теннисный чемпион Новак Джокович. Расбриджер, что характерно, говорит о пианино примерно в таких же терминах. По утрам он играет на фортепиано перед тем, как отправиться в офис – и замечает, что получает заряд бодрости и ясности на остаток дня. «Кто-то предпочитает йогу, пробежку или поход в тренажерный зал. А на меня аналогичный эффект оказывают 20 минут игры на пианино. Начав с них утро, я готов практически к любой неожиданности. А если не поиграешь, то работать становится труднее».
Этот эффект имеет строго научное объяснение. Рэй Долан, один из многих ученых-неврологов, с которыми общался Расбриджер в попытке понять, что происходило в его голове в период увлечения Шопеном, поясняет, что когда тот садится за пианино, его мозг освобождается от «конкретного» стиля мышления, преобладающего в его работе. Это полезно не только для мозга, но и для тела. Дни, начинающиеся с пианино, проходят спокойнее и гармоничнее.
Но, пожалуй, главное во всем этом – сама радость от игры. На мое решение вернуться к фортепиано повлияли и разные приятные случаи, которые происходили, когда я проходила мимо уличных пианино – художник Люк Джеррам расставил их в Нью-Йорке в рамках проекта «Поиграй, я твое», запущенного в Лондоне в 2009 году и оказавшегося очень успешным; потом такие пианино появились и на улицах других городов мира.
«Фортепиано – это потрясающий объединяющий фактор, способный сводить людей вместе, даже если вы можете сыграть только простейшую мелодию, — говорит Пархэм. — Мне грустно наблюдать, что взрослые люди не хотят этим заниматься, опасаясь, что у них ничего не получится. К спорту никто так не подходит: когда люди берут теннисную ракетку или пинают футбольный мяч, они понимают, что вряд ли станут Энди Маррэем или Дэвидом Бекхэмом. Я хочу запустить кампанию обучения на пианино с лозунгом: «Просто попробуйте!»