Иллюстрация: Мария Толстова / Медиазона
Никита Сологуб рассказывает историю забайкальца, который продолжает отбывать 17 лет строгого режима за двойное убийство даже после того, как его земляк признался в этом преступлении и показал, где спрятан труп одной из жертв.
По данным последней переписи населения, в 2010 году в забайкальском райцентре Газимурский Завод жили 2 657 человек. Севернее Газзавода — так его называют местные — расположено село Ушмун, еще севернее — Батакан, Кактолга и Бурукан. Тамошние жители зовут соседей из Ушмуна и райцентра «нижними», те их — «верхними». Работы в этих местах нет почти никакой, а электричество в удаленных поселках дают на четыре-шесть часов — по утрам, чтобы дети могли собраться в школу, и вечером.
19 февраля 2015 года трое жителей Ушмуна отправились в падь Уктыча на подледную рыбалку. Клева не было, начинало смеркаться, но один из рыбаков настоял на том, чтобы переместиться на несколько километров — знакомые рассказывали ему, что там отлично клюет. Добравшись до места, двое мужчин вышли из машины, двинулись к берегу реки Газимур и в свете фонаря увидели в снегу человеческую голову и руку.
Вернувшись в машину, они рассказали о находке третьему рыбаку. Тот предложил сообщить в полицию, но телефоны не находили сеть, поэтому решено было ехать обратно в Ушмун.
Добравшись до дома, односельчане стали звонить на мобильный участковому, но он оказался выключен. Вспомнили устаревший номер 02 — тоже не сработало. Рассудив, что час уже поздний, а в сумерках могло и померещиться, рыбаки легли спать, договорившись вернуться на место страшной находки завтра.
Утром ушмунцы убедились, что зрение их не обмануло. На берегу действительно лежало тело женщины; из одежды — одна майка, обнаженные ноги обгорели, голени были обглоданы зверями. Вернувшись в Ушмун, участники неудавшейся рыбалки попросили своего знакомого дозвониться до полиции.
Уже через час после того, как сообщение поступило в дежурную часть, на берегу Газимура собралось все руководство здешних силовых структур: районный прокурор, глава Газимуро-Заводского отдела полиции и начальник следственного отдела СК Пищугин, который лично составил протокол осмотра места происшествия.
Из-за удаленности места осмотра пришлось проводить без понятых. Под ногами трупа Пищугин обнаружил кострище, на голове в затылочной области — две рвано-ушибленные раны, в полутора и четырех с половиной метрах от тела — пятна крови на снегу, в трех — клок волос.
Тело отправили на экспертизу.
Тем временем в полиции выяснили, что Сергей Танкевич из Газзавода — страдающий алкоголизмом 55-летний безработный, которого из-за травмы глаза односельчане прозвали Циклоп — недавно разыскивал свою 29-летнюю подругу Ольгу Чугуевскую по кличке Чугунка. Танкевича пригласили в морг.
«Чугуевская у меня проживала, когда хотела, но часто уходила и пьянствовала, после возвращалась. За ней часто приезжали на машинах, и она уезжала с мужиками. Кто конкретно за ней приезжал из мужиков, я не знаю, она мне не рассказывала. Сегодня я опознал ее труп по остаткам одежды и по лицу», — сказал он на допросе после опознания.
Исчезнувшие. Инспектор Верхотурова ищет алиментщиц
По словам Танкевича, в последний раз Чугунка ночевала у него в канун Нового года. После этого Циклоп пытался узнать у знакомых, где она, но внятных ответов ни от кого не добился. После Рождества до него дошли слухи, что Чугунка уехала то ли в Читу, то ли в колонию-поселение, и Танкевич перестал искать сожительницу.
Следователь Пищугин взялся за дело с энтузиазмом. В первые дни его подчиненные опросили почти 50 местных пьяниц, в обществе которых проводила время Чугунка — никто не видел ее с начала января. Заодно из разговоров с ними выяснилось, что одновременно с Чугуевской из виду пропала и ее подруга — 31-летняя Ольга Муратова.
Инспектор ФСИН Виктория Верхотурова рассказала следователю, что обе женщины были приговорены к исправительным работам по части 1 статьи 157 УК (неуплата алиментов), но от наказания уклонялись. Верхотурова искала их по домам алкоголиков — сотовых телефонов у подруг не было. В середине декабря инспектор случайно встретила Чугуевскую на улице. Получив постановление о замене работ реальным лишением свободы, та показала сотруднице ФСИН дом, где в последнее время обитала Муратова. Не застав ее, инспектор Верхотурова оставила на столе такое же постановление.
Судя по показаниям опрошенных жителей Газзавода, в последний раз Муратову видели в доме Николая Полоротова. Вечером 31 декабря он провожал старый год вдвоем с женой, заскучал и зашел к соседу, у которого всегда собирались веселые компании. Полоротов позвал односельчан в гости, но согласилась только Муратова.
Супруги вернулись домой вместе с гостьей и стали выпивать. После очередной стопки водки Муратова попросила телефон и позвонила матери, чтобы поздравить с праздником своего 11-летнего сына; его воспитывала бабушка. Не дождавшись боя курантов, хозяин дома ушел спать, а женщины оставались за столом до утра.
«Муратова весь вечер говорила о том, что ей нужно в колонию, она была расстроенной, как она мне говорила, она боится туда ехать. Также она была удивлена, что полиция ее до сих пор не нашла и не увезла в колонию», — вспоминала жена Полоротова. Наутро Муратова ушла, и больше ее никто не видел.
Где встретила Новый год Чугуевская, можно только догадываться. Один из местных жителей смог вспомнить, что 2 января видел ее спящей на печи в доме их общего знакомого. Тот в свою очередь заверил, что в последний раз повстречался с Чугункой то ли в конце декабря, то ли в начале января, и уж точно не у себя дома. При этом его соседка рассказала следователю, что после Нового года Чугуевская заходила к ней и просила воды, чтобы разбавить спирт.
