Этого следовало ожидать. Давно напрашивалось. Давно то там, то сям (в том числе и у нас во Владивостоке) на «путингах» дотошная публика фиксировала получение массовкой денег. Фотографии появлялись. Анонимные свидетельства. И никому ничего за это не было – анонимка не доказательство, фото тоже. То есть создавалось впечатление (у массовки), что это нормально – получать деньги за участие в митинге/шествии/демонстрации. Хотя на самом деле это, конечно, политическая проституция, и хвастаться тут нечем. Но официальной бумаги нет? Значит, не пойман – не вор.
И вот – свершилось.
Некий бригадир пообещал массовке заплатить копейки – 350 рэ на нос – и не заплатил. Понятно: распилы, откаты… Массовка (а это 20 человек) взяла его в кольцо – и повлекла в участок. Мошенник!
А ментам-то (то бишь полицаям по новому закону) что! Привели – пишите заявление. А массовке-то что! Написали. Правда, подписались не все 20 человек, а половина. Тем не менее, менты заяву оформили – и даже пресс-служба ментовская об этом сообщила.
Вот она, ожидаемая официальная бумага.
Ну и как теперь отмазываться?
Нет, полосатенький матрасик уже сказал, что провокация, что неправда… Но документ-то есть! Это не просто фотка передачи денег (кстати, студенты из Gaudeamus записались в массовку по объяве и получили 600 рублей – но это не новость, так и раньше делали), а нормальный ментовский документ, куча подписантов и свидетелей…
Заплатить все-таки заявителям оговоренную сумму? А как же участие в акции «по зову сердца»? Не заплатить, обвинить в провокации? А кто после этого согласится в массовку? Пожурить жадного бригадира? А кто после этого будет массовку собирать? В общем, куда ни кинь – всюду клин…
Вообще этот марш не задался с самого начала. Еще до марша.
Повод был знатный, и озвучил его Павел Астахов, наш знаменитый защитник детей. Убийство! В Америке убили нашего ребеночка! Опять! Американская приемная мать убила! Она его избила! Она его психотропными таблетками кормила!
Вообще-то называть кого-то убийцей можно только после решения суда – в этом наши и американские законы совпадают. Ну или хотя бы после завершения следствия – тогда можно сказать, что обвиняется в убийстве. А так голословно… Можно ведь и нарваться.
Так, естественно, и случилось. Когда у них там закончились выходные и праздники, нам и ответили: типа, что за истерика? Еще не выяснено, что случилось, идет следствие! Даже Пескову, пресс-секретарю самого Путина, пришлось по телику выступать и говорить, что надо бы, мол, снизить эмоциональный накал. Ну и вот результат американского следствия: мать вообще не присутствовала в момент травмы и даже не подумала о ней: она в окно увидела, что мальчик лежит без движения – и подумала о том, что сердце у него остановилось (у него больное сердце было), и врачам так и сказала, а оказалось, совсем другое. Не смогли спасти. А синяки у пацана – обычные детские, какие есть у любого мальчика, если только его не в вате держат. Но мать все-таки может быть обвинена – в недосмотре. И правильно: за ребенком нужен глаз да глаз! Вспомните свое детство, если помните, а лучше – детство своих детей.
То есть повод, вообще говоря, сдулся.
То же произошло с биологической матерью Максима Кузьмина – 23-летней Юлией, которая ни дня не работала, а с 13 лет квасила. Она заявила, что завязала, исправляется. Ее привлекли на телевидение вместе с сожителем (освобожденным условно-досрочно), денег выдали – а они по дороге домой в Гдов устроили в поезде пьяный дебош… Так что лозунг «Вернуть Кирилла Кузьмина на родину матери» сдулся тоже.
Астахов «потерял голос». Бывает.
Заявил шествие «В защиту детей» вроде бы Кургинян со своим «родительским собранием», но потом всплыла еще одна заявительница – Ирина Бергсет. Она поехала в Норвегию, вышла замуж за норвежца, родила ребенка… Потом ее признали невменяемой, детей отобрали, но старший ребенок (от другого мужа) сам нашел себе через Интернет детектива, тот вывез парня (он уже подросток) из Норвегии, в Польше мать со старшим сыном встретились, их выручал сам Астахов – о прибытии их в Москву год назад по телику был сюжет, и сведения о невменяемости Ирины – оттуда же (вполне возможно, что ничего этого не было). Впрочем, каждый может сделать вывод сам: Ирина Бергсет сама снимает ролики и размещает на Ютубе, можно посмотреть. Мне хватило трех роликов, чтоб убедиться: правильно младшенького у нее забрали. Это ведь наследственное, но вероятность 9% (как говорят медики), и если ребенок будет жить отдельно от такой матери, есть шанс, что дурная наследственность не проявится.
Вообще-то, на мой взгляд, таких людей использовать неприлично, безнравственно. Ладно – Кургинян! Он человек вполне вменяемый, с мозгами, и хоть мне не нравятся его взгляды и идеи – ну что ж, есть люди, которым нравится. Все, что он делает, он делает в полном сознании и, вероятно, просчитывает последствия. Но выставлять вперед Ирину Бергсет! Это за гранью добра и зла.
В общем, бэкграунд (как нынче это называют) у марша «за детей» вот такой, пахнущий отнюдь не фиалками.
Да и марш так же прошел. Самыми сознательными были едросы. Они честно прошли от и до в символах своей партии. Они наверняка понимали смысл марша. А вот очень многие – смутно.
Очень многие ресурсы снимали марш. Журналисты опрашивали очень многих. Приезжие подростки – не вполне понимали, за что они «идут». Но им интересно в Москве побывать – все разнообразие. Некоторые шли вполне добровольно, хоть представления о ситуации у них были приблизительными или далекие от реальности. Некая столичная девушка сказала, что да, негодяи американцы, они убили 20000 наших детей. Журналист переспросил: точно двести тысяч? Откуда вы взяли эти данные? «Сегодня по новостям было!» По любым «новостям» этого быть не могло: столько и не усыновили. Девушка не расслышала. То есть она услышала не то, что говорилось, а то, что хотела услышать.
Ну, насчет проплаченной массовки уже сказано было. Достаточно.
Были и марширующие по принуждению. В его конторе сказали – вот он и идет. Правильно сказал один такой принужденный Саше Сотнику (Политвестник). То есть журналист его принудил к ответу вопросом: «А вам не стыдно?» Принужденный подумал и ответил: «Стыдно, что коррупционеры прикрылись детьми». Еще подумал и сказал: «А я сейчас прикрываю коррупционеров».
Судя по всему, у коррупционеров все меньше возможностей прикрыться чем-нибудь приличным. Вот и идут в ход распоследние средства.