Московский народный сход вокруг Манежной площади вернул оппозиционное движение в рамки естественного протеста, без выпрашиваний площадок для митингов. Вновь повеяло старыми добрыми Маршами несогласных и Стратегией-31 на пике развития. Одновременно стало бесповоротно ясно, что консолидация несистемных политических сил обойдется без масс националистов, во всяком случае, в Москве. Власти же показали поначалу желание спустить акцию на тормозах, но в результате не выдержали и вновь спустили боевиков ОМОНа. Ну а акция собрала, по разным оценкам, 10-15 тысяч человек.
Прогон – опричный разгул
18 июля взятие под стражу Алексея Навального, назначенного режимом в крадуны леса, было шоковым. Это в пятницу поползли вопросы и кривотолки, когда его выпустили. В тот день мы все впали в шоковое состояние. Система переступила неписаные правила политической игры – лидеров оппозиции, скажем так, не трогают. При Путине принцип уже один раз нарушался в отношении вождя НБП, единственной оппозиционной партии в прямом смысле. Эдуарду Лимонову в 2002 по дичайшим образом сфабрикованному уголовному делу влепили 4 года, и сослали на красный режим. Нацболы тогда «шатали режим», практически в гордом одиночестве. Навальный же, де-факто, имеет легенду лидера общегражданской оппозиции.
Увлекательные игры с полицией или демонстративные проводы Навального в тюрьму назначили в четверг на 18 часов. Место народного схода – Манежная площадь. Легендарная Манежка, куда стекся русский бунт против безнаказанности кавказкой гопоты, грабящей и убивающей граждан. Рев молодежи; мечущийся ОМОН; Кремль – рукой подать; снег, залитый кровью…. Уличный национализм оскалился и сдулся. Власти не простили часы страха, трех нацболов посадили (белорус, татарин и осетин, все – «русские фашисты»), так протестная Манежка приняла очередные жертвы городской герильи.
Когда я шел на народный сход, в голове крутился невеселый лит статьи: «Я смотрю на небо и вижу тучи, сегодня посадили Навального, и я не слышу грома». Ошибался, громыхнуло. Но, правда, прошло около пяти часов, пока стабилизаторы, вспотев, отдали команду – зачищать. До этого довелось наблюдать приток оппозиции и суету силовиков по сооружению живых цепей и возведению ограждений. ОМОН, полиция и внутренние войска на стороне повышенных выплат из бюджета. Вижу «вэвэшника» с помповым ружьем, он торопливо прячет его. Скажут стрелять, исполнит? Не сомневаюсь.
Позиция около Госдумы, на городском жаргоне Госдурка. Полседьмого, активистов не густо, пролетает полчаса – тротуар заполнен, людская стена состоит из сотен и сотен и, точно, сверх тысячи. Напротив, через дорогу еще сход, рассредоточенный по всем окрестностям Манежного плацдарма. Осажден.
Оппозиционная основа, непродажные журналисты, городские легенды – все в сборе. Евгений Левкович, автор сострадательных материалов в прессе, взбирается на перила подземного перехода, принимает как эстафету флаг ВМФ СССР, и размахивает им. Разгорается перформанс. Также налицо весь опер состав подразделений органов, что работают по оппозиции. Шпионаж над ненавистными еретиками. А в народе говорят почти об одном и том же: в Кремле пересилила группа Бастрыкина. Ждать опричной жатвы.
Наш город – наши правила
Тактические планы войти на Манежку не осуществимы. Стратегические задачи понятны – подольше продержаться в центре, не расходиться. Выиграть репутацию оппозиции. Заразить других примером. Понимание, что на носу разгон, полное. Многочасовое стояние протекает в тесноте, под заряды: «Навальный», «Один за всех и все за одного», «Свободу политзаключенным». По правде, однообразные все-таки, нет партийной ярости.
Проезжающие по Тверской машины через одну солидарно жмут на клаксон, байкеры газуют. Циклично ОМОН и полиция перебрасывают подкрепления, усиливают некоторые углы, врезаются в толпу и быстро отбегают. Пытаются очистить облепленные карнизы Госдумы, или как вам удобней называть это здание, и отжать символику, выходящую за формат больший, чем листовки. Флаги, например. В ответ народ неорганизованно выходит на проезжую часть и, понеся потери схваченными, отходит. Крики «мусора позор России».
Полицейские, особенно омоновцы, – специфический генетический тип. В глазах смесь из спеси и желания крушить всех. Ни один сотрудник при Путине (Медведеве) не понес наказания, условки – ерунда, за преступления против оппозиции, только поощрения. Одних журналистов за последние годы в столице на улицах избито за сотню. Сегодня примут четверых коллег.
К 20 часам яблоку некуда упасть, счет пришедшим приближается к десяти тысячам. Идут и идут все новые протестанты. Главный законодательный орган страны – Госдума, окружен. Ни один депутат не выходит на крыльцо. Отдыхают. Немая сцена. Стены и окна обклеивают листовками и пишут на них «Путин х*й», «Путин гей». И даже некоторые окна расписали агитацией изнутри здания. Вот ребята залезли на карниз и демонстрируют путинообразные портреты макак с красными писюнами. Улет. Путин, ты не просто ненавидим в народе, но и оценен ниже уровня канализации. Гордись, что ли? Среди схода шустрит «Политвестник ТВ»: будет новый эпический репортаж.
