Ст.Крючков― Добрый вечер, дорогие друзья! Это «Разбор полета», в гостях у нас Ксения Собчак, кандидат «против всех», как она назвалась, с недавних пор – политик. Здравствуйте, Ксения Анатольевна!
К.Собчак― Здравствуйте!
А.Ежов― Нашу программу можно не только слушать по радио на волне 91,2 FM в Москве и на других частотах в других городах вещания, но и смотреть на основном YouTube-канале «Эха Москвы». Ссылка в описании, я уже заметил и добавлю это замечание. Трансляция всего происходящего в этой студии началась, присоединяйтесь.
Ст.Крючков― На YouTube-канале «Эха Москвы» она будет выложена позже, а сейчас идет трансляция на канале Ксении Собчак.
А.Ежов― Безусловно. Там, я так понимаю, есть чат, за сообщениями в котором мы тоже будем следить. Ксения, давайте не будем ломать заведенный здесь сценарий, мы говорим здесь, в этой программе, о решениях, которые героям нашей программы приходилось принимать, и мотивах, которыми они руководствовались при принятии этих решений. Каким было самое непростое решение Ксении Собчак, над которым она, может быть, долго сомневалась, не была до конца уверена, может быть, пожалела? Давайте попробуем. Все говорят, что таких решений много было, давайте одно.
К.Собчак― Таких решений, конечно же, в жизни, мне кажется, у каждого человека много бывает. Но честно могу сказать, не потому что сейчас идет кампания, а правда, самое, наверное, сложное решение в жизни – это решение принять участие в этой избирательной кампании, потому что ты понимаешь, что оно делит твою жизнь как бы на до и после, что это все равно некий такой водораздел, после которого ты запускаешь некую цепочку событий, которая может привести тебя в самые неожиданные и, честно говоря, неприятные ситуации.
К.Собчак: Политика в России – дело рисковое, опасное, и оно может принести огромное количество беды в мою семью
Поэтому это какая-то очень большая ответственность не только за себя, но и за свою семью, за сына, за мужа. И это тяжело, потому что одно дело, когда ты отвечаешь только за себя, а другое дело, когда у тебя семья, и ты понимаешь, что политика в России – дело рисковое, опасное, и, в общем, мы все понимаем, что может оно принести огромное количество беды в мою семью.
Ст.Крючков― Сколько вы над этим рассуждали?
К.Собчак― Я скажу так, я вообще хотела участвовать в политической жизни и участвовала в ней очень давно, начиная с 2011 года. И как любой человек, который о чем-то мечтает, мечтает заниматься тем делом, которое ему интересно, мечтает помогать, мечтает что-то менять, ты ищешь вот этот правильный момент, ты думаешь: ну, вот сейчас еще не время, сейчас еще… Знаете, как в воду холодную прыгнуть с утеса. Ты думаешь: сейчас я подожду еще, сейчас не самая правильная ситуация.
А потом в какой-то момент я поняла, что вот этой правильной ситуации можно вообще ждать всю жизнь, можно всю жизнь вот так просидеть, комментируя чужую политическую активность, замечая чужие ошибки, понимая, как бы ты сделал не так, но так никогда и не сделать по-своему, потому что правильной ситуации в России для начала политической карьеры не будет никогда. И как только это понимание пришло, я поняла, что, значит, я буду прыгать в эту холодную воду как бы выборов 2018 года прямо сейчас.
Ст.Крючков― Но есть определенные конституционные ограничения по срокам. Прежде вы просто не могли в этом принимать участие.
К.Собчак― Ну, давайте честно, ведь можно по-разному начать участвовать. Можно начать, там, с мэрских выборов, с думских, с таких, сяких. Вариантов было много, и, честно скажу, я в разные моменты жизни их обсуждала сама с собой. Но это такой, действительно, безусловно, очень яркий старт, который сразу тебе дает такую возможность заявить свою позицию по всем вопросам, приковать к себе внимание на полгода и заложить основы дальнейшей такой очень важной и долгой политической работы.
К.Собчак: Я умею дать отпор и дать ответ
А.Ежов― Вы предполагали, какой будет реакция, скажем так, ваших политических оппонентов? Были готовы к каким-то, не знаю, резким заявлениям после этого?
Ст.Крючков― Да, скажем, не только политических оппонентов, но и политических союзников.
К.Собчак― Конечно, я была готова. Один из моих любимых фильмов – «Свой среди чужих, чужой среди своих»; по сути дела, я всегда себя чувствовала таким человеком по разным причинам, начиная со школьных времен. И, наверное, это такая судьба, которая… вот она моя, и нужно ее уметь принимать. Я, конечно же, понимала, что в тот момент, когда я выйду с этим объявлением, меня начнут терзать с обеих сторон: и оппозиция, либеральные силы, обвиняя в том, что я, значит, сотрудничаю с «кровавым режимом», и, собственно, «кровавый режим» тоже с радостью будет выполнять свою пропагандистскую функцию.
Поэтому, не знаю, может, вы пропустили это, но первый пост после моего заявления в Instagram – это была карта Таро, где такая лань изображена, и на нее напрыгивают со всех сторон какие-то волки, хищники и так далее. Это то, как я себя чувствовала в эти первые часы после объявления, потому что мне кажется, что каждый человек, журналист, каждый человек, следящий за политической жизнью, что-то пакостное по этому поводу написал.
А.Ежов― Кандидат в президенты Ксения Собчак – гость программы «Разбор полета», здесь в студии Стас Крючков и Андрей Ежов, как всегда по понедельникам. Напомню нашим слушателям, что, кроме чата в YouTube-трансляции на канале Ксении Собчак, есть еще и другие способы и средства связи: смс-номер +7-985-970-45-45, Twitter-аккаунт vyzvon, форма на сайте «Эха Москвы». Реплики, вопросы и комментарии, все к вашим услугам.
Ксения, вообще, что касается принятия решений: вот решать быстро, не тратя время на анализ, или все же несколько раз все взвесить и обдумать? Какой сценарий принятия решений вам ближе? Я понимаю, что решения бывают разными, ситуации бывают разными, но все-таки вы скорее импульсивный человек или аналитик?