На этом след женщины терялся, а противоречивые показания крепко пьющих жителей Газзавода, большинство из которых не выходили из запоя вплоть до 9 января, лишь запутывали следствие. Не дали никаких зацепок и обыски, проведенные в их домах.
22 февраля мать Муратовой написала заявление об ее исчезновении. Поисковые отряды со служебными собаками пять раз безрезультатно прочесывали окрестности Газзавода. В местной газете появилась ориентировка: «Ушла из дома и до настоящего времени ее местонахождение не установлено. Последний раз ее видели свидетели в селе Газ-Завод 02.01.2015 года с лицами категории БОМЖ». Во ФСИН тем временем подтвердили, что ни одна из женщин до колонии так и не доехала.
Характеризуя подруг, свидетели в один голос говорили: обе они страдали алкоголизмом, но если Муратова, напиваясь, не проявляла агрессии и время от времени пыталась начать новую жизнь, то Чугуевская, будучи пьяна, часто делалась неадекватной, вступала в беспорядочные половые связи и воровала у собутыльников, за что многими в поселке была ненавидима.
Убийство. Показания Юдичина
После школы 26-летний житель «верхнего» села Кактолга Дмитрий Астафьев выучился в Чите на механика, отслужил в армии, а потом получил вторую специальность — экскаваторщика. Тогда его взяли на работу в золотодобывающую артель, рассказывает тетя Астафьева Татьяна Верхотурова (она однофамилица упоминавшейся выше сотрудницы ФСИН) — единственная его родственница, с которой «Медиазоне» удалось связаться по телефону. Жена и родители Дмитрия живут в местности, не покрытой сетями сотовой связи.
Работа в артели была сезонной, поэтому Астафьев, как и многие в Газимуро-Заводском районе, часто промышлял нелегальной охотой, за что в 2014 году был судим. В начале февраля 2015 года приятель Астафьева, 21-летний бывший десантник из села Батакан Андрей Швецов, попросил Дмитрия отвезти его в Газзавод на заседание суда, где должен был рассматриваться составленный в отношении него административный протокол — тоже за нелегальную охоту. Однако «Москвич» Астафьева был не на ходу, и молодые люди обратились к другому жителю Батакана, 38-летнему бульдозеристу Виталию Попову — его лишили прав, но у него была «Тойота Камри».
Попов хотел купить в Газзаводе бензин и запчасти, поэтому решил поехать вместе с односельчанами. Узнав о поездке — жители «верхних» сел выбираются в райцентр нечасто — в машину напросились еще двое батаканцев, 22-летний Алексей Корнеев и 19-летний Денис Юдичин. Согласно его показаниям, которые позже лягут в основу версии следователя Пищугина, события 4 февраля развивались следующим образом.
Днем «верхние» добрались до Газзавода. Астафьев и Швецов сходили в суд. Затем компания поехала к зятю бывшего десантника, чтобы слить бензин из его старой машины — заправок в округе нет, все местные жители возят с собой топливо в канистрах. Поскольку заседание суда перенесли на следующий день, Швецов предложил батаканцам переночевать у его знакомой Ларисы Грецких в прилегающем к Газзаводу селе Игдоча. По пути молодые люди зашли в магазин «Звезда» и купили выпить.
Гостей было много, в какой-то момент к застолью присоединилась подруга хозяйки Екатерина Рюмкина, поэтому алкоголь скоро закончился. «Верхние», оставив Швецова у Ларисы, отправились в магазин, взяли пива «Берег Байкала Крепкое», потом заскочили к знакомому, который продал им 400 граммов спирта — и поехали кататься по Газзаводу.
По пути они заметили Чугуевскую и Муратову. Знакомый с подругами Юдичин попросил Астафьева притормозить и предложил им выпить, те согласились и сели в машину. Доехав до берега Газимура, батаканцы и девушки стали пить спирт, разбавляя его водой, а потом — пиво.
В какой-то момент Астафьев, Юдичин и Чугуевская остались в машине втроем; остальные вышли покурить. Юдичин предложил знакомой заняться сексом. Она была не против. Через пять минут все закончилось, и Астафьев сказал, что тоже хочет переспать с девушкой. Юдичин вышел из машины, выбросил использованный презерватив и присоединился к компании, которая продолжала пить на улице, несмотря на тридцатиградусный мороз. Через некоторое время из машины послышались крики и брань.
Юдичин увидел, как Астафьев выскочил из машины. Распахнув дверь, он за руку вытащил из салона Чугуевскую, которая была в одной футболке, подбежал к дверце багажника, достал монтировку, дважды ударил девушку, повернувшуюся к нему спиной, по голове и положил инструмент на место. Муратова стала кричать, что сдаст Астафьева в полицию, в ответ Алексей Корнеев ударил ее кулаком по лицу. Когда Муратова упала на снег, Корнеев нанес ей еще один удар — ногой в голову. Больше ни одна из подруг не шевелилась.
Погрузив тело Муратовой в багажник, Астафьев и Корнеев поехали в сторону Кактолги по дороге, которую местные называют технологической. Пока их не было, Юдичин и Попов выпивали, отойдя в сторонку от трупа Чугуевской. Односельчане вернулись через полчаса. Бросив в багажник второе тело, они поехали по той же технологической трассе; за рулем был Астафьев. По дороге Попову позвонил десантник Швецов, оставшийся у Ларисы в Игдоче — его батаканцы забрали по пути. Перед мостом через Газимур Астафьев повернул направо и ехал по проселочной дороге, пока не остановился на берегу.
