Сначала полицейские обвиняемых в изнасиловании девушки дознавателя в Уфе брошены на растерзание общественности, как подонки в самом не вызывающим сомнения образе. Они задержаны, заклеймены позором, и выставлены на всеобщее осуждение. Негодующая общественность должна была бы удовлетвориться от вида их публичной порки.  А потом появляются некие усомнившиеся, при чем с откровенной пропагандисткой линией обелить этих бравых блюстителей порядка и только из государственных СМИ. В банальной тональности— а вдруг та взяла да сама им всем дала. То есть  добровольно поучаствовала такая в садо-мазо групповушке с телесными повреждениями и разрывами тканей, когда ее в извращенной форме разными способами поимели трое полицейских начальников попутно избивая, судя по вмененным преступлениям и медэкспертизе, а потом та раскаилась и всех сдала. Как будто такие оргии в отделе полиции с выпускницами высших учебных заведений МВД, вполне уместно допустить, хотя конечно это не то, в чем их обвиняют.

Здесь в любом случае остается многое непонятным.

Неужели единомоментно могла произойти подобная метаморфоза, превратив бравых борцов с преступностью в маргинальных подонков.

Да если только они в алкогольном угаре совсем не потеряли берега, забыв, что перед ними не обычная запуганная гражданская девушка, и не подозреваемый, а их коллега, имеющая при этом влиятельного отца генерала Росгвардии.

И надо понимать, что степень ощущения безнаказанности растет только в результате соответствующего опыта. Здесь сразу вспоминается случай с женщиной, которую осудили в Магнитогорске за заведомо ложный донос в отношении полицейских, которых она обвинила в изнасиловании. Этот случай так же стал широко известен тем, что муж ее отрезал показательно палец в знак протеста против безнаказанности полицейских, против которых не возбуждают дело. Так мало того, что не возбудили, так ее еще саму потом осудили в уголовном порядке за это. Виновную, наверное, в том, что у нее нет отца генерала.

В Казани, кстати, тоже фигурировал случай, по громкому делу так называемых бутлегеров, где торговцев паленной водкой осудили как крутых мафиози, в котором давшая показания против них свидетельница рассказывала о сексуальном насилии в отношении нее как методе давления. Но всему этому так и не было никакого развития, видимо потому, что та без влиятельного отца генерала не окончила потом с собой, что бы привлечь внимание общественности к этому случаю, как это сделал парень из Нижнекамска после пыток в отделе полиции.

Вот именно такие случаи и помогают понять, как у тех ментов, постоянно имеющих дело с реалиями современной российской уголовной юстиции вдруг могло возникнуть впечатление, что насиловать уже можно и своих коллег в самом отделе полиции.

Можно только догадываться какую предысторию должно было иметь это преступление, что бы ощущение степени безнаказанности у этих оборотней в погонах возросла до такой неслыханной до селе меры. В комментариях к этой публикации с опросом на одном юридическом сайте я увидел подтверждение этому от жительницы того города. 

И в таком случае стоит вопрос уже не об ответственности конкретно их, а об ответственности тех, кто руководит всей этой системой беззакония. Но его почему то официально не задают.