История о бюрократии двух совсем разных государств, гниющих останках и мёртвом гражданине.

Нина Егоровна, жительница Керчи, с недавнего времени проживает на территории иностранного для нас государства – Российской Федерации. Своего сына, Евгения Ратушняка она в последний раз видела шесть лет назад. В начале апреля Нине Егоровне позвонила Юлия, представилась как соседка её сына и сообщила: Вы знаете, Жени больше нет. «Ёханый бабай!» — воскликнула Нина Егоровна. «Ёханый бабай» было любимым выражением её сына.

Юлия рассказала Нине Егоровне, что случилось: Евгений жил в отдельном домике на Русановских садах, снимал у Юлии, на её же участке, жил там уже четыре года, и вот однажды ночью, пока он спал, в домике произошло короткое замыкание. Евгений сгорел во сне. Бытовое происшествие, такое случается. Погибшему было под пятьдесят, семьи в Киеве не было, жил один. Юлия говорит, что Женя дрался иногда с цыганами, живущими неподалёку, но в целом в округе его любили, убивать уж точно бы никто не стал, а вообще человек он был жизнерадостный, трудолюбивый, почти что без вредных привычек, да еще и гулял с её собаками.
Как бы там ни было, он сгорел. И тут возникла необходимость тело похоронить. Мать изъявила желание кремировать Женю и отвезти прах на родину, в Керчь. Для того чтобы получить тело как идентифицированное и похоронить самостоятельно, матери нужно было получить свидетельство о смерти в Главном управлении юстиции. Обгорел Евгений сильно, по лицу или отпечаткам пальцев опознание произвести было невозможно, поэтому Главное управление юстиции потребовало ДНК-экспертизу останков и крови матери. У Нины Егоровны взяли кровь для проведения анализа ДНК.


Остатки дома Евгения.


Через полтора месяца анализ был готов и Нина Егоровна приехала в Киев снова. Надо сказать, что у женщины вторая группа инвалидности, она уже давно пенсионного возраста – сыну уже было пятьдесят. Тем временем, соседка Юлия собрала с жителей окрестных участков сумму, достаточную для кремации и установки памятного знака. Женя был соседом неидеальным, но, в общем-то, весёлым и неплохим человеком, поэтому цыгане, с которыми он иногда дрался, скидывались деньгами не менее активно, чем все остальные. Юлия договорилась со спецтранспортом крематория. Однако, спястя два дня, все договорённости с крематорием были расторгнуты: тела Нине Егоровне так и не выдали. На этот раз экспертизы ДНК для свидетельства о смерти оказалось уже недостаточно. Сказали, нужна ещё одна справка о смерти: из ЗАГСа по месту прописки. Нина Егоровна отправилась в родной город, по дороге совершая три пересадки, ведь на тот момент Крым стал иностранной территорией окончательно, и добраться до него стало гораздо сложнее, чем раньше.
Юлия во дворе своего дома.


В паспортном столе по месту прописки Евгения справку давать отказались. Сказали, что по правилам этого другого государства, для справки о смерти необходим протокол осмотра тела. А такого протокола сделано не было, ведь осматривать было, в общем-то, нечего – труп фактически сгорел. Соответственно, участковый сделал протокол осмотра места, ДНК экспертиза подтвердила личность погибшего, а вот протокол осмотра тела делать как-то не стали. И то ли участковый/следователь виноват, то ли процедура в украинской милиции отличается от регламента соответствующей службы РФ — в любом случае, протокола нет, и сделать его уже нельзя, ведь тело, находящееся в морге два месяца – это уже совсем другое тело, чем то, которое было найдено обгоревшим наутро после пожара.
Работники морга трудятся в противогазах

Тут, наверное, следует сделать небольшое лирическое отступление. А именно, о телах, находящихся в морге уже много месяцев. Дело в том, что тело Евгения Ратушнякова в морге №2 такое не одно. Более того, оно не самое старое. Скажем, 20 июня в холодильнике, рассчитанном на 14 тел, находилось 53. Некоторые из них хранились там с января.

Работники морга трудятся в противогазах. Однако родственникам умерших, которых в этот морг доставили из больницы или для судебно-медицинской экспертизы, и которые ждут выдачи тела своего близкого человека, противогазов никто не выдаёт. И само собой, администратор морга не вдаётся в такие подробности, что хранение тел чьих-то близких, осуществляется всё в том же переполненном холодильнике. 19 июня морг №2 прекратил работу. На входе висит табличка:



19 и 20 июня — особенные дни для трупов, разлагающихся на территории больницы по ул. Петра Запорожца. 19 июня владельцы трёх служб, предоставляющих ритуальные услуги вблизи морга №2, скинулись деньгами и совместными усилиями организовали-таки захоронение тел, которые ждали этого момента по три-шесть месяцев.



«Всего получилось чуть больше 49 тысяч гривен», — сообщает один из руководителей похоронного дома «Память». «Гробы оббитые, всё как положено, таблички поставим на могилах. Вот приехал грузовик «Спецкомбината», сейчас грузить будем. Вы пойдите там поснимайте, там интересней», — указывает на задний вход в морг, из которого распространяется невыносимый запах. Обвязываюсь шарфом, уберёгшим меня от слезоточивого газа на Майдане, и подхожу к грузовику.


Люди работают в строительных респираторах. Надо сказать, что респираторы абсолютно бесполезны. Спрашиваю: «Кто скажет, что происходит? Почему такой «экстрим» или это нормально для морга?». Люди в респираторах отвечают: мы не сотрудники морга, они внутри, но вас внутрь не пустят, там же вообще дышать нечем. Там — в противогазах ходят. Жду у входа. Из дверного проема действительно выходят люди в противогазах, а также в длинных фартуках из толстого слоя резины. Начинается погрузка тел. Гробы оббитые, всё как положено. На каждом надписывают либо номер, под которым проходило тело, либо фамилию и год рождения.
Работники морга трудятся в противогазах.





