Вот теперь официально, с цифрами, о СИ-6, женском, о кошмаре в нем. Помогайте, пожалуйста: одним нам не справиться...
Нам важно облегчить страдания узниц СИ-6, добиться соблюдения закона. Мы обращаемся во ФСИН России и Прокуратуру Москвы в надежде на восстановление законности. И неотвратимость наказания в отношении тех, кто должен был этот закон соблюдать. На совместных совещаниях нам обещали поддержку и помощь. Давайте и проверим, были ли эти слова лишь словами или они готовы претвориться в реальные дела.
А цифры действительно страшные... Не знаю, сумеют ли они передать реальную картину происходящего в женском изоляторе номер шесть.
Директору ФСИН России
Корниенко Г.А.
Заместителю прокурора г. Москвы
Маркову Б.П.
От членов ОНК г. Москвы
Уважаемый Геннадий Александрович!
Уважаемый Борис Петрович!
Вынуждены довести до Вашего сведения информацию о критической ситуации с соблюдением прав человека в ФКУ СИЗО-6 УФСИН России по г. Москве, грубейшие нарушения действующего законодательства, которые видят и фиксируют члены ОНК при посещениях на протяжении марта-апреля 2016 года.
Согласно п.10 статьи 17 ФЗ-103 "подозреваемые и обвиняемые имеют право на восьмичасовой сон в ночное время", а также согласно ст.23 ФЗ-103 "Подозреваемым и обвиняемым предоставляется индивидуальное спальное место."
Согласно ст. 23 ФЗ-103 от 15.07.95 г. «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», «…норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров».
Однако на 15 апреля 2016 года при лимите наполнения СИЗО-6 892 человека фактически в СИЗО по информации, представленной администрацией, содержалось 1415 человек. Таким образом, превышение лимита содержания составляло 58,6 процента.
В то же время следует отметить, что сам лимит наполнения в СИЗО-6 существенно завышен. Ранее лимит содержания в СИЗО-6, по словам сотрудников СИЗО, составлял не 892, а 600 человек, согласно нормам площади. Таким образом, скрытый, латентный перелимит существенно выше.
Это можно проиллюстрировать на примере произвольно выбранной камеры 301. Данная камера имеет метраж 124 кв.метра (82 кв.м «спальной» площади, 21 кв.м кухня, 14 кв.м – санузел). При соблюдении нормы ФЗ-103 4 кв.м на человека метраж камеры должен составлять не 124, а 184 кв.м, то есть на 60 кв.м больше. Фактическое наполнение камеры на 16.04.16 – 53 человека, женщины. При таком наполнении метраж помещения должен составлять 212 кв.м., то есть на сто метров квадратных больше фактически наличествующего.
Тем не менее, при площади 124 кв.м камера оборудована 46 кроватями, индивидуальными спальными местами на обоих ярусах. Таким образом, даже при нахождении в камере лишь лиц, обеспеченных индивидуальными спальными местами, латентный перелимит из расчета по 4 кв.метра на человека превышает лимит содержания в полтора раза. При нахождении в камере 53 женщин лимит содержания в камере 301 превышен на 71 (!) процент.
Фактически на одну арестованную женщину в камере 301 приходится не 4, а 2,33 кв. м., то есть почти в два раза меньше, чем гарантировано законом.
На практике это означает, что арестованные женщины не могут осуществлять свои законные права, включая право на защиту, на охрану здоровья, они спят на полу, на сквозняке у окон, в душном помещении отсека для приема пищи, в камере отсутствуют скамейки у столов по числу лиц, содержащихся в камере, негде писать, в том числе – ходатайства и апелляционные жалобы, работать с документами. Третий этаж основного режимного корпуса заражен тараканами, и тараканы в больших количествах ходят по спящим женщинам, попадают в пищу.
В силу огромной скученности возрастает угроза эпидемий, включая такое социально значимое заболевание как туберкулез. Нередки случаи попадания лиц с выделяющей формой туберкулеза в общие перенаселенные камеры, в результате чего десятки женщин, включая беременных были поставлены на ГДУ-4 как контактировавшие с лицами с выделяющей формой туберкулеза. Имели место случаи заражения педикулезом.
Данная ситуация является возмутительной, критической и грубо нарушающей закон. 523 человека незаконно сверх лимита содержится в камерах ФКУ СИЗО-6 г. Москвы свыше и так завышенного (как было продемонстрировано цифрами ранее) лимита наполнения изолятора! Грубо нарушаются права всех 1415 человек, находящихся в следственном изоляторе!