К.Собчак― Ну, это зависит от тех решений, которые я принимаю, понимаете?
А.Ежов― Безусловно.
К.Собчак― Это очень важно разделить, потому что, мне кажется, настоящий лидер обладает и теми, и теми качествами. Он может и системно работать, и при этом проявлять лидерские качества на трибуне. Он может принимать спонтанные, быстрые решения, как я принимаю их на дебатах, когда меня оскорбляют, когда я не даю себя в обиду и так далее, и может принимать решения, которые требуют консультаций, обдумывания, когда это касается серьезных вещей, таких значимых, и за которые ты будешь нести долгосрочную ответственность.
К.Собчак: Я в рамках этой кампании сделала много вещей, которыми горжусь
Я стараюсь совмещать и то, и то. Я хорошо реагирую спонтанно, у меня быстрая реакция, я умею дать отпор и дать ответ. Но при этом серьезные решения, конечно же, я не просто обдумываю, я еще обязательно советуюсь. Вы знаете, я в этом смысле совершенно не диктаторского такого типа руководитель. Я поспрашиваю самых разных людей, выслушаю разные точки зрения и только потом приму решение.
А.Ежов― Серьезный медийный бэкграунд, с которым вы вошли в эту кампанию, чем помог политику Ксении Собчак? Вы сказали об участии в дебатах уже, о том, что вы достаточно активно, вернее, не активно, а стремительно реагируете на вызовы. Что еще?
К.Собчак― Вы знаете, не помог, скорее помешал. Но это опять же, знаете, надо какие-то вещи принять. Вот кто-то там, не знаю, рождается с какой-то инвалидностью, это надо принять, научиться все равно быть радостным и жить полноценной жизнью. Вот мне надо научиться принять, я честно скажу, не до конца это умею, то факт, что я как в том анекдоте: «Какая разница между крысой и хомячком? В принципе, никакой, просто у крысы пиар плохой».
К сожалению, так случилось, по разным причинам, я свою вину не складываю с себя, что есть люди, я их знаю, не хочу обижать, они часто у вас тоже бывают здесь; они вроде всем хорошие, и все их очень любят, и они какие-то такие вот очень правильные люди, всеми уважаемые. Когда ты начинаешь по фактам разбирать, что эти люди реально сделали, чего они добились, какие решения в жизни проявили, чем помогли людям, мы не найдем ничего практически.
И даже обсуждая каких-то людей на должности в моем штабе… У нас был очень смешной разговор внутри нашей команды, когда я предлагала некую женщину, и я говорю, вот она вот такая, хорошая. И вдруг кто-то спрашивает: «А чем она хорошая?». Такая тишина, и я говорю: «Ну как, она незапятнанная». Он говорит: «Вот! Единственное, чем она хорошая, тем, что человек вот так жизнь прожил, уже доживет до седин, и единственное, чем его запомнят – что она вот хорошая, незапятнанная».
И это большая проблема. Потому что, конечно, я очень стараюсь, я много делаю каких-то вещей, которые, я надеюсь, смогут помочь большому количеству людей. Я даже в рамках этой кампании уже много сделала вещей, которыми я горжусь. Но этот пиар не хомячка, а какого-то неприятного другого существа, он все равно иногда больше. И я как бы испытываю двойное давление: я должна перебарывать этот отрицательный имидж, который зачастую вообще никак со мной не связан, он существует уже сам по себе.
Вот есть некий образ: Ксения Собчак – скандалистка, роскошная жизнь, блондинка в шоколаде. Да это все было-то уже, господи, 15 лет назад, а все равно это за мной идет, и все равно это и моя вина тоже, что этот образ сформировался. Он ко мне уже не имеет никакого отношения, а все это, вот старая кожица, она за мной волочится и мешает очень многим людям увидеть во мне другого человека. И вот такой синдром недолюбленной дочки: я очень стараюсь, а любят все равно тихую, незаметную такую, которая приходит, ничего, может, и не делает, в отличие от меня, но зато умеет молчать.
Ст.Крючков― Давайте о людях, с которыми вы консультировались, прежде чем принять то самое решение. И наверняка у всех на уме вопрос о самой главной консультации, если можно так сказать, об общении с Владимиром Владимировичем. Что оно из себя представляло, как это было обставлено, и можно ли это назвать консультацией?
К.Собчак: Я привыкла людям не за глаза говорить то, что я о них думаю, а в глаза
А.Ежов― Да и было ли оно, в конце концов?
К.Собчак― Да нет, конечно. Я много раз уже рассказывала, но с удовольствием расскажу еще раз. Это было интервью, интервью, которое мы долго пытались получить, и вот нам дали такую возможность как раз в тот момент, когда я решение уже приняла. Решение это я на тот момент уже обсудила с Алексеем Навальным, обсудила с каким-то узким кругом людей. И раз нам дали эту дату, я подумала, что просто будет правильно сказать уже о моем принятом решении человеку, простив которого, собственно, я выступлю на выборах, учитывая, что все-таки когда-то, в далеком питерском прошлом, его с моим отцом много что связывало.
Мне просто кажется, что это человеческая порядочность. Вот я привыкла людям не за глаза говорить то, что я о них думаю, а в глаза. Если есть возможность в глаза сказать, что, вы знаете, я буду против вас баллотироваться, то это надо сказать в лицо, а не потом чтобы человек узнал это из новостей.
Ст.Крючков― Но это же можно было бы сказать и другим кандидатам, но тем не менее, я сомневаюсь, что…
К.Собчак― Знаете, а я не вижу других кандидатов. Я считаю, что есть только один кандидат на этих выборах, это Владимир Путин. Кому там говорить? Любому другому? Грудинину, не знаю, Бабурину, Сурайкину, Жириновскому, Титову? Это все то же самое, что говорить Путину, поэтому, сказав Путину, я сказала всем его кандидатам тоже. Я не считаю, что они независимые люди, поэтому, мне кажется, нет смысла это обсуждать.