Выгрузив труп, Астафьев облил его бензином и поджег. После этого компания отправилась домой. По пути Астафьев объяснил, что убил Чугунку за то, что она отказалась заниматься с ним анальным сексом. Астафьев вышел из машины первым, остальных развез по домам Попов.
Бутылка водки, спирт, десять с половиной литров пива, джин-тоник, Тайна и ДПС. Показания Попова
Дмитрий Астафьев не отрицает, что 4 февраля 2015 года ездил в Газзавод в компании Швецова, Юдичина, Корнеева и Попова, а вернулся домой лишь на следующий день. Однако молодой человек настаивает: Чугуевскую и Муратову он никогда не видел, а об убийстве вперые услышал, когда следователь Пищугин зачитал ему показания Юдичина, в которых говорилось о поездке в Газзавод, попойке на морозе, сексе в машине и попытке сжечь труп.
Астафьева задержали 3 марта 2015 года — через полмесяца после обнаружения тела Чугуевской. Подозреваемый был дома вместе с отцом, бабушкой, дедушкой, женой и маленьким ребенком. «Когда постучали полицейские, он занимался своими делами, вечер уже был, все были дома — одна мать с работы возвращалась, из сельского клуба. Они приходят, говорят: "Милиция, мы тебя забираем, надо съездить в Газзавод. Ничего страшного, сейчас съездим и обратно вернешься". И все, его увезли, и уже три года мы его не видели», — вспоминает тетя Дмитрия.
Согласно материалам дела, днем ранее следователь Пищугин распорядился доставить Астафьева, Попова, Швецова и Корнеева на допрос, сославшись на показания местного жителя, вспомнившего, что те приезжали в Газзавод в начале февраля. Когда Астафьева привезли в Газимур-Заводский отдел полиции, другие жители «верхних» сел находились там уже больше суток. За это время следователи осмотрели машину Попова. Кроме гаражного хлама — от пылесоса до одеял — в багажнике нашли канистру с бензином, молоток и две монтировки. У Астафьева изъяли кожаную куртку, на которой при просвечивании специальной лампой обнаружились следы крови. Задержанные тем временем давали показания.
Виталия Попова допрашивали 2 марта одновременно с Денисом Юдичиным, который назвал Астафьева убийцей — допрос длился с 20:00 до 21:10. Поначалу их показания разительно отличались. По словам старшего мужчины, «верхние» действительно съездили на его машине в Газзавод, слили бензин из машины зятя Швецова и напросились ночевать к Светлане Грецких. Однако после обеда, объяснил Попов на допросе, Астафьев уже не выпивал и не поехал кататься, а вместе со Швецовым остался у Светланы. Сам же Попов, по его словам, решил навестить своего знакомого Николая Буханника, который живет в селе Тайна, и за компанию взял с собой односельчан-попутчиков.
Дальнейшие передвижения пьяной компании Попов описывал крайне подробно. Не раньше 18:00 мужчины добрались до Тайны, по пути купив бутылку водки и полтора литра пива, выпили дома у Буханника и собрались в клуб в поселке Солнечный, «чтобы погулять». Однако на месте выяснилось, что заведение закрыто, поэтому собутыльники вернулись к Буханнику. Там они допили водку и поехали обратно в Игдочу, но тут им позвонил Швецов и попросил подобрать его родственника Владислава Барахтина. Компании пришлось опять ехать в Тайну. Встретившись там с Барахтиным, односельчане купили еще девять литров пива, по пути завернули к знакомой Юдичина, которая продавала спирт, и наконец после 23:00 добрались до приютившей их Грецких.
Застолье продолжилось у нее дома. Попов, по его словам, проснулся около трех часов ночи в машине у ворот, его разбудили Швецов и Астафьев — бульдозерист вспомнил, что ночью хотел покататься по селу. Втроем они поехали к дяде Астафьева, где Попов тут же снова заснул.
Проснувшись на следующий день, трое вернулись к Светлане Грецких, у которой все еще гостила та же компания; пили, как вспоминал Попов, джин-тоник. Затем Астафьев и Швецов поехали в суд, а оставшиеся — продолжили застолье. Около 14:00 молодые люди вернулись из суда, и делегация «верхних» тронулась в обратный путь в Батакан. На выезде из райцентра их остановили сотрудники ДПС, проверили документы Астафьева и отпустили — позже на допросе это подтвердили и сами полицейские, настаивавшие, что водитель был трезв.
Показания десантника Швецова, которого допросили утром 3 марта, почти полностью совпали с показаниями Попова, отличаясь от них лишь в мелких деталях.
«Виталя, скажи как есть, как грузили трупы?». Явки и ставки
Алексей Корнеев в тот же день написал явку с повинной. Согласно документу, принимал явку не следователь, а районный прокурор в помещении надзорного ведомства. Корнеев подтвердил рассказ Юдичина о сексе с Чугуевской, однако в его версии половой акт длился не пять, а все 20 минут, и происходил не в машине, а в кустах. Отличалось от показаний Юдичина и изложение дальнейших событий: «[Затем] из кустов вышел Астафьев и сказал, что пробил голову Чугуевской и она вырубилась. Чем и как он наносил удары, я не видел. Муратова стала кричать. Я испугался и ударил ее два раза по лицу кулаком, она потеряла сознание — может быть, притворилась. Астафьев сказал нам, что надо что-то делать. Я сказал, что в этом не участвую и пошел в сторону села», — объяснял он.
Тогда же — 3 марта — следователь Пищугин провел проверку показаний Юдичина на месте убийства. Согласно протоколу, молодой человек повторил свои показания на камеру, затем показал дорогу и с помощью статиста продемонстрировал, как Чугуевская после ударов упала лицом вниз, а Муратова — на спину. В ходе осмотра места происшествия была изъята бутылка из-под пива «Три медведя», хотя на допросе Юдичин назвал другую марку — «Берег Байкала Крепкое».