Кровати раскладные в достаточном количестве отсутствуют даже в тех камерах, где они могли бы быть размещены по метражу. Ситуация навевает неприятные воспоминания о гражданской войне двадцатых годов двадцатого века и тифозных бараках. Условия содержания женщин, чьих-то матерей, жен и сестер являются антигигиеническими, противозаконными, противоестественными и практически пыточными. Одеяла тонкие и не греют, матрасы изношены, однако заменить их на более целые по просьбам женщин, обращающихся с заявлениями, практически не представляется возможным. Мы полагаем, что сложившаяся в столице нашей Родины (!), в московском изоляторе ситуация является бесчеловечной, антигуманной, позорит нашу страну.
Исполняющий обязанности начальника ФКУ СИЗО-6 майор внутренней службы Обухов уклоняется от устных ответов на вопросы, какие меры предпринимаются администрацией для выправления ситуации, соблюдения действующего законодательства, рекомендуя членам ОНК формулировать их запросы в письменной форме и цинично утверждая, что законность в СИЗО-6 соблюдена, а наша «писанина» ему «ничем не грозит». В такой ситуации мы вынуждены обратиться в прокуратуры, ФСИН России, а также в средства массовой информации для привлечения внимания общественности и принятия мер реагирования на массовые и вопиющие нарушения действующего законодательства в СИЗО-6.
Санитарная норма представляет собой размер жилой площади, достаточной для нормальной жизнедеятельности человека. Таким образом, 1415 человек в московском СИЗО-6 лишены права на нормальную жизнедеятельность, грубо нарушены их первейшие права.
В соответствии со ст. 23 ФЗ-103, «Подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности».
В соответствии со ст. 23 ФЗ-103, «Подозреваемым и обвиняемым предоставляется индивидуальное спальное место».
В соответствии с п. 10 ст. 17 ФЗ-103 «…норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров».
Данные положения закона в ФКУ СИЗО-6 УФСИН России по г. Москве, по мнению членов ОНК, грубейшим образом нарушены.
В связи с вышеизложенным, просим:
1.В кратчайшие сроки провести совместную с ОНК г. Москвы и санитарной службой ФСИН комплексную проверку СИЗО №6 с изучением покамерного плана, выездом на место, фиксацией (включая фото и видео) количества содержащихся в камерах лиц, разместить данные о результатах проверки на официальных сайтах ФСИН, прокуратуры г. Москвы, УФСИН России по г. Москве в открытом доступе, проинформировать о сложившейся ситуации председателей Мосгорсуда и районных судов г. Москвы, уведомить о дате проведения проверки.
2.Принять в пределах своей компетенции меры к устранению нарушений действующего законодательства в ФКУ СИЗО-6 УФСИН России по г. Москве, устранить возмутительные и вопиющие нарушения закона.
3.Назначить проведение проверки в порядке ст.ст.144-145УПК РФ в отношении исполняющего обязанности начальника ФКУ СИЗО-6 УФСИН России по г.Москве майора внутренней службы Обухова А.В. по признакам преступлений, предусмотренных ст.ст.125, 285, 286, 293УК РФ, при подтверждении изложенных фактов привлечь Обухова А.В. к предусмотренной законом ответственности за допущенные нарушения.
4.О принятом решении подробно и по существу поставленных вопросов уведомить председателя ОНК г. Москвы, а также заявителя, члена ОНК г. Москвы Каретникову А.Г.
Члены ОНК Москвы.
Нахождение арестанток в камерах СИЗО-6 - это если не Ад, но что-то к тому уже близкое. 43 места в камере. Сколько арестанток? Одна из девчонок с юмором: "а как за 50 переваливает - считать перестаем"! Женщины спят на полу. В проходах между кроватями, у стен, в невозможно душной и кишащей тараканами кухне у скамеек. Коллега Зоя Светова: на совещании прокурор предложил нам совместные проверки. Вот куда нужно в первую очередь привести прокуроров... и когда женщины построятся - ПРОСТО ПОПРОСИТЬ ИХ ЛЕЧЬ НА СВОИ СПАЛЬНЫЕ МЕСТА. Как ночью. Потому что когда они выстроились и стоЯт - это непонятно. Просто - очень много женщин. Если попросить их расположиться "для ночлега" - станет реально СТРАШНО. Всем, кто это увидит. Поэтому это невозможно ни представить себе, ни показать. Нам не разрешат это сфотографировать, это видели только мы. Кроме самих арестанток и сотрудников. Этого не видят суды, которые продолжают брать и брать под арест. Такое вообще не должны видеть нормальные люди, потому что мало кого это оставит равнодушным. Давайте действительно покажем это для начала хотя бы прокурорским. Капля камень точит. Пора остановить конвейер. И у нас нет для этого иных путей, кроме как рассказывать и показывать. Мы направим от ОНК Москвы официальное приглашение и договоримся о совместном посещении. Грубейшим образом нарушается действующее законодательство в части нормы 4 квадрата и индивидуальных спальных мест. Завтра я планирую немного поработать с цифрами, на примере конкретной камеры. Мы взяли некоторые цифры, чтоб не быть голословными. Они не хуже предложенной Зоей игры в "наступает ночь!"
