Президент Гражданской комиссии по правам человека в России Татьяна Мальчикова, спикер и эксперт по вопросам злоупотреблений в психиатрии, разместила на сайте радиостанции «Эхо Москвы» статью «Стерилизация по-русски».
Из США пришла новость – жертвам евгеники начали выплачивать компенсации – по 50 тысяч долларов. «Только в одном штате Северная Каролина с 1929 по 1974 год власти стерилизовали около 7500 человек на основании их «слабоумия», среди которых 85% составляли женщины, 40% – афроамериканцы и индейцы. До сих пор живы около 2 000 жертв медицинского произвола. Главным поводом для проведения стерилизации была совершенно абсурдная евгеническая идея о том, что у неполноценных (психически больных) людей рождается такое же неполноценное потомство.
Для того, чтобы легализовать операции по стерилизации, во многих штатах США были приняты жесточайшие евгенические законы. Сейчас для США это уже в прошлом – стране хватило мужества признать абсурдность подобных евгенических практик и принять ответственность за причиненный ее гражданам ущерб».
Далее Татьяна Мальчикова рассказывает о том, что подобная практика вскрылась в российском психоневрологическом интернате № 5 Москвы. Оказалось, что в этом социальном учреждении стерилизовали молодых дееспособных девушек, обманом отбирая у них расписки о «добровольном согласии» на операцию. Тех, кто отказывался от стерилизации, запугивали тем, что «заколют» психотропными препаратами.
Случаи незаконной стерилизации подтвердил представитель уполномоченного по правам человека, который посетил интернат с проверкой.
Подобная практика существует не только в психоневрологических интернатах, но и в домах-интернатах, куда переводят сирот из детских домов. Несколько лет назад, в 2006 году, подобный случай едва не произошел во Владивостоке – в Седанкинском доме-интернате для ветеранов и инвалидов. В этом социальном заведении живут не только ветераны, но и молодые инвалиды после детских домов.
Детдомовцев, как известно, мунципалитеты обязаны обеспечить жильем. По-видимому, чтобы квартиры не давать, детям еще в детском доме ставят диагноз «умеренная дебильность», ничему не учат, а затем отправляют в ПНИ – психоневрологический интернат либо в интернат для инвалидов и ветеранов, где их нередко лишают дееспособности.
Все ли читатели этой статьи смогут отличить пословицу от поговорки? А подобные вопросы задают молодым людям – выпускникам детских домов для умственно-отсталых детей, чтобы сделать вывод и дать заключения о том, что молодой человек не может руководить своими действиями.
Да что там пословицы и поговорки – для решения о недееспособности достаточно того, что он или она не умеют считать и писать – их этому в специальных детских домах и не учили.
Ирина С., о которой в нашей газете было опубликовано несколько статей, воспитывалась в детском доме для глубоко умственно отсталых детей, куда ее определили, потому что в других детских домах не было мест. Она, однако, сумела выучиться читать и писать и даже окончила курсы швей-мотористок (спасибо воспитателям).
После детского дома ее отправили в интернат для ветеранов, обещая жилье и работу, но одновременно заочно лишили в судебном порядке дееспособности. Девчонка смышленая, она, случайно узнав, что лишена дееспособности, пришла в нашу редакцию за помощью. Ирине угрожали переводом в психоневрологический интернат и стерилизация, которая была санкционирована так называемым «опекунским советом».
Мы помогли, успели воспрепятствовать стерилизации. Это удалось только потому, что нашелся человек (автор этой статьи – Ред.), который с немалыми трудностями отобрал девушку у государственных «опекунов», стал опекуном сам и добился отмены судебных постановлений о лишении С. дееспособности. Одновременно удалось через суд добиться для нее и квартиры.
Татьяна Мальчикова в своей статье пишет, что Гражданская комиссия по правам человека настаивает на том, чтобы следственные органы инициировали проверки всех психоневрологических интернатов нашей страны с целью выявить и остановить все подобные противозаконные практики. Но наши следственные органы не будут этого делать.
В случае с Ириной С., выпускницей детского дома для глубоко умственно отсталых детей и одновременно швеи-мотористки 3-го разряда (!), о лишении ее дееспособности хлопотал не кто иной, как городской прокурор, его заявление стало решающим для суда. Все дальнейшее – цепь случайностей, результат настойчивости и находчивости Ирины и помощи постороннего для нее человека-опекуна.
А что касается следственных органов, то, как прокурор не посчитал для себя обязательным проверить все обстоятельства жизни девушки Ирины С. перед подачей заявления в суд о лишении дееспособности швеи-мотористки 3-го разряда, так и следственные органы не станут выяснять обстоятельства незаконной стерилизации в психоневрологических интернатах в России.
Прокуроры, служащие соцзащиты, следственные органы – это разные ведомства одного государства, целью которого является обеспечение монолитного фундамента стабильности власти. Малограмотные, с диагнозом «умственная отсталость», еще лучше – недееспособные, обездоленные, привязанные к рабочему месту фактически рабы на полном гособеспечении в размере нищенской пенсии, которую забирает интернат – удобный контингент. И жилье предоставлять не нужно, потому что «не понимают значения своих действий и не могут ими руководить». Но работать в доме ветеранов они обязаны, это называется «трудотерапия» – бесплатные уборщицы и уборщики, прачки, швеи, санитарки.
Потому и не уменьшается у нас количество детских домов – поставщиков «дебилов», а на самом деле просто педагогически запущенных по вине государства молодых людей. Потому и запретили депутаты вместе с Путиным усыновление сирот в США под надуманным предлогом. Не сомневаюсь, ищут сейчас, как запретить усыновление в другие страны, на очереди Франция, принявшая закон, разрешающий однополые браки.
Моя бабушка 1870 года рождения была неграмотной крестьянкой. Но она родила нескольких детей, моего отца – лауреата Государственной премии, который родил меня и моего брата, у которых уже свое многочисленное потомство. Если бы ее проверили современными психиатрическими методами, точно бы поставили диагноз, не исключено, что стерилизовали бы – читать и писать не умеет, и нескольких десятков россиян не появилось бы на свет.