Юная анархистка, метр с кепкой, штурмует автозак. Под ней три метра железной душегубки, символа диалога власти с народом. Немаое кино: девушка, понятно, что-то кричит, раскинув руки, волосы развеваются на ветру, глаза устремлены в небеса, ее слова тонут в аплодисментах. Куча амбалов в бронежилетах сдирает ее с крыши автозака. Красивая акция, красивая активистка.
Белые ленточки исчезли, не носят, маскировка. Поют «Богородица Путина прогони». Сегодня Марию Алехину избили пермские УФСИНовцы на этапе. А часы все ближе к разгону тикают. В отделениях уже три десятка человек.
Мертвая точка?
11 декабря 2010 Манежная площадь была взята тысячами националистов, и футбольными хулиганами, ненадолго сбросившими ярмо ведомства Суркова, нашего Владислава Дудаева.
В четверг 18 июля 2013 присутствие националистов фактически не ощущалось, в воздухе пахло «общегражданскими», либералами, анархистами и антифа. В действиях, влекущих за собой агрессивное реагирование полиции, националисты не замечены, это привилегия левых и гражданских активистов. До окончательного разгона народного схода оставались только сторонники национал-демократии. Нацдемы отрицательно оценивают инертность прочих националистов.
Некоторые известные националисты заглянули на акцию, приведя с собой микроскопические группы поддержки. Лидер неоязычников и автор запрещенной книги “Удар русских богов” Владимир Истархов стоял около Госдумы и вскидывал руку в “римском салюте”, крича “Слава России!”. Его жесты никто не поддержал, и Истархов покинул сход. Чудак, конечно, не держите на него зла. Идеолог неонацистов, которого подозревают в работе на Кремль, Егор Просвирин, блогер “Спутника и погрома”, покрутился среди народа в окружении личной охраны и ретировался – негативная реакция окружающих. Член КСО Мария Баронова предложила активистам “проучить фашиста”. Небольшая группа членов объединения “Русские” мирно прячется в толпе, не идентифицируя националистическую символику.
Правый движ молчит в тряпочку, им по душе русские пробежки, болтовня в Интернете. Новая волна левых националистов трещит про революцию; строят планы истинного народовластия. Националистический резерв идет на свалку. Сошли с ума и фиг с ними.
Они погнали – вдохнули больше ненависти
По сумеречной Москве, уставшей от загазованности, гуляет прохладный ветер, на часах больше 23 вечера. Время расправы пришло: окрестности Манежки и, в первую очередь, территория вокруг Госдумы подлежат зачистке. По рациям наконец-то передана команда господ: время криков, заломанных рук, забитых автозаков и написанных под кальку административных дел. Знакомо до банальностей.
События развиваются стремительно, воздух наэлектризован, десятки оппозиционеров волокут по земле, награждая ударами. Кто сел на тротуар – летит в автозак. Режим отрицательной терпимости и премиальных за сверхурочную системную «работку». Выход в метро «Охотный ряд» потерян для протестующих, отступление, но медленное. Основная часть народного схода берется в кольцо, а далее выдавливается на Большую Дмитровку. Выходит промашка – ненавистная и одиозная для многих Генпрокуратура моментально обклеена агитматериалами. Подарок прокурорам, будут отдирать оценочное мнение народа.
Погоня закончилась к часу ночи. В разные ОВД поехало две сотни человек, каждый пятидесятый вышедший, практиковались избиения, а остатки народного схода мелкими группкам кочевали по центру до утра. Четыре журналиста разделили судьбу задержанных. Винтят Сергея Шаргунова, главреда «Свободной прессы», и Романа Попкова из «Особой буквы, экс-главнацбола Москвы. Возбуждено 110 административных дел; омоновцы будут жаловаться в судах, как им не подчинялись.
В пятницу утром выпустили Навального, умер панк Алексей Горшков, а генерал Владимир Маркин отыскал ряд «преступлений» в протесте. Кто-то сорвал погон с омоновца, защищая гражданина от насилия, а мнение, при отсутствии обратной связи народ – власть запечатленное на стенах, оценили как вандализм. Синие мундиры рыщут в записях оперов центра Э: каждого храброго в тюрьму. Главговорящий Дмитрий Песков несет пургу, а мы живем в самодержавном государстве.
Левые и правые пишут по сходу и посиделкам Навального в тюрьме горы прогнозов, конспирология переплетается с мифологией. А пока что, царь батюшка – наихудший вариант правления. Николай, под номером два, долго стрелял в рабочие митинги, порол ногайками демонстрации, любил западных друзей. Кончил плохо. Но извел пассионариев на виселицах и каторгах. Когда началась Революция, собственно, революционеров оказалось мало, власть взяла шпана и карьеристы. Оставшиеся революционеры пошли по лагерям. Стабилизаторы тоже вычищают революционеров. Пока, в оппозиции сброда немного, но националистов все-таки загнобили, а того НБП нет.
В книжных магазинах продают книги про РАФ, в моде снова «арафатки», Путин надоел до горечи, а до официальных выборов президента слишком долго. Протест вернулся в доболотный формат, это многим по душе. В сентябре марш Антикапитализм-2013.
Максим Собеский