А.Ежов― Кандидат в президенты Ксения Собчак – гость программ «Разбор полета». Не раз слышал спекуляции на тему того, что Владимир Путин вас едва ли не крестил. Давайте уже ясность внесем. Какие все-таки вас связывали отношения, ну, до определенного момента, до условного 2000 года?
К.Собчак― Да я много раз уже говорила на эту тему. Слушайте, правда – она бывает очень в этом смысле банальной. Всем почему-то казалось, что, когда я говорю: «не комментирую», «не помню», что я вру или что-то там скрываю. На самом деле, ну вот я клянусь вам, что я говорю абсолютнейшую правду и не обманываю вас, я говорю как есть. Для меня крещение в 12 лет не было никаким событием. Я правда не помню, что там происходило. Для меня это было как бы история про то, что мама попросила за лишние, там, три жвачки меня приехать в определенное время и постоять три часа в церкви. Это была ее очень большая такая мечта и просьба, чтобы меня покрестили. Она сама воцерковилась, это было в тот момент, я не знаю, модно – не модно.
В общем, я не была тогда религиозным человеком, для меня это не был какой-то важный обряд в тот момент жизни. Поэтому… Ну, там был в том числе Владимир Путин, но, насколько говорит моя мама, он не был моим крестным отцом. Меня крестил священник, потом, спустя какое-то время, я узнала, что священник редко бывает одновременно и крестным отцом тоже. Но этой темы в моей жизни вообще никогда нету и не было. Я никогда это ни с кем не обсуждала, ни с каким Путиным, и у мамы спросила только потому, что всплыли эти фотографии из храма, и люди начали меня спрашивать. Поэтому сегодня то, что я знаю, — что он не мой крестный.
И, честно, я правда ничего не помню из тех событий, кроме того, что я была в бархатном фиолетовом платье, которое мне купили по этому случаю, и вот этому я очень радовалась. И тому, что было долго, что надо было долго стоять и потом есть, что-то давали перекусить там.
А.Ежов― Маму упомянули уже. Ксения, а как она отнеслась к решению пойти в президенты? Обсуждали с ней перед этим, или просто постфактум?
К.Собчак― Я ее просто поставила перед фактом, но не постфактум, конечно, я сказала до.
А.Ежов― Она предостерегала? Как отреагировала на эту историю?
К.Собчак: Я считаю, что есть только один кандидат на этих выборах, это Владимир Путин
К.Собчак― Ну, она волнуется за меня, она и сейчас волнуется. Давайте тоже быть все-таки реалистами. Ведь сейчас, скажем так, это вверх по американской горке, сейчас все события яркие, интересные и, в общем, не очень опасные, потому что все-таки звание кандидата в президенты тебя охраняет. Это все-таки некий статус, юридический статус, с которым сложно бороться. А вот после 18 марта начнется другая жизнь, жизнь тяжелая и рискованная. Я думаю, что очень многие люди, которых я сегодня упоминаю на федеральных каналах во время дебатов, захотят мне отомстить.
Ст.Крючков― Какой вы видите эту жизнь для себя? Это продолжение политики?
К.Собчак― Разной. Это, безусловно, продолжение политики, но я думаю, что это будет не очень просто и для меня, и для моих близких.
Ст.Крючков― Ксения, коль скоро у нас «Разбор полета», это программа о жизни человека, давайте о детстве. Вот дочь мэра Петербурга. Охрана, бабушки, дедушки, детсады. Вам это знакомо, или это была какая-то нерядовая история детства?
К.Собчак― Знакомо что, детские сады? Конечно. Смотрите, папа же мой выиграл выборы, когда я уже была постарше.
Ст.Крючков― 10 лет, да?
К.Собчак― Да, мне было 10 лет. Поэтому, конечно, я помню и бабушку. Я три года своей жизни, когда была совсем маленькой, мама моя уже начала работать, я жила в Брянске, на улице Калининская, дом 22. Я жила с бабушкой, и там первые годы своей жизни прожила. Брянск – для меня очень близкий, очень родной город. Потом мама забрала меня с папой уже в Петербург, я стала ходить в детский садик. Я помню, вот это темное утро, ты вот сменку берешь с собой в пакете, куда-то на санках мама тебя везет в детский садик, еще темно, этот снег, это все, холодно ужасно. Почему-то вот такие у меня воспоминания, как этот снег скрипит, и ты едешь в детский садик.
Потом школа. Школа – то же самое, простая, во дворе, где я училась, ходила уже сама. А потом я перешла в английскую школу, тоже еще папа был профессором. Очень гордилась тем, что за три месяца я смогла догнать целый год английского языка, потому что мама вовремя спохватилась, что я учусь в обычной школе, а есть школы, где есть английский язык. Чтобы вот я догнала, я каждый день училась сама, с мамой, по учебникам, никаких репетиторов тогда еще не было и в помине. Стала учиться вот в этой английской спецшколе.
Ну а, собственно, уже когда папа стал мэром, мы переехали в центр с Гражданки, мы жили на Гражданке, около проспекта Просвещения. И там уже я тоже прошла в специализированную английскую школу, но уже в центре города. 185 школа английская, училась там. Уже ездила на машине, с охраной, но надо сказать, что очень страдала от этого, потому что мне как раз хотелось быть на равных со всеми.
К.Собчак: Путин — не мой крестный
А.Ежов― Это некая назойливость просто окружающих людей?
К.Собчак― Ну, в этом нет. Вы же знаете, что дети ненавидят, очень часто ненавидят, когда родители даже провожают их в школу. Для них это проявление несамостоятельности. Вот это классическое «Мама, дальше я пойду в школу сам, не надо меня позорить». А тут не просто мама или папа, а тут просто охрана. Какой-то дядька, который все время за тобой ходит, и тебе в бутылочку не поиграть в подъезде, сигарету не покурить, значит, где-то на чердаке. И за тобой, как за маленькой, в 13 лет все время кто-то ходит. Это ужасно унизительно.
