Кто у нас самый главный? Ну ясно кто. Президент. И не просто президент, а президент Путин. Так что слушать надо его. Он, может, и не дело говорит, но все равно очень важное. Да и кто скажет что-то более важное, чем он? Кто если не Путин?
Вот он и сказал.
Впрочем, предприниматели сами виноваты. Должны же они знать, что у нашего Самого аллергия к словам и понятиям «амнистия», «помилование», «милосердие» (вариант: «милость»). Они же, предприниматели, тоже в России живут, не?
В общем, встречался он в Воронеже с предпринимателями. Не с абы какими, а тоже с самыми в своем роде главными. И во главе – их омбудсмен Борис Титов.
Вообще-то омбудсмен – защитник прав человека. Так во всех приличных странах… Но у нас предприниматели в частности и бизнес вообще в таком состоянии, что понадобился отдельный специальный омбудсмен для них. И вот как новый человек он полон энтузиазма, идеализма, романтизма и прочей чепухи.
Вот этот Титов и – бабах! – амнистия нужна. Для предпринимателей в первую очередь (то есть к нем, кто осужден по «экономическим» статьям), ну и, как полагается, ветераны, беременные, подвергшиеся радиации, подростки…
А нашего аж покорежило. Экономические статьи! По экономической статье сидит Ходорковский, которого Наш, судя по всему, терпеть не может. И по экономической статье судят Навального, к которому Наш, тоже не секрет, не питает любви. И это только двое, и это – высший заказ. А сколько народу сидит по более мелким заказам? Впрочем, интересами более мелких чиновников можно, конечно, и пренебречь, но верхних – ни-ни!
Ну, Наш и говорит: не, проект сырой. Что ж – экономические? «Есть и другие категории граждан, которые формально осуждены по экономическим преступлениям, но степень их общественной опасности выходит далеко за рамки сути той проблемы, о которой вы говорите».
То есть формально кой-кого осудили по экономической статье, но на самом-то деле не за это! Как в школе: три пишем, два в уме. Судим за одно, в уме имеем другое.
Вполне закономерный вопрос: почему же судим не за то, что имеем в уме, а за какую-то формальность? Почему, почему… Нет в Уголовном кодексе того, что в уме! Вот и приходится извиваться. Судить формально.
То есть, получается, что суд у нас формальный. Не он определяет общественную опасность, а совершенно другие люди. «Люди», а не «человек», поскольку существуют разные уровни формальности. Общественную опасность мелкого бизнесмена определяет мелкий же чиновник, которому приглянулся этот бизнес. А суд уж формально ляпает приговор. И так далее. Чем выше, тем выше, до самого верха.
Да, формальности у нас много (тут президент прав), и не только в суде. У нас есть формально избранная Госдума, формально избранный президент. Полиция формально занимается охраной правопорядка. Формально у нас есть омбудсмены – и права человека защищают, и права детей, и права предпринимателей. Но это все формально!
А что на самом деле?
Это ни для кого не секрет. И президент Путин формально честно об этом сказал.