Интернет стал неотъемлемой частью коммуникационного пространства, и в таковом качестве изменил до неузнаваемости медиаландшафт. Буквально за пару десятков лет благодаря Всемирной Сети возникло блогерство, переросшее в гражданскую журналистику. Опасения многих профессиональных журналистов не сбылись - «журналистика 2.0» не смогла (и не сможет!) заменить СМИ. Но вот последние вынуждены меняться - дигитализация набирает обороты, и сетевым СМИ давно тесно понятие всего лишь одного из видов масс-медиа. Пресса, телевидение, радио - все это теперь можно найти в интернете, публика «до 30» преимущественно потребляет интернет-источники информации и развлечений.

 

Но чем большую важность приобретал интернет, тем большее волнений выказывали государственные органы. Это происходило по всему миру, но наибольшего пика достигло в странах, где свобода слова (и вообще любая свобода) подавляется под разными предлогами. Когда КНР строила свой файерволл для контроля за информацией в интернете, нам в России казалось это диким. Наша страна успела быстро продвинуться в развитии Рунета - русскоязычного сегмента интернета. Но вскоре Кремль устал от свободомыслия в Сети и начал закручивать гайки уже в первой половине 2000-х. Запреты набирали обороты, после первых приговоров за публикации в интернете последовало дальнейшее ужесточение законодательства, а Роскомнадзор перестал стесняться досудебной блокировки даже тех интернет-ресурсов, которые имели статус СМИ.

 

На сегодняшний день редакции сетевых СМИ по-прежнему вольны в выборе - регистрировать или не регистрировать свои медиа в Роскомнадзоре. Этим, пожалуй, свобода российских журналистов в интернете и ограничивается. Во всем остальном они в таком же положении, как блогеры и вообще любые пользователи Сети. А уж ответственности даже больше - так, вопреки знаменитому решению Пленума Верховного суда РФ об отсутствии необходимости модерации читательских форумов редакциями сетевых СМИ, Роскомнадзор регулярно предъявляет претензии именно за такие публикации, а суды выносят решения против редакций даже в случае удаления размещенной читателями информации.

 

Иными словами, мы в России живем в условиях, когда цензура в интернете со стороны государства скоро достигнет, пожалуй, масштабов, сопоставимых с советской цензурой. С одним лишь исключением: классическая цензура - это все-таки предварительное одобрение выходящих материалов представителями государства. Сейчас же возможное наказание от чиновников следует после выхода, и поэтому все чаще в отечественных СМИ включается защитный мезанизм - самоцензура. Ее нередко стыдливо называют редакционной политикой или форматом издания (телеканала, радиостанции), а журналисты выразительно показывают наверх, дескать, все зависит от начальства - главного редактора, продюсера, издателя или собственника. Но суть-то от этого не меняется: журналист не может свободно заниматься своим профессиональным делом. Впрочем, как и любой другой российский пользователь интернета.

 

Фонд защиты гласности давно начал регистрировать случаи интернет-цензуры в нашей стране. И сначала мы даже вели внутри небольшие споры: стоит ли отмечать случаи, связанные только с журналистами или СМИ, или регистрировать также случаи цензуры в отношении блогеров. В итоге победило чувство солидарности со всеми, пострадавшими от несправедливости государства в его борьбе против свободы слова. Да, сегодня, как и во все времена человеческой истории, находятся люди, которые считают, что самый верный путь - закрыть рот неугодным. Мы полагаем, что это не помогает справиться с реальными угрозами и вызовами, стоящими перед нами в XXI веке. Гласность, которую пытаются вновь отменить, на сей раз в интернете, - это неотъемлемый элемент демократии. Она помогает соблюдать баланс интересов в обществе, обеспечить удовлетворение запроса граждан на справедливость и добиться в итоге устойчивого развития.