А.Ежов― А в каком возрасте вы себя почувствовали по-настоящему самостоятельным человеком, какое-то решение серьезное первое приняли, которое вам и сейчас кажется серьезным? Может быть, скажете, каким оно было? Сейчас можете сформулировать эту историю?
К.Собчак― Наверное, такое самое в этом смысле ощущение серьезной самостоятельности – это ощущение, конечно, заработка денег. Я в какой-то момент поняла, что ты можешь, только зарабатывая сам, быть независимым человеком. Иначе ты от кого-то зависишь.
А.Ежов― Это какой возраст? Примерно, плюс-минус.
К.Собчак― Ну, примерно это 21 год. Я стала ходить по кастингам и вот, собственно, нашла телевизионную работу, где мне стали платить зарплату, не очень большую тогда. Я стала получать эту зарплату, вести мероприятия, ездить. И, в общем, у меня был такой серьезный выбор, потому что в этот момент я встречалась с очень состоятельным мужчиной, который совсем не понимал, почему вдруг в 11 часов вечера каждый божий день я еду куда-то на съемки. У нас была ночная часть съемок, его это страшно злило.
Я никуда не могла уехать надолго, с ним путешествовать, он говорил: «Слушай, ну давай я тебе сам буду как-то помогать, но мы с тобой красиво съездим на юг Франции». И я сознательно отказалась от этого, я с казала: «Нет, послушай, мне надо делать свою карьеру, мне надо работать». Я ни разу об этом решении не пожалела. Я горжусь тем, что я выбрала свой путь, потому что в итоге, когда ты самостоятелен, когда ты ни от кого не принимаешь никаких подачек, а зарабатываешь сам, это совсем тебе дает другое ощущение в жизни.
А.Ежов― А вот эти отношения, вы сказали, с обеспеченным человеком – это тот самый гражданский брак? Вы в интервью в одном сообщили, что в 17 лет ушли из дома. Это та история?
К.Собчак― Ну да. А что сейчас, слушайте, у меня сейчас муж, ребенок, мне кажется, не очень корректно по отношению к ним это вспоминать.
А.Ежов― Нет, ну тем не менее, разбор полета.
К.Собчак― Да, безусловно, у меня были какие-то серьезные отношения. Но как сейчас я говорю своему мужу Максиму: «Максим, у меня до тебя никого не было». Я даже не вру, потому что я ничего не помню из этой жизни.
К.Собчак: После 18 марта начнется другая жизнь, жизнь тяжелая и рискованная
А.Ежов― Но все-таки получается, первое самостоятельное решение – это 17 лет, уход из дома? Или это не проходит по этому разряду?
К.Собчак― Не проходит. Объясню, почему. Потому что в 17 лет я все-таки ушла просто из дома, я не хотела жить с родителями, но я продолжала жить в гражданском браке с этим мужчиной, но я сама деньги не зарабатывала. Он, по сути дела, обеспечивал нас и нашу совместную жизнь. На мой взгляд, тут тебя обеспечивали родители, а тут тебя обеспечивает твой гражданский муж. Это все-таки разные вещи. Когда ты сам получаешь зарплату, когда ты сам ощущаешь, что у тебя впереди есть возможность карьерного роста, — это другое ощущение.
А.Ежов― Кандидат в президенты Ксения Собчак в прямом эфире «Эха Москвы» в программе «Разбор полета». Нас можно не только слушать по радио, но и смотреть на YouTube-канале Ксении Собчак, все, что происходит в этой студии. Позже запись появится и на основном YouTube-канале «Эха Москвы».
Ст.Крючков― Ксения, а как родители восприняли то, что вы оставили, скажем так, отчее гнездо?
К.Собчак― Вы знаете, как-то мне кажется, что я была уже настолько к тому моменту самостоятельной и хотела уйти в какую-то свободную другую жизнь, в частности, хотела сбежать от этого вечного «мэрская дочка», «дочка Собчака», мне очень хотелось самостоятельной быть личностью и что-то самой из себя представлять. И это был тяжелый период в моей жизни, потому что охрана, папа, все знают папу в городе, и ко мне очень часто относились просто как к инструменту, не знаю, попасть в семью мэра, задружиться с дочкой мэра. Мне это было очень болезненно.
А.Ежов― Как вы эти попытки пресекали?
К.Собчак― Да я не пресекала. Слушайте, я же маленькая тогда была, я не всегда это понимала сразу. Ну вдруг человек к тебе так невероятно относится, тебе начинает казаться, что это ты просто такой замечательный. А спустя какое-то время понимаешь, что основной мотив – это познакомиться с семьей или вообще быть как-то поближе к дочке мэра. Это ужасно обидно, потому что это очень бьет по твоему самолюбию. Тебе кажется, что тебя не за что любить, и тебя любят только за твоих родителей.
Ст.Крючков― А когда пришло вот это понимание, что вы преодолели штамп «дочка Анатолия Собчака» и стали самодостаточной единицей?
К.Собчак― В Москве, когда я начала свою карьеру, когда меня уже стали узнавать на улицах как Ксению Собчак и знали уже меня, знали мои программы, знали мои шоу. Наверное, такой расцвет моей деятельности, работа на Первом канале, в шоу «Последний герой», ведение премий, «МУЗ-ТВ». Вот такой вот период яркий.
Ст.Крючков― Стали узнавать на улице. А вот вы сейчас можете спокойно, без охраны, пройти по улицам родного города Петербурга или столицы?
К.Собчак: Я привыкла быть в панцире, потому что всегда много людей вокруг
К.Собчак― Нет, вы что? Когда на дебатах тут Жириновский несколько дней назад заявил, что «со мной делаю 200 селфи, с меня все…». Да я думаю, господи, вот человек вообще не знает, о чем идет речь.
Ст.Крючков― НРЗБ масштабы.