Лишь после этого, уже поздно вечером, следователь допросил Астафьева. Его рассказ совпадал с показаниями Швецова и Попова. По словам Астафьева, приехав 4 февраля в Газзавод, он помог своему отцу купить запчасти, слил бензин из машины зятя Швецова, пообедал у Светланы Грецких и уснул, а когда около 23:00 проснулся, Попова, Юдичина и Корнеева рядом уже не было. Тогда он и Швецов стали звонить Попову. Вернулись односельчане около двух часов ночи 5 февраля сильно пьяные. Попов заснул в машине; около четырех часов утра Астафьев его разбудил; вместе со Швецовым он поехал отсыпаться к своему дяде.
Следователь спросил Астафьева, почему Юдичин указал на него как на убийцу Чугуевской. Астафьев ответил: «Почему — я не могу сказать; скорее всего, он это делает из личного интереса, я ему ничего плохого не сделал».
Утром 4 марта Алексея Корнеева допросили в качестве свидетеля — он отказался от явки с повинной и сказал, что никогда не видел Чугуевскую и Муратову.
Затем следователь Пищугин провел очную ставку между Виталием Поповым и Юдичиным — первый говорил, что убийства не было, а Юдичин повторял свой рассказ о сексе в машине на берегу Газимура. Согласно протоколу, под конец между свидетелями состоялся такой диалог:
— Почему ты не говоришь про убийство, ты же ничего не делал? Ты же, так же, как я, [только] помогал загружать [трупы]? — спросил Юдичин.
— Как так может быть? Если бы я все помнил, что рассказал, а не помнил [только] убийство — такого [просто не могло быть], — ответил Попов.
<…>
— Виталя, скажи как есть, как грузили трупы? Я не хочу сидеть за других.
— Я все рассказал, как было, больше добавить нечего.
Впрочем, упорствовал Попов недолго — согласно материалам дела, уже через полчаса после очной ставки следователь принял у него явку с повинной. Это 20 строчек почти бессвязного рукописного текста: «4 февраля 2015 года употребляли спиртное на берегу реки Газимур были Корнеев Астафьев Попов две девушки знакомые Юдичина которых мы подошли не знаю на какой улице села Газзавод пока пили спирт между Астафьевым получился конфликт из-за чего не помню был он по пьяной чeта достал из моей машина ударил девушка ана упала на землю. Другая падошла давай ряветь не понял че ревела один ей стукнул и она упала и он ее пнул потом ее загрузили в машину багажник и увязли Астафьев Корнеев не знаю куда. Потом они вернулись и загрузили вторую бабу в багажник» (орфография и пунктуация документа).
Спустя еще два часа следователь составил машинописный протокол допроса Попова в качестве свидетеля. В нем были подробнейшим образом изложены обстоятельства, о которых ранее говорилось в показаниях Юдичина и явке с повинной Корнеева.
Затем очные ставки продолжились. Согласно документам, по окончании очной ставки с Корнеевым Юдичин спросил: «Че, Леха, так говоришь, если ты уже признавал вчера вину, явку написал?».
«Да, я писал, не отрицаю, но теперь я отрицаю то, что написано, не совершал я никакого преступления», — ответил Корнеев. В свою очередь сам он спросил написавшего явку с повинной Попова: «Зачем ты врешь на себя и других»; в ответ тот сказал: «Я не вру, я не хочу сидеть за преступление, которое совершили другие люди».
Очная ставка между Юдичиным и Поповым заканчивается словами бульдозериста: «Ты всех подставил, Денис».
Свидетели жалуются на побои и угрозы. Отказное
На следующий день, 5 марта, Астафьева и Корнеева задержали. На допросе в качестве подозреваемого Корнеев объяснил, что убийства Чугуевской он не видел, а обстоятельства, изложенные в его явке с повинной, знает, поскольку принимавший ее прокурор зачитал ему показания Юдичина и заставил выучить их, угрожая сроком. «Я себя оговорил, так как испугался, что пойду в тюрьму», — объяснил задержанный.
Вернувшись домой, Юдичин, Попов и Швецов подали заявления в службу собственной безопасности краевого УМВД. Вскоре их опросили.
Юдичин и Попов утверждали, что на протяжении двух суток в отделе полицейские запугивали их и не давали поесть — не выдержав, они оговорили своих знакомых. Кроме того, Юдичина полицейские били в грудь и левый бок, а Попова — «под дых»; Астафьев, которого тоже допросили в рамках проверки, рассказал, что ему нанесли один удар коленом в бок, два — кулаком в грудь, и один — тыльной стороной ладони по шее, из-за чего он начал задыхаться. Корнеева оперативник, по его словам, несколько раз ударил по затылку. После того, как он отказался давать показания против товарищей, другой полицейский пнул его в спину и четыре раза ударил по туловищу, а когда Корнеев заснул на кушетке возле дежурной части — разбудил его ударами ноги и кулака.
По утверждению задержанных, всех их каждый день вывозили на медосвидетельствование, но, несмотря на жалобы, осматривавшие их фельдшеры не замечали следов насилия.
Единственным, кого полицейские отпустили, не добившись нужных показаний, стал бывший десантник Швецов. По его словам, в отделе полиции он провел около суток; как и остальным задержанным, ему не давали есть и спать, запугивали колонией и требовали дать показания на Астафьева. Швецова полицейские почему-то не били, но, находясь в отделе, он слышал, как Попов кричит: «Не бейте меня!».
Проверка по заявлениям односельчан закончилась в мае 2015 года. Согласно постановлению об отказе в возбуждении уголовного дела, полицейские не применяли насилия к задержанным, показания те давали добровольно, а двое суток в отделе провели с разрешения начальника местной полиции, поскольку не хотели ездить на следственные действия за 200 километров от дома, а ночевать в Газзаводе им было негде. Медицинский осмотр телесных повреждений не выявил, записи с камер наблюдения в отделе полиции следователь изымать не стал.
