В Екатеринбурге судят преподавателя еврейской гимназии «Ор Авнер» Семена Тыкмана. Судят по статье 282 УК «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства», по которой ему грозит до четырех лет колонии. Ничего сенсационного в этом вроде бы нет. Суд по статье 282 уже давно не сенсация. Каждую неделю судьи обязательно находят парочку «экстремистов», которых штрафуют или отправляют в лагеря за публичные выступления, посты в соцсетях и карикатуры. Как в 1930-е годы народ массово пошел в «троцкисты», так и сейчас ширится «экстремистское движение» на всем пространстве от Калининграда до Владивостока. Наверное, какое-то новое веление моды, которому все возрасты покорны.
Однако екатеринбургский процесс все же уникален во многом. Во-первых, впервые судят учителя за разговоры с учениками. Очень четкое послание от тех-сами-знаете-кто каждому учителю: «Не болтай!» И детей на всякий случай предупреди:
— … А не то придет серенький волчок и укусит за бочок. Ну в общем, дети, теперь вы знаете про ФСБ.
И во-вторых, впервые после погромов подпольных ульпанов и религиозных школ в СССР судят хасида и преподавателя еврейской школы. Ау, еврейские ассоциации и главные раввины всея Руси: у вас есть по этому поводу что-нибудь сказать?
Но самым странным является как раз та тишина, в которой проходит процесс, видимый на радаре разве что местных свердловских СМИ – и конечно, антисемитских блогов, которые уже улюлюкают: «Жид призывал убивать» (цитата).
Отчасти эту иллюзию спокойствия создает обвинение, очень скромное на комментарии, отчасти сама защита, которая тоже придерживается линии No comment. Видимо, работает тот особый еврейский ген, который шепчет на ухо: «Тише, тише, вдруг пронесет.» Это во времена Иосифа Флавия темные иудеи сразу хватались за ножи, стоило только появиться угрозе, а поезд с венгерскими евреями, в котором семья Эли Визеля ждала отправки в Освенцим, несколько дней простоял в чистом поле без охраны – и ни один не ушел. Все знали, что оттуда, куда их везут, еще никто не возвращался, и все же «тихий ген» шептал: «Вдруг пронесет».
Поэтому о сути процесса можно составить только приблизительное мнение. О самом Семене Тыкмане известно, что он окончил Каменецк–Подольское военное инженерное училище и работал по специальности – инженером по эксплуатации машин инженерного вооружения, участвовал в ликвидации последствий аварии в Чернобыле. Прошел педагогическую подготовку на курсах повышения квалификации по программе «Традиции еврейского народа» сети школ «Ор Авнер» в Польше и несколько лет преподает в еврейской гимназии в Екатеринбурге (сейчас он уже, конечно, оттуда уволен).
Там неприятности Тыкмана начались с неприятностей самой гимназии. В нее зачастили все инспекции подряд, и каждая обязательно находила какие-то нарушения – от пожарных до санитарных – в результате чего гимназия получила целых семь административных судебных дел. На этом первый акт спектакля закончился, а во втором на сцене уже появились «вежливые люди» из ФСБ и прокуратуры, которые устроили налет на гимназию и конфисковали для проверки на «экстремизм» учебную литературу. Это проскочило в прессу, но одновременно на сцену выскочил и президент Еврейской национально–культурной автономии Свердловской области Михаил Оштрах, который взялся успокаивать публику. Оштрах заявил, что сотрудники прокуратуры не интересовались еврейскими священными писаниями, «а изъяли примерно 50 наименований учебных пособий» – по его мнению, это вполне нормально.
В третьем акте появляются родители четырех учеников, которые пишут доносы в прокуратуру, сигнализируя якобы о «резком уклоне в образовательном процессе в сторону радикально–религиозного компонента» и требуя проверить на «экстремизм» лично самого Тыкмана.
Прокуратура, конечно же, проверила, и , конечно же, нашла (а то нет). В чем заключается криминал, толком все равно не понятно, да и сам обвинитель говорит об этом как-то уклончиво.