К.Собчак― Потому что, конечно, у меня все время ощущение бородатой женщины. Потому что у меня все время ощущение, что просто люди все всегда смотрят, подходят, фотографируются, говорят какие-то теплые слова, хотят пожать руку. Причем это было и до кампании тоже. В этом смысле огромный контраст, когда я приезжаю куда-то за границу. В первый момент я теряюсь, я не понимаю, что происходит. Я так привыкла быть в панцире, потому что всегда много людей вокруг, очень много внимания, ты все время на виду. И вот ты выезжаешь, это единственная возможность побыть одной, поездить на метро, погулять с мужем по парку.
Ст.Крючков― А в московском метро вы давно были в последний раз?
К.Собчак― Вы знаете, я была в московском метро несколько лет назад, когда я делала большое журналистское расследование по поводу той трагедии в метро, которая произошла с этой стрелкой, которую не вовремя перевели, погибли люди. Я тогда делала репортаж, ездила в метро. Но это тяжело делать, даже если бы у меня было желание. Надо просто понимать, что с моим уровнем узнаваемости действительно невозможно не то что куда-то проехать, я до вагона не могу дойти. Это всегда огромное количество людей, которые хотят сфотографироваться, что-то сказать. В общем, это всегда превращается в импровизированный митинг или фотосессию.
А.Ежов― Кандидат в президенты России Ксения Собчак в гостях в программе «Разбор полета» в прямом эфире «Эха Москвы». Трансляция также идет на YouTube-канале кандидата, позже запись появится на канале «Эха Москвы». Вы можете присоединиться к нашему разговору, отправив вопросы, реплики и комментарии на номер +7-985-970-45-45, Twitter-аккаунт vyzvon, форма на сайте «Эха Москвы», все вам доступно. В студии уже Елена Ляховская, сейчас она представит краткий выпуск новостей, после чего мы вернемся в эту студию.
Ст.Крючков― 21 час 35 минут, «Разбор полета», Ксения Собчак, кандидат в президенты. В предыдущей части нашего эфира мы затронули вопрос о крещении, а вот на сегодняшний день вы остаетесь религиозным человеком, или, может быть, стали им?
К.Собчак― Знаете, я это разделяю. Я считаю себя человеком верующим, но не религиозным. Что я имею в виду: я верю в то, что есть некий абсолют, который мы не можем постичь, что есть некое божественное начало в нас всех и что после нашей смерти та энергия, которая есть в нас, она вновь из нашего тела выходит в какое-то другое измерение, соединяется со всей другой энергией, и мы становимся опять частью чего-то общего, некоего великого божественного замысла, можем сказать так. И в этом смысле мы вечны, вечны не как Ксения Собчак или Иван Пупкин, а как вот эта энергия. То есть наше Эго, наши эгоизм, как раз держит нас здесь, а там высвобождается совершенно другая энергия. Я это чувствую через медитации, которыми я занимаюсь, я занимаюсь ведической практикой.
И я верю в то, что в этом смысле все религии едины, и то, что есть такой некий божественный абсолют, он един для всех. И в этом смысле я не приемлю никаких религиозных установок. То есть я не могу поверить в то искренне, что от того, буду я есть креветки или не буду, буду я поститься или не буду, буду ли я креститься три раза двумя пальцами или четыре раза тремя пальцами, что от этого реально что-то может измениться. Я верю только в чистоту помыслов, в какие-то молитвы, медитации (в каждой религии это называется по-своему), которые ты проговариваешь внутри себя.
К.Собчак: Наше государство выбрало своей идеологией – все время нападать на слабых
И тебе совсем не нужен посредник с этим божественным абсолютом, тебе не нужно приходить в конкретное место, покупать конкретный предмет в виде свечки или чего-то еще, чтобы соединиться с ним. Если это людям помогает – дай бог, я считаю, что все способы взойти на эту гору, где тебя ожидает какой-то мир с собой и ощущение своего какого-то светлого начала, то любой способ хорош. Но я для себя выбираю способ какого-то интимного общения с этим божественным.
А.Ежов― Ксения Собчак в эфире «Эха Москвы». В предыдущей части программы вы сказали, что сейчас спокойно почувствовать себя без сопровождения условной охраны вы можете только за границей, пожалуй. А свой первый выезд за границу помните? Какой набор ощущений тогда сопровождал, предположу, еще совсем молодую Ксению Собчак, еще, может быть, в детстве это произошло? Как это было и где?
К.Собчак― Слушайте, по-моему, я могу ошибаться, я была маленькая, и родители взяли меня на первый круиз международный, который открылся, из Петербурга в Финляндию. Это был такой теплоход «Анна Каренина», и было торжественное открытие, и многие люди из Санкт-Петербурга с семьями поехали в это путешествие, соответственно, по скандинавским странам, в том числе Финляндии. Вот это я помню, Швеция, Финляндия, мы как-то там плыли.
А.Ежов― Типичный маршрут для многих жителей северной столицы.
К.Собчак― Да.
А.Ежов― Участие в протестах 2011-2012 годов. Вам зачем это понадобилось? Казалось бы, все есть. Потребность в чем?
К.Собчак― Ровно затем, зачем мне понадобилось участвовать и в этой кампании.
А.Ежов― Вы уже тогда с таким заделом?
К.Собчак― Нет. Это вопрос неравнодушного человека, который хочет что-то сделать для других и оставить свой след в истории. Ну, как сказать… Невозможно спорить с аргументом, что я заработала достаточно денег, сама, своим трудом, как его ни называй, корпоративы – не корпоративы, но это большие деньги, с которых уплачиваются налоги. И, в принципе, я могла бы на этом успокоиться. Ну, огромное количество звезд, которые живут так всю жизнь, на лаврах своей славы, снимаются в рекламе, где-то там ведут мероприятия, ездят на Мальдивы, покупают дорогие шмотки, все хорошо. Мне этого было мало.
Ст.Крючков― Но ведь тогда, в 2011 году, это было вступление в маргинальное поле.