Представлявший интересы Астафьева адвокат Евгений Киселев говорит, что защита неоднократно обжаловала незаконное удержание свидетелей и подозреваемых в отделе, однако каждый раз получала отказ.
«Это задержание никак не оформлялось — как минимум, сами свидетели должны были написать соответствующее заявление, что им негде ночевать, но наши сотрудники даже этого не сделали. Им нужно было максимально быстро получить нужные показания, чтобы дело дальше пошло», — объясняет он.
Татьяна Верхотурова отмечает, что ни одному из задержанных полицейские не позволили связаться с родственниками. «Мы все двое суток искали Диму, и только после того, как остальных выпустили, нам позвонили, сказали, что на него повесили это ужасное дело. Понятно, почему они дали такие показания — пацаны молодые, одному 19 лет было. Если бы меня в таком возрасте в течение нескольких суток не кормили, не давали сходить в туалет, унижали, били, я бы тоже подписала свое согласие на что угодно», — говорит тетя Дмитрия Астафьева.
Убийство без трупа и без следов. Полиграф — царица доказательств
Хотя тело Муратовой так и не нашли, сразу после допросов следователь Пищугин возбудил уголовное дело по статье 105 УК (убийство) и объединил его в одно производство с делом о гибели Чугуевской. Расследование заняло больше года.
На допросе Светлана Грецких, у которой ночевала пьяная компания «верхних», сказала, что Астафьев в течение дня не отлучался из ее дома. Когда вечером Попов, Юдичин и Корнеев вернулись из Тайны, она села пить с ними пиво и захмелела, поэтому дальнейшие события не запомнила. Не смогла рассказать следователю, кто и когда выходил от Грецких, и ее подруга Екатерина Рюмкина, которая в тот вечер заглянула к Светлане в гости. Единственным свидетелем, который подтвердил, что 4 февраля Астафьев и после 23:00 находился в доме гостеприимной женщины, стал родственник Швецова Владислав Барахтин, которого компания забрала из Тайны, возвращаясь в Игдочу.
Помимо явок с повинной и показаний, от которых свидетели сразу же отказались, доказать причастность Астафьева к убийству могли бы экспертизы. Однако не помогли следствию и они.
Судмедэкспертиза зафиксировала у Чугуевской переломы левой теменной, височной и затылочной костей, ушиб головного мозга, кровоизлияние в мягкие ткани головы, раны теменной области и множественные ссадины головы и лица, которые образовались незадолго до смерти в результате «не менее семи ударов тупым твердым предметом с ограниченной травмирующей поверхностью». Однако в первоначальных показаниях Юдичина, Попова и Корнеева говорилось лишь об одном-двух ударах по голове.
Следователь Пищугин мог бы уцепиться за улику — бутылку из-под пива «Три медведя», обнаруженную на предполагаемом месте убийства. Действительно, в показаниях Юдичина говорилось о выброшенной из машины пластиковой «полтарашке», хотя и другой марки — «Берег Байкала Крепкое». Но на бутылке не обнаружили отпечатков пальцев.
Кровь, найденная на куртке Астафьева при задержании, как выяснилось по результатам исследования, принадлежала ему самому.
Наконец, не смогла подтвердить явки с повинной и генотипоскопическая судебная экспертиза, сделанная в Хабаровске — она не нашла ни следов спермы в смывах из влагалища убитой, ни следов крови в смывах из багажника автомобиля Попова. При этом эксперт отметил, что мытью, замене или химическому воздействию стенки и коврики багажника не подвергались.
Судмедэкспертиза по возможным орудиям убийства заключила, что одна рана на голове Чугуевской образовалась от удара «тупым предметом, обладающим несколько скрученными ребрами, образующими угол, близкий к прямому», другая — от удара «тупым предметом, обладающим несколько скрученными ребрами, образующими два угла, близких к прямым», а третья, поверхностная, оказалась и вовсе непригодной для исследования. При этом, по заключению эксперта, первые две раны, вероятнее всего, могли быть причинены рабочим концом одной из монтировок, лежавших в багажнике машины Попова. Однако биологических следов погибшей на них не нашли.
Использовал Пищугин и исследование на полиграфе. У Корнеева эксперты выявили реакции, свидетельствующие о том, что тот действительно наносил удары по голове Муратовой и помогал прятать ее труп. Реакции Юдичина, согласно экспертизе, говорят о том, что он видел, как Астафьев и Корнеев били девушек. По результатам исследования Попова эксперты заключили, что тот видел, как наносил удары Корнеев, но не видел, как это делал Астафьев.
Корнеев неоднократно просил признать выводы специалистов недействительными, потому что во время исследования на полиграфе ему было неудобно сидеть из-за травмы ноги и больных суставов. Реакции, свидетельствующие в пользу того, что Юдичин видел момент убийства, были получены лишь с третьего раза. Астафьева и вовсе не проверяли на полиграфе — следователь Пищугин сослался на то, что обвиняемый страдает от гипертонии. Когда Астафьев попросил направить его на лечение, чтобы пройти исследование позже, он получил отказ.
Во время следствия Астафьев вообще засыпал Пищугина ходатайствами: он просил провести следственный эксперимент и выяснить, могла ли «Тойота Камри» в минус тридцать доехать по заснеженному берегу Газимура до предполагаемого места убийства, требовал эксгумировать тело Чугуевской и установить точное время ее смерти, провести все экспертизы в другом регионе. Следователь не удовлетворил ни одну из этих просьб.
В ноябре 2015 года Пищугин постановил провести комиссионную экспертизу по материалам дела, поставив перед экспертами единственный вопрос: «Возможно ли получение потерпевшей Чугуевской телесных повреждений при обстоятельствах, указанных свидетелями Поповым, Юдичиным и обвиняемым Корнеевым?». Эксперты ответили на него утвердительно.