...В камеру заводят еще двух девочек, молоденьких, мы только что видели их в карантине. Стоят "с казенкой" - скатками матрасов с бельем. Глаза - расширены, в ужасе смотрят на десятки женщин, уже заполняющих эту камеру. О... - встречают их женщины, выстроившиеся плотным строем. - А завтра еще из Матроски три вернутся? Это сколько ж нас тут станет??? ("После пятидесяти - уже не считаете", - возвращаем мы мяч). Они: да... а жить-то как? Спать-то где?!
Что тревожит и пугает дополнительно - в отсутствие начальницы СИЗО Татьяны Владимировны шестой стремительно теряет управление. Я не УФСИН имею в виду, а управление, управляемость в прямом значении этого слова. Где там этот и.о. господин Обухов, это я не знаю, обедает он, ужинает, попасть к нему на прием заключенные, несмотря на многочисленные заявления не могут, мы к нему тоже никогда не попадаем, мы прекрасно понимаем, почему он от нас прячется: удобных вопросов для него не осталось, остались лишь неудобные, на которые он не сможет нам ответить. Обухову, возможно, кажется (надеюсь, именно кажется), что, засунув голову в песок, подобно страусу, а не решая вопросы, можно избежать ответственности за происходящее. Но мы неоднократно демонстрировали, что мы от поставленных задач не отступаем, а мы взяли твердый курс на то, чтоб остановить ухудшение условий содержания в СИ-6. И нет пути назад.
И пусть не обвинят нас в том, что мы без предупреждения начинаем, как иногда говорят, "информационную войну" против шестого. Мы долго ждали и просили. Именно о безобразной ситуации в шестом шла речь на многих последних совещаниях, включая совещание в прокуратуре. Именно шестой стремится в "звезды экрана", сменяя на этом почетном месте СИЗО-4 с его вымогательскими криминальными историями. В СИ-6 этого нет. Там есть дикие, чудовищные условия содержания спецконтингента, и этот спецконтингент - женщины. Они не должны спать на полу. По ним не должны ходить тараканы. Это матери, сестры, жены... бабушки даже иногда. Может, они что-то совершили, может - нет. Но чего так издеваться-то над ними? Что-то я не видела в УК такой меры наказания как "два года спать в проходе между кроватей с тараканами".
Всё хорошее, что обещала членам ОНК Татьяна Владимировна, она выполнила. Всё, что могла. Теперь всё это стремительно разрушается. Какие там тапочки в карантине, какие халаты... Женщина не может выпросить обувь. Предусмотренную нормами довольствия. Босой ей в суд ездить? Гулять - босиком? Проси не проси... Доктор Сергеева, новая, вместо Александра Александровича вчера камере в присутствии нашем и Анастасии Николаевны с управления пообещала нужды 301-й выслушать хоть. Неа, ничего она не выслушала и не пришла даже. Сегодня пошли вместе - выслушала. Ручное управление, ручное. Потом говорит: я и так полдня на вас убила тут вами заниматься. Нет, доктор Сергеева, вы не нами занимались. Вашими больными. Если я заболею, то точно не к вам обращусь, это мне за два дня общения очень понятно стало.
Чего вы обманули-то, не пришли в камеру 301?
А, я большую справку в прокуратуру готовила! Генерал велел, была занята. Ну что ж, единственное, что отрадно - справку она готовила по Ольге Лукашевич, на онкологическое заболевание которой нам наконец удалось обратить внимание прокуратуры (спасибо ей!), Лукашевич сегодня вывезли для консультации и ей, мы надеемся, во вторник все же найдется место для длительных, двухдневных анализов в профильном учреждении. Сколько ж можно издеваться над больной женщиной-то? Пропустили ее предыдущее обследование...
И версию-то какую иезуитскую теперь предлагают: оказывается, Ольга... сама не поехала на анализ! Почему? А потому, что ааааа! бинго! ЗАХОТЕЛА ПОЕХАТЬ НА СУД, ЧТОБ ТАМ С МУЖЕМ УВИДЕТЬСЯ. Лукашевич пожимает плечами. Ну, стыдно это и гадко. Ну подумайте сами: заболев раком полгода назад, вы всё-таки к доктору попасть захотите, или со всеми своими родственниками вместо этого последовательно увидеться? Такая ложь разве что гадливость и брезгливость вызывает. Лучше бы вы этого не говорили. Ничего, что Ольга, по словам всех ее сокамерниц, плакала, цеплялась за кровати, требовала вызвать доктора? Отвезти ее в больницу? Неа, не в больницу, а в суд ее повезли. И доктор сказал коллеге Елене Масюк: суд-то важней... Об этом Елена написала в газете. Довольно сложно теперь будет менять версию. Вот точно: люди заступятся. Нас много и мы не промолчим.