К.Собчак― В том-то и дело. Мне этого всегда было мало, мне мало было жить для себя. Перед моими глазами был пример моего отца, человека, который сделал очень много для нашей страны и оставил свой след в истории. Мне очень хотелось тоже ему как-то показать, что я чего-то стою больше, чем просто заработать и быть успешной. И вообще, оставить свой какой-то след. И для этого я вышла и в 2011 году, для этого я и сейчас пошла на эти выборы. Показать, что даже человеку, у которого, казалось бы, все есть для спокойной и счастливой жизни, но если он неравнодушен, если ему не наплевать, как живут другие, то такой человек должен постараться что-то изменить.
Ст.Крючков― А сделать что-то и оставить след, будучи лоялисткой, не больше ли шансов, нежели уйдя в оппозицию, как вы это сделали в 2011 году?
К.Собчак― Ну, понимаете, тот след, который сегодня оставляют лоялисты, мне кажется, им самим захочется стереть через какое-то время. Они будут потом ходить и зачищать эти следы. Потому что важно же, что ты желаешь, важно же, кого ты отстаиваешь. Меня всегда учили, что надо защищать тех, кто слабее, защищать тех, кто в меньшинстве, защищать тех, на кого нападают. А ведь сегодня наше государство просто выбрало это такой своей идеологией – все время нападать на слабых, будь то сексуальные меньшинства, будь то люди, просто не согласные с властью, будь то мигранты. Любая группа, которая в чем-то слабее условного большинства, она всегда притесняется нашей властью. Это стало, по сути дела, новой нашей идеологией: ксенофобия, вражда, ненависть, неприязнь к тем, кто другой, неприязнь к тем, кто не такой, как мы. И я против этого, меня это страшно угнетает, я считаю, что это главное зло нашей страны.
К.Собчак: Путин был очень ответственным, исполнительным работником, папа это очень ценил
А.Ежов― Зайдя тогда, в 2011-2012 годах, в это оппозиционное поле, вы для определили какие-то ограничители, вот какую-то черту, дальше которой Ксения Собчак не пойдет? Не знаю, может быть, какое-то событие должно было стать.
Ст.Крючков― Обыски 12 июня помните?
А.Ежов― Те же самые. Тогда не было сомнений, стоит ли продолжать?
К.Собчак― Помню. Нет, я была в шоке тогда, потому что я вообще не понимала, как у человека, который никогда не нарушал закон, ничего не делал… Ну, понимаете, это же еще такое сознание человека, который всю жизнь был в рамках закона, работал, занимался бизнесом, и мне не могло, правда, прийти в голову, я была наивным человеком, что к тебе могут просто прийти без какой-либо мотивации, просто на основании того, что у тебя в квартире собирается, там, Алексей Навальный или Илья Яшин. Для меня абсолютно это было… какой-то слом сознания, что такое вообще возможно, потому что мне наивно казалось, что, если ты не нарушаешь закон, живешь по правилам, ничего не делаешь противозаконного, то ты не можешь попасть в такую ситуацию. И, конечно, это было сильное потрясение.
Ст.Крючков― Вы не лукавите, вы действительно в это не верили?
К.Собчак― Я правда считала, что так не может быть, вот чтобы настолько нагло, настолько вопиюще к тебе врывались люди, притом что ты как бы ничего не сделал противозаконного. Мне не могли прийти в голову, что это в принципе возможно. Но тогда мы все в этом убедились, и не я одна. И до сих пор мы видим, что происходит: и обыски, которые не прекращаются, и в «Открытой России», и у Алексея Навального, и обыски, которые происходили, какие-то запугивания во время нашей кампании, и люди, которых задерживали и в участке держали по два дня только за то, что они писали: «За Собчак!» в Санкт-Петербурге.
Ст.Крючков― Что в вас вселяло уверенность в том, что вас это не коснется? Может быть, характер отношений между вашим отцом и Владимиром Путиным? Кстати, каковым он был? Многие слушатели интересуются. Он действительно был «чемоданоносцем» или что-то такое, или это были отношения дружеские, это были отношения начальника и подчиненного?
К.Собчак― Вы знаете, мне сложно судить, я правда была маленькой тогда. То есть я скорее знаю об этих отношениях со слов моего папы дома. Я знаю, что он Владимира Владимировича очень уважал и ценил: он много работал, он был таким трудоголиком, и папа очень ценил, что он человек, которому всегда можно что-то доверить, он точно это сделает. Он был таким очень ответственным, исполнительным работником, папа мой это очень ценил, часто об этом дома говорил. Поэтому, конечно, вот эти все унизительные фразы про «чемоданоносца»… ну, это не соответствовало действительности.
Папа был действительно очень яркий, харизматичный оратор. Путин не был таким тогда, он был человеком скромным, он был человеком таким, который может, знаете, весь день просидеть на рабочем месте, но сделать дело. И папе такой человек был очень нужен, потому что он обладал другими качествами очень важными, но, может быть, ему рядом нужен был такой помощник.
К.Собчак: Вскрывать махинации, наказывать настоящих жуликов и воров – это огромное удовольствие
Я думала, что такое не может произойти, не потому что у меня какие-то отношения. У меня-то никаких отношений с Путиным не было к тому моменту уже давно. Я встречалась с ним только на годовщинах печальных моего отца, никакой другой связи у меня нету и не было с Владимиром Путиным.
Но я просто искренне до какого-то момента была уверена, что, знаете, вот эта отвратительная русская поговорка: «Дыма без огня не бывает». Вот она ужасная, и сейчас я это точно могу подтвердить, потому что я слышала про какие-то обыски, про налоговые дела, про дело Ходорковского, которое уже тогда было, но всегда есть вот это подленькое ощущение: нет, ну там, может, действительно что-то все-таки с налогами не так, и вот за это придрались. Да, может быть, и придрались. Но сейчас я понимаю, что у нас любой человек может оказаться абсолютно без всяких оснований к этому в тюрьме, под следствием и так далее. Поэтому вот это очень подленькая позиция, что нет дыма без огня. Есть дым без огня, и есть ситуации, когда происходит абсолютнейшая несправедливость.
А.Ежов― Потеря отца, скоропостижная смерть. Как вы это восприняли, что почувствовали в тот момент, как семья, в принципе, пережила всю эту историю?