После этого Пищугин переквалифицировал предъявленное Корнееву обвинение со статьи 105 УК (убийство) на часть 1 статьи 111 УК (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью) и статью 316 (укрывательство преступления) и составил обвинительное заключение. Весной 2016 года дело поступило в Забайкальский краевой суд.
Приговор. 17 лет строго режима, штраф и освобождение в зале суда
Когда дело рассматривалось в суде, защита предоставила результаты независимых экспертиз, которые проводили специалисты из Читы и Иркутска. Одна из них показала, что при сопоставлении фотографий трупа Чугуевской и одномасштабных снимков концевой части монтировки из багажника Попова налицо «несовпадение метрических характеристик» — размеры ран значительно превосходят размеры предполагаемого орудия. Другое исследование выявило в проведенных по постановлению следователя экспертизах многочисленные методологические нарушения. Однако это не помешало суду вынести обвинительный приговор.
«Я была на всех заседаниях, и описать их могу только одной фразой — цирк уехал, клоуны остались. Юдичин, Попов и Корнеев на суде подробнейше рассказали, как их заставляли учить показания, как заставляли подтверждать их на местности, как их не выпускали из ментовки, как не кормили, не поили, — вспоминает Татьяна Верхотурова. — От нас на суд вызывались уважаемые профессора, у которых по 30 лет стажа, из Иркутска, из Читы, которые предлагали судье совершенные современные технологии. Например, сделать эксгумацию и проверить наличие насаждений металла на костях черепа, соответствует ли он металлу с монтировки. Но нам во всем отказывали, ни одно ходатайство не принималось».
«Наши эксперты указали на все нестыковки: что размер ран на черепе не совпадает с этой монтировкой, что, чтобы нанести рану такого размера, нужно было, чтобы наш Димка, 160 сантиметров роста, был бы с два метра, подпрыгнул бы и сверху ей в голову монтировку вонзил, сверху вниз, — продолжает родственница Астафьева. — Ни одного следа, ни в машине, ни на куртке; потом эксперт подтвердил, что машина не подвергалась помывке, да и у нас вообще автомоек в помине там нет. Но судья сидит, голову руками схватил, ничего не знает, ничего не слушает. Только когда следователей допрашивали, он оживился — как только им неудобный вопрос задавали, объявлял перерыв, чтобы было время подумать».
«Приговор был вынесен только на основании предположений и показаний, полученных в первые дни, которые были выбиты. Юдичин на суде даже рассказал, почему так быстро сдался — у него есть условная судимость по статье 131 УК (согласно материалам дела, он действительно был осужден за изнасилование в 2014 году — МЗ), поэтому он был уверен, что если сейчас не пойдет на поводу у полицейских, то сядет, — добавляет адвокат Киселев. — Поэтому, они когда так быстро от него признание получили, решили притянуть еще остальных за уши, что они так же быстро все расскажут. Но по сути ни одного доказательства, со всей очевидностью свидетельствующего в пользу вины Астафьева, найдено так и не было. Даже специалист "Мегафона", который допрашивался в суде, не смог подтвердить, что они были на том месте: он сказал, что [в этих местах] есть две вышки, и при загруженности основной сигнал мог перетянуться на другую, которая находится в районе убийства, поэтому это (данные биллинга —МЗ) ни о чем не говорит на данной местности».
Приговор был оглашен судьей Константином Ануфриевым 6 июля 2016 года. Согласно документу, в ночь на 5 февраля в неустановленное точно время Астафьев поссорился с Чугуевской, вытащил ее из машины и «нанес не менее двух ударов металлическим предметом по голове», а Корнеев ударил рукой и ногой по голове Муратовой, после чего последняя упала на землю и потеряла сознание. Затем, как счел доказанным суд, Астафьев и Корнеев погрузили Муратову в машину и поехали избавляться от трупа, но в пути девушка стала подавать признаки жизни. Тогда Астафьев остановил машину и предложил Корнееву убить ее. Получив отказ, он высадил Корнеева и отвез женщину «в неустановленное следствием место в окрестностях села Кактолга, где умышленно причинил ей смерть».
«Показания обвиняемого Корнеева, свидетелей Попова и Юдичина, изобличающие подсудимых, данные ими в ходе предварительного следствия, являются допустимыми доказательствами, <…> поскольку согласуются как между собой, так и с другими доказательствами. [Суд] считает возможным положить их в основу обвинительного приговора», — заключил судья Ануфриев.
Астафьеву, которого суд признал виновным по пунктам «а» и «к» части 2 статьи 105 УК (убийство двух лиц, с целью скрыть другое преступление), было назначено наказание в виде 17 лет колонии строгого режима. Корнеева же осудили по статьям 316 (укрывательство преступления) и 116 (побои), назначили ему штраф в размере 170 тысяч рублей и освободили из-под стражи в зале заседания.
«Зачем мы убили ее?». Новая явка
Татьяна Верхотурова говорит, что вскоре после того, как ее племяннику вынесли приговор, условный срок Юдичину все же заменили на реальный, а Швецов на полгода оказался под стражей в связи с подозрением по статье 134 УК (половое сношение с лицом, не достигшим 16-летнего возраста). Найти эти решения на сайтах забайкальских судов «Медиазоне» не удалось. Сейчас оба находятся на свободе, рассказывает Верхотурова. «То есть получается, что за эту историю только Попов не оказался за решеткой, остальных по разным поводам в разное время закрыли. Заметали следы, запугивали, как могли», — рассуждает тетя осужденного.
