За борьбу с коронавирусом #Россия заплатит высокую цену. Это уже ясно, как Божий день, даже по первым статистическим данным. Намного более высокую, чем за все предыдущие кризисы, кроме, быть может, обвала 1990-х.
Причём сравнение с лихими девяностыми имеет и ещё одну плоскость: появились прогнозы таких же деструктивных событий.
Согласно предварительным оценкам, российская #экономика не выдержала тройного удара в виде рухнувших цен на #нефть, разрыва международных производственно-логистических цепочек на фоне пандемии #коронавируса и спада внутреннего спроса в условиях некарантина. По итогам марта деловая активность в частном секторе РФ упала рекордно за 11 лет. Сводный индекс PMI, который ежемесячно рассчитывает IHS Markit на основе данных по продажам, заказам и деловой уверенности, обвалился с 50,9 до 39,5 пункта, оформив минимум с 2009 года. В то время как несырьевую промышленность кризис пока пощадил (PMI снизился 48,2 до 47,5 пункта), предприятия сферы услуг пережили шоковое сжатие внутреннего + внешнего спроса и были вынуждены сокращать мощности и резать штаты. Объём экспортных заказов упал рекордно с февраля-2009, уровень занятости скатился на «дно» рецессии 2016 года, а ожидания бизнеса на будущее рухнули до исторического минимума.
При этом нехватка поставщиков, задержки с транспортировкой и #девальвация рубля породили рекордный за 13 месяцев скачок закупочных цен. Часть этой инфляции компаниям пришлось переложить на клиентов, что не могло не сказаться на продажах.
Сводный индекс деловой активности в секторе услуг обвалился с 52 до 37,1 пункта.
И это лишь начало. Апрель сулит России резкое ухудшение ситуации – с двузначным падением ВВП. Главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова оценивает его в 20%, ING и Райффайзенбанк – в 30%, а главный экономист Citi по России Иван Чакаров полагает, что потери могут достигать 45% ВВП. А согласно расчётам ЦМАКП, прямой мгновенный эффект от «карантина» оценивается в 20% ВВП – почти 18 трлн руб. в ценах 2018 г. Напрямую затронутыми (потенциально невостребованными) оказываются не менее 15 млн работников.
При этом «каникулы с сохранением заработной платы» перекладывают затраты на поддержание социального спокойствия с государства на плечи владельцев бизнеса. Но те просто не имеют запаса прочности, чтобы платить зарплату в течение нескольких месяцев без доходов от операционной деятельности. Более того, поскольку на «карантинный шок» с остановкой в крупных городах целых секторов бизнеса уже наложилось падение нефтяных доходов на фоне «исчерпавшей себя экономической модели, сильно завязанной на экспортный фактор», вероятно, существенная часть распустивших персонал на некарантин российских предприятий впоследствии «просто не сможет полноценно открыться вновь». Об этом предупреждает ЦМАКП устами Дмитрия Белоусова — брата первого вице-премьера Андрея Белоусова. И всё это значит, что миллионы россиян окажутся в лучшем случае на минималке, а в худшем – вообще без денег, без работы и без перспектив её сколько-нибудь быстро найти. Притом что сбережений у двух третей населения фактически нет.
В общем, «некоторому количеству российских граждан станет очень скоро буквально нечего есть», как считает президент ACI Russia Сергей Романчук. Не потому, что возникнет дефицит продовольствия в магазинах и на рынках. А потому, что покупать продукты питания в условиях вынужденного безденежья окажется банально не на что.
Меж тем, как показывает тот же китайский опыт, в режим самоограничений куда легче войти, чем потом из него выйти. И обратный процесс даже при кардинальном улучшении эпидемической ситуации может занять несколько месяцев. Которых у многих россиян, да и у страны в целом, возможно, просто нет.
«Уже к майским праздникам, если никаких карантинных послаблений не будет, в какой-нибудь провинции люди начнут проявлять неповиновение из-за элементарного отсутствия денег на покупку даже самого необходимого, – прогнозирует замдиректора ИМЭМО Евгений Гонтмахер. – Это могут быть и вполне мирные выходы на улицу, и попытки отдельных маргинальных элементов пограбить магазины. Такого рода события могут принять вирусный характер, то есть быстро распространиться по другим регионам страны. И тут не помогут ни полиция, сотрудники которой сами являются частью местных сообществ, ни Росгвардия, которая не успеет реагировать на такого рода волнения. Дальнейший ход событий описать уже невозможно. Единственное, что весьма вероятно, — они быстро приведут к открытому общенациональному политическому кризису.
Можно ли предотвратить такой сценарий? В качестве рецепта пока видится лишь вариант с «вертолётными деньгами» — прямыми выплатами всему населению страны более или менее значимых денежных сумм безо всяких условий. Вот только… за последние 20 лет государство растеряло и без того скромный запас компетентности и профессионализма».
На этом фоне уже не удивляет распространяющаяся по соцсетям тревожная информация о криминальной переквалификации недавних трудовых мигрантов из Средней Азии, в одночасье потерявших работу из-за некарантина. Якобы гости с Юга стали промышлять грабежами и кражами, вычисляя потенциальных жертв у продуктовых супермаркетов: у кого одежда получше, а сумки потолще, тех и провожают до дома, чтобы в удобный момент оприходовать.
И это лишь начало… А что будет, когда на улицы выйдут оголодавшие российские мужики и обозлённые бабы?