Ощущение развала управления шестым изолятором. Идем - ищем матрасы... Идем сами искать фельдшера с таблетками... Руководства СИЗО нет, большинство вопросов соблюдения прав заключенных так и остается загадкой, ручное управление, ручное. При этом - ответственные и человечные сопровождающие нас сотрудники, которые что-то пытаются объяснять, делать и исправлять по мере своих сил, но в отсутствие адекватного руководства это крайне затруднительно, ну ладно, по мере сил порулим изолятором сами, мы поэтому будем часто к вам заходить и много писать о вас. Завтра выделила специально день, никуда, надеюсь, не поеду, засяду писать в прокуратуру о шестом. А то прокуратура на совещании сердилась, что мы в нее ничего не пишем. Вот, давайте попробуем. Не решаются здесь вопросы с некоторых пор на диалоге. Тут нет диалога и тут нет руководства. С кем тут вести диалог? Со смехом сегодня с коллегой каждые пять минут напоминали сопровождающим офицерам: ваш руководитель, как с совещания приедет, не забудете ему довести, что члены ОНК очень хотят с ним пообщаться? (на самом деле - не хотят, но важно - соблюсти формальности. Отказаться должен был он сам, что по факту и сделал). В районе девяти нам сказали: мы доводили, но он приехал и уехал и сказал членам ОНК, чтоб рекомендации написали в книгу проверок.
Мы рассмеялись и ушли. Это было то, чего мы хотели. Ну, в книгу мы писать не будем ничего, разумеется, потому что дураков нет. У членов ОНК нет обязанности ничего писать в эту книгу. Закон этой обязанности не предусмотрел. А вот обязанность обсуждения начальником СИЗО, либо лицом его замещающим делающейся записи в эту книгу методическими рекомендациями прямо предусмотрена. Законы мы знаем хорошо. Все наши пожелания носят рекомендательный характер, но право соблюсти закон мы всегда оппоненту оставляем. Воспользоваться им или не воспользоваться - это право каждого. В конце концов, каждый - сам творец своей судьбы, как метко процитировал однажды один исполняющий обязанности руководителя московского изолятора (не шестого, нет, он этого не понимает) на вопрос о том, почему он в выходной на работе, а вышел на нее, узнав о предстоящем визите ОНК. Мы это ценим, безмерно ценим.
Мы сказали ребятам-сотрудникам СИИ-6, что по-настоящему помогали нам на маршруте: простите, мы продолжаем войну, но она - не против вас. Не примите на свой счет. Мы ценим ваш ответственный труд и доброжелательное отношение. И мы не задаем вопросов вам по поводу странного поведения вашего руководителя. Мы просто хотим добиться улучшения условий содержания таких женщин, как ваши матери, жены и сестры. А у нас нет к этому иных путей, кроме как максимальной открытости и гласности. Вы понимаете нас? Они не сразу, а чуть подумав, ответили: да. Мы вас понимаем. Спасибо.
Нет, не будут женщины спать на полу. Да, мы этого добьемся. Да, постепенно идем в лобовую атаку. Нет, неизвестно, кого из нас уволят. Либо нас, либо вас, барин. По опыту знаем: и так, и сяк может случиться. Результат всегда неоднозначен. НО НЕ БУДУТ ЖЕНЩИНЫ СПАТЬ НА ПОЛУ. В Москве. Столице моей Родины. Нет, не будут, они не будут. Их суд к этому не приговаривал.
Помогайте, что ли. Прошу перепостов, просим внимания СМИ, надеемся на обещания прокуратуры. Заодно узнаем, кто же так красиво подделывает подписи за результат рассмотрения заявлений больных женщин, якобы принятых врачами. Пять раз предупреждала, буду просить о совместной с прокуратурой проверке. Не услышал нас исполняющий обязанности начальника СИЗО Обухов. Не барское дело - слушать рекомендации. Нет, вы не лучше других. Вы - хуже. А должны были быть лучше: у вас содержатся обвиняемые ЖЕНЩИНЫ. Ну, может, у Обухова среди родных и близких женщин не было, он разницы не понимает. Неважно. Помогайте. Только вместе мы преодолеем. Вместе мы можем многое. Итак, нет пути назад, и что за песенку завести в этой дикой ситуации на ночь, как не песню каторжан? Она особо актуальна для московского шестого изолятора, с которого хотим начать эту войну с перелимитом. Вперед, друзья, вперед, вперед, вперед. Давайте навалимся плечом. Тут без нас не обойтись.