Сам Астафьев, говорит она, был уверен, что в апелляции суд смягчит ему наказание. Молодой человек, проживший всю жизнь в удаленном селе и не имеющий никакой юридической подготовки, написал от руки 20-страничную жалобу, в которой перечислил все неувязки в деле. Однако это не помогло — 16 ноября 2016 года судебная коллегия Верховного суда оставила эту жалобу без удовлетворения.
Родственники Астафьева уже смирились с приговором, когда 29 апреля 2017 года в полицию пришел однофамилец погибшей Ольги Муратовой — 42-летний столяр Виталий Муратов из Газзавода. Он утверждал, что знает, кто настоящий убийца девушек.
Как рассказывали позже следователю сотрудники Газимуро-Заводского отдела, нетрезвый мужчина поведал им следующее. Незадолго до нового, 2015 года его брат Андрей Муратов по кличке Чомба освободился из колонии, где оба брата отбывали наказание по части 4 статьи 111 УК (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего); спустя несколько месяцев Чомбу снова осудили, на этот раз — за убийство. В один из первых праздничных дней, вспоминал Виталий, жену Андрея увезли в больницу; оставшись без супружеского надзора, тот стал злоупотреблять спиртным. В собутыльники себе Чомба выбрал 32-летнего безработного Ивана Муратова (не приходится родственником ни братьям, ни погибшей Ольге Муратовой) по прозвищу Рыжий. В один из дней, уверял Виталий, пьяный брат приехал к нему домой и рассказал, как он вместе с Рыжим убил Чугуевскую. Через несколько дней он якобы признался и во втором убийстве — Муратовой.
Начальник уголовного розыска Шадрин на допросе вспоминал, что в разговоре с ним Виталий Муратов объяснил: он молчал о признаниях Андрея так долго, потому что имеет за плечами девятилетний срок. Люди его круга «не поняли бы» такого поступка, как донос на родного брата.
«Он сказал, что вместе с супругой предполагал, что когда Андрей освободится из мест лишения свободы, убьет и их тоже. <…> Я хотел взять с него объяснения, но Виталий Муратов категорически отказался допрашиваться "на бумагу"», — объяснил Шадрин. Однако на допросе слова Виталия подтвердила его супруга, которая заверила, что тоже слышала, как Андрей Муратов рассказывал об убийствах. Позже, когда Виталия вызвали на допрос в СК, он опять отказался говорить, сославшись на статью 51 Конституции, но указал в протоколе, что те показания, которые дала его супруга — правдивы.
По словам Шадрина, после беседы с посетителем он приехал в дом Ивана Муратова в селе Ушмун и задержал его, а когда прибыл адвокат по назначению, принял у Рыжего явку с повинной.
Согласно этому документу, 4 или 5 января 2015 года Муратов-Чомба встретил Муратова-Рыжего, проезжая мимо на машине, и позвал его пить. В машине завязался разговор о девушках; Андрей спросил, с кем из местных жительниц можно заняться сексом без обязательств. Иван вспомнил про Ольгу Чугуевскую — Чугунку. Найдя ее в пустующем доме погибшего односельчанина, мужчины предложили ей выпить. Та согласилась. Распив дома у Чомбы литр водки, компания отправилась «покататься».
Доехав до берега Газимура и выпив еще по рюмке, Андрей Муратов предложил Чугуевской выйти, а его собутыльник остался в машине. Согласно явке с повинной, в какой-то момент Рыжий услышал, как открывается и захлопывается дверь багажника, а когда вышел, увидел, что Чугуевская лежит на земле «в позе эмбриона». Рядом валялся окровавленный топор. Затем Чомба достал из багажника канистру с бензином и облил тело. После этого мужчины вернулись обратно; по словам Рыжего, по дороге Андрей Муратов сказал ему, чтобы он «помалкивал».
Примерно через два дня Чомба опять нашел Ивана Муратова и предложил ему выпить. Ответить отказом тот побоялся. После нескольких рюмок Андрей снова завел разговор о женщинах. Рыжий предложил съездить к местному жителю Константину Харину, у которого часто собирались пьяные компании. В гостях у Харина была Ольга Муратова. Как и Чугунка, она согласилась на предложение выпить и поехала «кататься» с Рыжим и Чомбой. Доехав по проселочной дороге на Елгинском хребте, Чомба остановился и пересел к Муратовой на заднее сидение. Вскоре Рыжий услышал, как та хрипит. Обернувшись, он увидел, что собутыльник душит женщину веревкой. «После этого он вышел из машины, Муратова упала, он достал молоток и сказал: "Держи". [Затем] он взял ее под мышки, приподнял и сказал мне: "Добивай ее". […] Она уже не хрипела. Я ударил один раз молотком по голове, точнее, по капюшону, по центру. Признаков жизни она уже не подавала», — говорилось в явке с повинной. Согласно документу, после этого мужчины отнесли тело в кусты, Чомба достал из багажника канистру с бензином, облил и поджег труп.
«По дороге обратно я спросил у Муратова, зачем мы убили ее. Он мне сказал, что так и надо с этими ******* [шлюхами]», — объяснил Рыжий.
Два молотка, череп и обоснованные сомнения. Снова отказное
Помимо явки с повинной, признательные показания Муратова были записаны на видео, где его речь не приукрашена канцеляризмами: «Ну, забрали мы, это, у Хромого ее (Чугуевскую — МЗ), с этим, Муратовым Андреем. Попили там, поехали на низ… <...> Гляжу, она лежит, и топор рядом… <...> Поехали. Где, кого, че, с кем выпить. Заехали к Косте Харину. Там Ольга Муратова, забрали ее, покатались… <...> Слышу, захарчала, сначала раз — обернулся, он ее давит. Че, она тут лежит, он вылез — давай опять харчать».