К.Собчак― Ну, это тяжело было.
А.Ежов― Это безусловно.
К.Собчак― Такое очень тяжелое время, я его, наверное, никогда не забуду. Как-то даже сейчас тяжело вдаваться в эти подробности, но было очень больно. Было тяжело.
Ст.Крючков― Где мера человеческого падения, за которой вы понимаете, дальше только врозь, здесь не прощу и это буду помнить очень-очень долго? Вот в отношениях с людьми.
К.Собчак― Ну, слушайте… Мне кажется, что нужно говорить о каких-то конкретных ситуациях. Но я всегда стараюсь, знаете, когда человек плохо со мной поступает, думать о том, что я тоже не идеальный человек. У нас вообще очень любят всех осуждать всегда, но начинать надо с себя. Вот это такой принцип, знаете, брать ответственность на себя вначале. Он очень много мне чего в жизни дал.
Вообще, если я могу что-то советовать, то я бы посоветовала всем это. Да, плохая власть, несправедливые законы, много чего несправедливого в этой жизни с нами со всеми происходит. Но нужно все равно уметь вначале брать на себя ответственность, а потом бороться с несправедливостью мира. Я делаю и то, и другое. Я и с несправедливостью борюсь, но я и отдаю себе отчет в том, что и на мне как бы очень много грехов, ответственности, неправильных поступков, обид кого-либо. И вот когда ты об этом так думаешь, тебе гораздо легче другого человека простить и понять.
Ст.Крючков― Есть такие поступки, за которые вам сейчас стыдно, и вы готовы о них вспомнить?
К.Собчак― Да много таких поступков. Слушайте, бывает, что я обижаю людей незаслуженно, у меня очень эмоциональный характер, я могу взорваться, наговорить что-то сгоряча, потом жалеть об этом. Были вещи, за которые, конечно, мне стыдно, и, наверное, еще будут. Но вот так сразу… мне сложно вспомнить что-то одно, но много таких поступков, конечно, есть.
А.Ежов― Вы можете себя представить вне публичной сферы? Могли бы заниматься чем-то, не быть теле— и радиоведущей, журналистом, шоувумен, посвятить себя, что не требует такой степени открытости? Может, оно и полегче было бы в плане просто перемещения по улицам. Или сейчас это уже было бы, возврата нет?
К.Собчак: Нелюбовь к Ксении Собчак для некоторых наших либералов – это как антисемитизм
К.Собчак― Вы знаете, нет. Я, кстати, об этом думала очень много и даже говорила с разными людьми на эту тему. Мне очень нравится не просто процесс публичности, это вот неправильно меня люди понимают, мне нравится выводить человека на чистую воду. Я вот очень, правда, борюсь за справедливость, и когда я вижу, что кто-то обманывает, лукавит, кто-то пытается уйти от ответа или вопроса, я вцепляюсь бультерьерской хваткой. Это мне очень помогло в моей журналистской работе. Но, например, если бы мы жили, повторюсь, в правовом государстве с независимой судебной системой, я бы, мне кажется, была бы действительно хорошим следователем, который мог бы раскрывать действительно важные, серьезные уголовные преступления, потому что во мне эта страсть поймать действительно правонарушителя, поймать человека, который сделал что-то плохое и неправильное.
Знаете, я честно, когда вспоминаю про какие-то счастливые моменты своей жизни, одна из вещей, которые мне сразу приходят в голову, это выборы думские прошлые нашей Думы, когда я была наблюдателем и выявила карусель. Вы не понимаете, как я была счастлива вот вскрыть всю эту операцию, найти девушку, сидеть с биноклем, записывая ее на магнитофон, как она второй раз получает, тут же бежать с камерами, фиксировать, что ей второй раз дали лист для голосования, хотя это нарушение закона, вскрыть всю схему открепительных, поехать на производство, от которых якобы проголосовали, выяснить, что они давно закрыты, предъявить доказательства. Мне это доставляло, вот я даже сейчас говорю, вспоминаю, невероятное удовольствие. То есть вскрывать махинации, наказывать жуликов и воров, но только настоящих жуликов и воров – это огромное удовольствие.
А.Ежов― Просто-таки детектив…
К.Собчак― Да-да, это правда.
А.Ежов― …Ксения Собчак у нас в программе «Разбор полета» в прямом эфире «Эха Москвы». Ксения, очевидно, что Россия – страна самобытная. Не знаю, согласны ли вы с тем, что у нас особый путь и все такое…
К.Собчак― Не согласна.
А.Ежов― …как принято говорить. Смотрите, тем не менее, пример реформ в какой стране мира вас вдохновляет, по пути какого государства, пускай с очевидными поправками на менталитет, на все то, о чем так часто говорят, должна пойти наша страна?
К.Собчак― Вы знаете, нужно понимать, что страна у нас большая, и это нужно учитывать, что не всякий опыт нам подходит. Но я не верю вот в эту такую, знаете, исключительность с точки зрения того, что у нас все вот так, потому что русские такие. Да нормальные русские, ничуть не хуже, чем итальянцы, чем французы. Систему надо демократическую ввести, и все наладится. Мы уже этому видим примеры, что в тех областях, где государство выстраивает эти системы, там и люди улыбаются, и по-другому с тобой разговаривают люди, которые сервисом занимаются.
И машины начали в Москве пропускать, как только ввели камеры и штрафы, а до этого тоже все говорили о вот этой русской езде. Где эта русская езда? Все, мы ездим, как европейцы, потому что в этой области, в отличие от всех остальных, власть все-таки создала систему, на которой штрафуют, не сбивают на светофорах или, как минимум, меньше стали сбивать и нести за это наказание.
А.Ежов― До европейцев все равно далеко.