Кого хоронят за счет государства

«За счёт государства хоронят не только бомжей», — объясняет работница похоронного дома «Память». «Есть люди, которых нашли с паспортом, а за ними потом никто не пришёл. Ну их хоронят за счёт государства, а потом иногда через некоторое время родственники приходят, мы им место на кладбище показываем. Иногородние бывают», — объясняет она.

Работник морга добавляет: «У нас тут один с Кипра даже был. У него менты паспорт забрали, взятку требовали, а пока он без паспорта ходил — на улице «грохнул» кто-то. Это родственники потом рассказывали».

«А тело номер 914 дробь 2 сегодня хороните?» — спрашиваю. Смотрят в список, отвечают — вчера похоронили. На Северном кладбище. «Там работники место знают, и табличка стоит с номером, так что найдёте. Только на кладбище мест скоро не будет», — вступает в разговор ещё один работник морга. «Там только 100 мест осталось — и всё, больше хоронить некуда. А решений от горсовета никаких нет. Куда дальше будем хоронить — непонятно».



Комментариев от начальника морга получить не удалось. Дежурная объяснила: поскольку морг вчера закрыли, всё начальство — на Оранжерейной. Там центральный морг. Со всеми вопросами — туда».

Владелец одной из ритуальных служб комментирует: в морге №1 на ул. Оранжерейной, 9, тоже накапливаются тела, которые должны бы хоронить за счёт государства. И там тоже мест почти не осталось почти. «А там холодильник больше, так что около 80 покойников. Здесь вот мы занялись захоронением, потому что ну ладно за телами никто не пришёл — но ведь это ж живые люди были, ходили, жили, нельзя же так… А там никто деньгами не скинулся, так что там пока все так и будут лежать», — объясняет он.
«Сейчас мои приедут. А тут вот так…»

У главного входа в морг появляется женщина в чёрном. Это вдова. Её мужа привезли в этот морг в понедельник, когда заведение ещё не было закрыто.

«Врачи его убедили, что у него рак. Когда выписали — выбросился с 18 этажа», — объясняет Оксана. «Ему 45 лет было!», — показывает фотографию. Муж её был красавцем, это правда. Оксана не плачет – слезы кончились. Видно, что тяжело переживает внутри.

Муж оказался в этом месте потому, что это одно из двух заведений, куда привозят людей, о которых участковый врач не может выдать справку, от чего они умерли. Случай самоубийства — как раз из таких. Проводится судмедэкспертиза. Потом по её заключению выдается справка в милиции, и тогда тело выдают родственникам. Процедура получается чуть более длительной, чем в случае смерти от болезни, потому муж Оксаны и пробыл в морге с понедельника до пятницы.

Оксана прикрывает нос платочком. «Ужас какой-то. Сейчас мои приедут. Сыновья, родственники. А тут вот так», — вздыхает женщина.

Согласно распоряжению Кабинета министров Украины, положению, утвержденному главой Государственного комитета Украины по жилищно-коммунальному хозяйству, и распоряжению КГГА, захоронение одиноких или неизвестных умерших должно производиться за государственный счёт СКП «Специализированный комбинат предприятий коммунально-бытового обслуживания» и «Ритуальной службой Специализированное коммунальное предприятие «Киевский крематорий».

Звоню Нине Егоровне, сообщаю, что сына её вчера наконец предали земле. Юлия обещала заняться памятным знаком, деньги ведь давно уже собрали с соседей и сочувствующих. Нина Егоровна вздыхает с облегчением. С тем, что могила сына будет находиться за тридевять земель и в недружественном государстве, она уже смирилась. Но одна проблема осталась: Евгения надо выписать. Из квартиры Нины Егоровны, по месту регистрации. А свидетельства о смерти — нет. В Главном управлении юстиции его по-прежнему не дают.
Погребения будут возобновлены в ближайшее время

Омбудсмен, точнее, омбудсвумен Валерия Лутковская 19 июня опубликовала открытое обращение к Киевскому городскому голове Виталию Кличку о нарушении права граждан Украины на достойное погребение. Такое заявление она написала после мониторингового посещения моргов 17 июня.

Еще совсем недавно примерно 80 тел продолжали ожидать захоронения в морге на ул. Оранжерейной. Как сообщил директор Департамента жилищно-коммунальной инфраструктуры КГГА Дмитрий Новицкий, деньги на погребение неизвестных и людей без определенного места жительства в текущем году депутатами предыдущего созыва предусмотрены не были вообще, хоть предложение по бюджету с соответствующими расчетами поступило вовремя. Тем не менее, Новицкий 23 июня заявил, что погребения будут возобновлены в ближайшее время. По телефону в ведомстве объясняют: вы понимаете, Киевсовет ведь не работал, а теперь новый состав создает группы, комиссии. Когда всё создадут — займутся этим вопросом.

На 26 июня часть тел из центрального морга тоже захоронена, опять за счет ритуальных служб. «В бюджете города на этот год не предусмотрены деньги на эти захоронения, — сообщает работник морга №1, — так что государство умывает руки». Часть тел так и осталась в морге, ждать своей очереди — слишком велика финансовая нагрузка для мелких бизнесов, занявшихся этим вопросом, чтоб похоронить всех сразу.

Соответственно, работники центрального морга будут продолжать работать в тяжелых условиях. В то время, как работники морга №2 могут вздохнуть с облегчением и спрятать противогазы на антресоль. Надолго ли?
Автор: Nina Khodorivska