Получив объяснения, полицейские в сопровождении адвоката по назначению повезли Рыжего на указанное им место убийства Муратовой — в десяти километрах от села Бурукан. Согласно протоколу осмотра, там были обнаружены зимний ботинок и обгоревшие фрагменты пуховика. После этого вызвали дополнительные силы полиции, а участок поиска расширили; вкоре удалось найти человеческий череп, части костей и зуб, которые, как покажет позже геномная экспертиза, с вероятностью 99% принадлежали Муратовой, чье тело безуспешно искали в течение двух лет.
СК возбудил уголовное производство ввиду вновь открывшихся обстоятельств; в состав следственной группы снова вошел следователь Пищугин.
Полицейские и понятые, участвовавшие в поисковой операции, рассказали, что нашли череп и кости через несколько часов, при этом, говорили они, примерное место действительно указал Иван Муратов. Отвечая на вопросы следователя, Андрей Муратов, отбывающий наказание за другое убийство, отверг все обвинения и сказал, что новогодние праздники провел дома; от исследования на полиграфе он отказался по состоянию здоровья. Поскольку его жена на Новый год действительно находилась в больнице, алиби у Чомбы не нашлось.
Хотя молоток при обыске в его доме найден не был, в ходе следственного эксперимента Иван Муратов указал на другой молоток, продававшийся в местном магазине; по его словам, он был точной копией орудия убийства. Экспертиза, исследовавшая череп Муратовой, обнаружила перелом чешуи левой теменной кости, обширный дефект костей левой половины черепа и дуговидную трещину лобной кости слева. Однако, заключили эксперты, первая травма не могла быть нанесена указанным молотком, а две другие не имели морфологических особенностей, пригодных для идентификации.
В конце мая 2017 года Иван Муратов изменил свои показания и рассказал, что начальник угрозыска Шадрин написал явку с повинной за него, после чего отвез в неизвестное безлюдное место и заставил сфотографироваться рядом с лежавшим на земле сапогом. «Вообще, меня никто не бил, только в первый день надели наручники и все, однако я боялся самого контакта с полицейскими и слов о том, что я якобы причастен к убийству, и все подписал», — объяснял Рыжий.
Двумя месяцами позже следователь вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по обстоятельствам, изложенным в явке с повинной.
«Протокол явки с повинной Муратова Ивана не выполнен собственноручным рукописным текстом заявителя, изготовлен [сотрудником правоохранительных органов] c помощью компьютера и принтера, в связи с чем у органов следствия вызывает обоснованные сомнения в достоверности явки с повинной. <….> Протоколы осмотров мест происшествий, в ходе которых обнаружены останки Муратовой, категорично не свидетельствуют о причастности Муратова Ивана и Муратова Андрея к совершению преступлений, так как ход следственного действия не фиксировался на видеосъемку. <….> Обнаруженные останки трупа не противоречат данным приговора суда и установленным в [первом] уголовном деле обстоятельствам совершения преступления Асафьевым и Корнеевым. <….> Какого-либо мотива у Муратова Ивана и Муратова Андрея не усматривается», — заключил следователь.
Допрашивать Константина Харина, из дома которого, согласно показаниям Рыжего, Чомба увез Муратову, следователь не стал.
Эпилог
Сейчас интересы Дмитрия Астафьева представляет адвокат правозащитной группы «Агора» Рамиль Ахметгалиев, а интересы матери Ольги Муратовой Елизаветы — Роман Сукачев из Забайкальского правозащитного центра. Как и родственники Астафьева, она не верит, что осужденный причастен к убийству.
Кассационная жалоба на приговор Астафьеву уже зарегистрирована в Верховном суде. Одновременно адвокат «Агоры» пытается обжаловать незаконное, по его мнению, постановление о прекращении производства по новым обстоятельствам.
«Вся фишка этого нового производства в том, что труп был обнаружен не как подснежник, а пришел человек, который указал на конкретных лиц, на конкретное место и сообщил конкретные обстоятельства. И по большому счету интерес в этом, а следователь и прокурор просто закрыли на это глаза, — объясняет Ахметгалиев. — В данном случае можно говорить о несправедливом расследовании дела, и как минимум можно ставить вопрос о том, чтобы этот процесс в суде прошел по новой, чтобы оценку суд первой инстанции давал по всем обстоятельствам, в том числе по тому, как был обнаружен второй труп».
«Рассмотрение дела в первой инстанции обеспечит во всяком случае право на справедливое судебное разбирательство. Во всяком случае, оно должно будет ответить на многие вопросы — например, каким образом исчезновение двух девушек в крайне малонаселенном селе, ведущих такой образ жизни, могло пройти незамеченным в течение более чем месяца. А то получается так, что человека осудили за двойное убийство, труп тогда не нашли, сейчас обнаружили труп, и обнаружили его не сотрудники полиции, а пришел человек, указал, что это другие лица совершили, и эти лица его скрыли, и по указанию одного из этих лиц нашли труп, а прокурор говорит, что это не имеет отношения к делу, ну как так?» — задается вопросами адвокат.
«В этой истории всегда было вопросов больше, чем ответов, и вот наконец, спустя два года все встало на свои места, но следователь просто закрыл на это глаза, — сетует Татьяна Верхотурова. — С одной стороны — Дима, человек, который женился на молодой девушке, нормальный парень, и который якобы бросает все и убивает каких-то абсолютно падших женщин с самого низа, которые за стакан пива могут поехать переспать. Да на него внимание обратили только из-за того, что на обратном пути их остановили ДПС, а когда настоящего убийцу не смогли найти, следователь решил повесить все на приезжих... И с другой — человек, который минимум к двум убийствам доказанным причастен, и который как раз с такими проводит время. У меня в голове не укладывается, как можно в это поверить. Они (следователи — МЗ) все знают, все прекрасно знают, но продолжает покрывать, продолжают врать, а эта мразь, которая все совершила, еще и выйдет на свободу. Им самим не страшно от того, кого они покрывают?».
Редактор: Дмитрий Ткачев