К.Собчак: Я хочу создать страну, где моему сыну не придется заниматься политикой
К.Собчак― Но все равно, это лучше, вспомните, что было 5-6 лет назад. Поэтому, с точки зрения модели, мне очень импонирует скандинавская модель. Это социальная защищенность, это, в принципе, то, что нашей стране как стране очень бедной, к сожалению, очень подходит. У нас все-таки огромное количество людей, более 22 миллионов, живет за чертой бедности, каждый седьмой человек в России живет за чертой бедности, и нам нужна, конечно, модель социального государства. Вот, пожалуйста, и Дания, и Швеция, и Финляндия – это социальные государства, которые пришли к вот этой модели, но через капитализм, через рыночную экономику, через открытые рынки и открытую экономику, но создав невероятные социальные условия для своей страны, для своих людей. Вот это моя мечта, чтобы в России мы имели вот такой тип экономического развития, социально ориентированный, но свободный.
А.Ежов― Главное разочарование прошедшей, пока еще не завершившейся выборной кампании, в которой вы участвуете? В ком вы, может быть, разочаровались?
К.Собчак― Знаете, очень хороший вопрос. Вы знаете, самое большое разочарование, с чем вот прямо мне сложно мириться, муж меня дома успокаивает и так далее – то, что есть люди, и мне надо просто это принять, которые будут всегда находить, к чему придраться. Потому что нелюбовь к Ксении Собчак для некоторых наших либералов – это как антисемитизм, понимаете? Человек не может объяснить себе, почему он не любит евреев. Он просто их не любит, и он будет находить разные предлоги.
Вот, к сожалению, ксенофобия в смысле нелюбви к Ксении Собчак тоже есть среди наших либералов, и всегда будет условная коллективная Арина Бородина, которая будет говорить, что я не с той табличкой вышла, что, может, и хорошая была в Чечню поездка, но вот если бы она не с этой табличкой стояла, а с другой, вот тогда я понимаю. А если бы она не то задала Путину, хороший вопрос задала Путину на пресс-конференции, но могла бы другой задать, и было бы тогда лучше, тогда бы я поверила.
Вот мне надо отказаться от того, чтобы убедить людей, которых почему-то мне кажется важным убедить, а на самом деле они никогда не убедятся в том, что я делаю что-то хорошее и важное. Они просто меня не любят и всегда, видимо, останутся на этой позиции. Мне надо просто закрыть эту дверь и перестать на это обижаться, потому что мне-то кажется, что я столько делаю, так доказываю, что я стремлюсь изменить ситуацию к лучшему, столько конкретных вещей для этого делаю, а все равно получаю вот такую реакцию. Мне, конечно, это обидно, но я должна с этим справиться.
Ст.Крючков― То есть именно хейтинг со стороны либералов, да?
К.Собчак― Да, потому что эти люди для меня важны.
А.Ежов― Владимир Вольфович не стал для вас сюрпризом?
К.Собчак― Да ну, что вы, нет. Мне важны те люди, с которыми я переписываюсь, это мои друзья в Facebook. Слушайте, вы должны понять, это моя жизнь, это люди, с которыми я пила кофе, здоровалась, и уважала, и читала то, что они писали. А сегодня некоторая часть этих людей, она не готова принять даже очевидные факты, которые я предъявляю в рамках этой кампании. Слава богу, таких людей становится все больше и больше. Мне дает силы то, что мне звонит Людмила Улицкая, меня поддерживает, что Ясин становится нашим доверенным лицом, что многие люди, такие даже, как Сергей Пархоменко, в целом не поменяли свою позицию по выборам, но ко мне стали относиться с симпатией, по-другому, Женя Альбац, и прочие, и прочие. Меня это радует и заставляет идти вперед.
Но, с другой стороны, надо принять, что для каких-то людей вот тот компромисс самих этих выборов, который происходит сегодня, вызывает такую реакцию. Вот не люблю ее, и все. Что бы она ни говорила, что бы она ни делала, как бы она ни рвалась что-то изменить, я ее не люблю. Это тоже позиция. Она, кстати, честная.
К.Собчак: Политика – дело неприятное, в которое лично я вписалась исключительно от отчаяния
А.Ежов― Вопрос, который беспокоит очень большое количество наших слушателей: все-таки что будет Ксения Собчак делать после 19 марта? Партии быть? Какие-то СМИ?
К.Собчак― Есть конкретный ответ на это. Дорогие друзья, приходите 15 марта в 6:30 в Adrenaline Stadium в Москве бесплатно, подробности на сайте sobchakprotivvseh.ru, и там я точно дам ответ на вопрос, что я буду делать 19 числа. Это будет большой информационный повод, поэтому вас я тоже приглашаю. Я представлю публике конкретный план действий, который я начну осуществлять, ну, не 19 марта, потому что я все-таки поеду на две недели со своей семьей отдохнуть от пяти месяцев без выходных, а начиная с апреля. Я 15-го числа в Adrenaline Stadium расскажу конкретную программу своих действий на ближайшие несколько лет. Я думаю, вы будете приятно удивлены.
А.Ежов― Своего сына вы будете оберегать от политики в будущем? Только не говорите, что хотите создать страну, в которой не надо будет никого оберегать.
К.Собчак― Я хочу создать страну, где моему сыну не придется заниматься политикой, потому что я политикой заниматься тоже не очень хотела, но я поняла, что политика начала заниматься мной и всеми нами. Чтобы мой сын не должен был уезжать за границу учиться, а я этого не хочу, чтобы он жил здесь, работал здесь. Для этого мы должны все создать для этого правильную страну, правильные условия развития. Поэтому я хочу, чтобы мой сын, ему бы в голову не пришло заниматься политикой, потому что политика – дело неприятное, в которое лично я вписалась исключительно от отчаяния, наблюдая общую картину того, что происходит в нашей стране.
А.Ежов― Ксения Собчак в программе «Разбор полета», ее провели Стас Крючков и Андрей Ежов. Спасибо, что смотрели нас и слушали.
К.Собчак― Спасибо!
А.Ежов― Можно все пересмотреть на YouTube-канале «Эха Москвы» и перечитать на нашем сайте. Ксения, спасибо большое, всего доброго!
Ст.Крючков― Спасибо, до свидания!
К.Собчак― Спасибо, спасибо!