В самом деле, где тут справедливость? Ранее судимый пенсионер отдыхает в кафе, расплачивается, уходит, а потом, проспавшись, обнаруживает пропажу часов. С руки сняли, догадывается он, хорькибля, и на другой день возвращается в этот «Чебурек», просит вернуть украденное, по-человечески просит. А ему, ранее судимому пенсионеру, по-хамски так возражают: мол, не воровали мы у тебя часов. Прямо в лицо, фактически под протокол отказываются давать правдивые показания.
Конечно, другой бы махнул рукой или попытался вспомнить, где еще отдыхал, но это, знаете, унизительно, да он и не очень помнит. А когда не знаешь, как поступить, или на душе тоскливо после вчерашнего, поступай решительно. Сразу полегчает.
Так уже бывало, кстати, в его жизни. Пару лет назад, например. Собрались у Гостиного щенки, бунт устроили, ну он и вышел к ним, прапорщик батальона № 2 полка ППСМ МОБ ГУВД по Санкт-Петербургу. Одному рожу разбил, к другим обратился: «Хорькибля, кто еще?!» Белобрысый какой-то спросил: «Ты чего материшься?». Тут же взял его за волосы, голову нагнул, ладонью по лицу треснул, оттащил в автозак. То есть восстановил справедливость.
За это его, прапорщика, потом судили, выгнали из органов, дали три с половиной года условно. Пока суд да дело, он вышел на пенсию, скромную, сука, восемь тысяч, и не берут никуда как ранее судимого, зато свободного времени навалом. А уж в майские праздники – хоть живи в этом «Чебуреке», сверяя время по часам до закрытия. Только вот часы сперли.
Поэтому, стремясь восстановить справедливость, он снова является в кафе, захватив с собой ружье и лицензию на ношение, ибо опытен. Размахивает стволом, распугивает поваров и официанток, пытается стрелять в посетителя. Короче, намекает: часы отдайте!
Но тут прибегают бывшие коллеги, хорькибля, отбирают ружье, роняют на пол, скручивают. Потом уводят в СИЗО, оттуда в суд, где адвокат очень точно описывает его как законопослушного гражданина и борца за справедливость, у которого украли часы. Тем не менее судья запирает его еще на месяц, по 213-й, что с учетом прежней судимости тянет на полноценный срок. Там, где часы не нужны, потому что время движется по правилам внутреннего распорядка.
Вопиющая несправедливость!
Получается, гражданина Бойко, известного также в народе как «жемчужный прапорщик», приравнивают к тем, кого он чуть ли не в одиночку бил, кошмарил, тащил и не пущал, из-за которых едва не сел в первый раз. Выходит, где-нибудь в местах, значительно отдаленных от кафе «Чебурек», он может встретить смутьянов с Болотной. И никто из тех, кто его воспитывал, учил, дрессировал и натаскивал на хорьков, не вступится за оступившегося ранее судимого пенсионера? Так беззаветный слуга режима становится его жертвой.
И тут в голову лезут мысли совсем уж печальные. Известно же, что среди стражей порядка, которые по приказу начальства или по личной инициативе устраивают винтилово на наших улицах и площадях, немало людей несдержанных, вспыльчивых, темпераментных. Некоторых из них награждают квартирами в Москве, но кто теперь даст гарантию, что эти щедрые дары от полноты сердца? Кто отныне с уверенностью станет утверждать, что какой-нибудь боец Ибатулин может безнаказанно отдыхать в кабаках, не рискуя завтра оказаться в одном лагере с несогласными и беднягой Бойко?
И как тогда быть с политико-воспитательной работой во вверенных генералам частях, и с какой интонацией они будут на закрытых инструктажах призывать подчиненных «гасить белоленточную сволочь»? Кто им теперь поверит, когда у столпа режима на днях и часы похитили, и свободу? При торжествующих криках злорадных хорьков.
Только и надежды, что на солидарность нижних чинов и офицерского состава в силовых ведомствах. На их правозащитную, не побоюсь этого слова, деятельность. На то, что честь мундира для них не пустые слова. Один день – одно имя. Вот первое: майор Евсюков. А вот и второе: прапорщик Бойко. Список явно неполон.