«Мы ерундой какой-то занимаемся. Вы бы признавали вину, да и дело с концом», — прямо посоветовал Тыкману зампрокурора Кировского района города Михаил Осокин.
В разных источниках говорится, что Тыкман, якобы, употреблял «уничижительные характеристики в отношении лиц, не являющихся так называемыми галахическими евреями». Он призывал «убивать немцев», грозился небесными карами девочкам в случае, если они выйдут замуж за не-евреев. Наконец, он беседовал с шестиклассниками о вещах, которые обсуждать с ними совершенно неприлично, например, рассказывал о том, как «употреблять водку с медом на шаббат в еврейский новый год».
Дальше пошло еще интереснее. Кроме «водки с медом» Тыкман, якобы, обсуждал с учениками еще и особенности еврейских правил половой жизни и признавался , что лично плюется в сторону православной церкви, когда проходит мимо.
И тут от незримого присутствующего в каждом российском суде тени великого режиссера Станиславского уже слышится громкое «Не верю!». Никто еще не видел еврея, плюющегося в сторону мечетей или церквей (у израильских бы просто слюны не хватило). И в принципе не существует еврейской традиции «употреблять водку с медом» — ни на шаббат, ни на новый год. Это стоит всего лишь на несколько миллиметров от мифа о «маце с кровью христианских младенцев», за которую судили Бейлиса.
А самое главное, как резонно отмечает местный портал Ura.ru, совершенно непонятно, какое отношение все это имеет к уголовному делу.
Можно сыграть в «адвоката дьявола» и представить, что Тыкман – некий еврейский радикал в стиле Меира Кахане, и действительно, пытался воспитывать учеников в духе еврейской национальной исключительности. Это нехорошо, такого человека следует публично осудить и отстранить от преподавания – но где криминал?
И в каком контексте Тыкман говорил о том, что надо «убивать немцев»? Каких немцев? Фашистов или вообще? А даже если и вообще – то где призывы к конкретным актам насилия? Это не нацики, которые прямо в Ютюбе отпиливают голову таджику и советуют всем делать это. Охотиться за немцами в городе Екатеринбурге будет как-то сложновато. Или это было просто обсуждением известной статьи-прокламации Ильи Эренбурга «Убей немца!», за которую гражданин Эренбург почем-то не привлечен к уголовной ответственности до сих пор?
И очень настораживает, что все обвинения против Тыкмана строятся на показаниях 12-летних детей. Даже не самих детей – а психолога Елены Никитиной, которая присутствовала на их допросах и клятвенно заверяет в процессе, что дети именно все так дословно и говорили. Сразу вспоминается скандальное «дело о кошке», вернее, о «растлении» собственной дочери, имевшем место пару лет назад. В итоге папа девочки отправился в Гулаг на шесть лет исключительно на основании показаний психолога, убедившей суд, что если девочка нарисовала кошку с хвостом, то она точно была объектом сексуальных домогательств. (И снова от Станиславского: «Не верю!»).
Однако самое неприятное в этом процессе именно его «тихий» и невидимый характер. Молчат новостные агентства, молчат и соцсети. Уже заметно, что общество «притерпелось» к идиотским делам об «экстремизме», и временами даже склонно брать презумпцию виновности. «А какой смысл фабриковать дело против учителя синагоги?», — спросил меня вполне приличный человек и оппозиционер, а также пусть светский, но все же еврей. Не знаю. Какой был смысл для Кремля устраивать на пустом месте крупнейший военно-политический кризис со времен Второй мировой войны и заодно и безвыходный экономический кризис? И все же они сделали это.
Кажется, мы уже совсем близко подошли к грани, за которой — «органы зря не сажают». Далее следует «расстрелять, как бешеных собак» — убивайте нас, мы готовы.
Наблюдая все это, хочется уже не ставить лайк, а кричать «Да сделайте хоть что-нибудь!». Не надо выходить на пикеты и писать петиции, просто сделайте перепост – пусть об этом странном процессе узнают люди. Если пришли за евреями, то уже все – завтра могут прийдти за каждым из нас. Хотя бы перепост — но что-нибудь надо сделать.
Семен Тыкман