Вместе с олимпийской инфраструктурой в Сочи возвели тысячи квадратных метров элитного жилья. Благодаря ажиотажу вокруг Игр-2014 Сочи теперь входит в тройку российских городов с самой дорогой недвижимостью — наряду с Москвой и Петербургом. Многие квартиры по-прежнему пусты, цены на новые апартаменты не падают; эксперты гадают, что с этим всем будет дальше — ответить на этот вопрос не легче, чем угадать будущее самой Олимпийской деревни. Специально для «Ленты.ру» архитектурный критик Григорий Ревзин изучил, как Игры-2014 отразились на облике Сочи.

Олимпиада проходила не в Сочи, а рядом; об «официальной программе» — Олимпийском парке — я уже писал. Теперь о том, что случилось в самом городе.

В первые дни Олимпиады это был фантастический город. Приехавшие — молодые, преуспевающие, оживленные люди, все в удивительных одеяниях, гуляли по набережной, улыбались друг другу, заглядывали в дорогие магазины и отличные рестораны: это была богатая, счастливая толпа в ожидании праздника. Довольно редкое в России явление. Местные жители тоже несколько растерянно улыбались и неуверенно прогуливались.

Олимпийский Сочи был умыт, расчищен и зачищен — вообще, говорят, в искусстве зачистки мы не имеем себе равных. В «Трудно быть богом» есть такой второстепенный персонаж, дон Тамео, он восклицает (у Стругацких, не у Германа) после арканарской резни: «Дон Рэба всегда восхищал меня! <…> Мы, молодая аристократия, всегда будем с доном Рэбой! Наступило, наконец, желанное послабление. <…> Я видел: некоторые дворяне уже открыто прогуливаются перед своими домами». Восхищенное прогуливание в духовном единении с доном Рэбой и было этим сочинским настроением: жители — открыто, но поближе к своим домам, гости — беспечно, где попало. Зрители на Олимпиаде — довольно уникальный социум: приветливы, любопытны, оживленны и симпатичны. С прагматической точки зрения это массовка для грандиозного телешоу «Олимпийские игры», но это такая массовка, которая приехала сама, платит за это деньги, играет искренне, самозабвенно и поголовно восхищена орлом нашим, режиссером.

И декорации были другими — позитивными.

Главной декорацией был восстановленный Морвокзал. Десять лет назад я видел его в руинах, а теперь он просто сиял всеми красками сталинского Рая: с процветшими цветами и фруктами, колоннами, с фресками, изображающими немыслимое пищевое изобилие (каким когда-то его построил Каро Алабян) — и с дорогими магазинами и ресторанами (какими наполнила его к Олимпиаде фирма Bosco).

Были реконструированы и находились в отличном состоянии также сталинские санатории (кроме тех, что снесли): «Ривьера», «Юность», «Родина», «Солнечный» ФСБ, имени Дзержинского, «Радуга» ФНС, «Русь», «Беларусь» — все белело и сияло.

Набережная от Морвокзала до «Жемчужины» напоминала Канны — не слишком красивый, но ухоженный и богатый европейский курорт. Мне, запомнившему эту набережную как пристанище шаромыжников и мелких кидал, преображение показалось фантастическим. В Москве те, кого тогда было принято называть «врагами Олимпиады» (а теперь, видимо, «пособниками бандеровцев»), придерживались мысли, что Сочи никогда не сможет конкурировать с курортами Турции. И я так думал, но тогда, на набережной, я решил, что ошибаюсь. Со средиземноморскими — Бодрумом, Мармарисом, Кемером — действительно трудно, другое море; зато черноморские, вокруг Трабзона, теперь существенно проигрывают Сочи по классу. Насколько я понимаю, крымские курорты на некоторое время выключились из конкуренции, так что остался только Батуми, отстроенный Михаилом Саакашвили со всей нервозной и несколько безвкусной понтовостью, которая была свойственна этому романтическому персонажу.

Морской вокзал Сочи
1/4

Ах, глупые сны мои, какая ошибка, в каких облаках я по глупости летал! Это ведь была только центральная, прибрежная часть Сочи. Дальше произошла фантастическая история. Вдоль Приморского шоссе, от Сочи до Адлера, построены десятки жилых комплексов, которые на языке московских риелторов принято называть «элиткой» и «бизнесом». «Солнечный город», «Актер Гэлакси», «Москва», «Парк Горького», «Аврора», «Остров Мечты», «Сияние Сочи», «Фальконэ», «Rose del Mare», «Королевский Парк», «Премьер», «Карат», «Красная площадь», «Морской Дворец», «Парус», «Уайтхолл», «Миллениум Тауэр», «Триумф», «Идеал», «Бригантина», «Южный берег», «Лазурный Берег», «Столичный», «Океан» — им нет числа, это несколько миллионов квадратных метров мечты, триумфа и сияния. Их названия прекрасны в том смысле, что, прочитав их — и тем более произнеся вслух, — ты уже получаешь некоторую картину того, как они выглядят. Если не вкус, то идею вкуса, которую я бы определил как чебурек в сахарной пудре. Жирно, наваристо, крупно, сладко, хрустит и течет. Формы то есть текучие, хотя и не везде; иногда общая идея — коробка, а, скажем, в области крыши у нее стекает какая-то кривизна или случается излом. При этом каждый дом окружен охраняемым периметром с КПП — особая примета сочинского стиля. Это не город — катастрофа.

Бессмысленно спрашивать, кто построил эту недвижимость. Уж в этом наше государство с частным бизнесом совпадает — имен архитекторов не знают ни те, ни другие. Но здесь, пожалуй, и смысла нет их выяснять. Проекты бесконечно переделывались, изменялись, архитекторов выкидывали, нанимали новых, опять выкидывали; суды завалены исками от опозоренных и разоренных. В городе нет Генплана, нет принятой концепции развития, сотни многоэтажных домов возведены вообще самостроем — по степени управляемости это кажется какой-то Нахаловкой, где каждый строит, что хочет.

Есть такой интернет-журнал, архитектура Сочи (arch-sochi.ru) — гремучая смесь жалобной книги, мартиролога и рекламы недвижимости. 23 мая 2013 года архитектор Ованес Мнацаканович Задикян разместил там следующее обращение: «Мэр объявил войну всем архитекторам. Самой профессии, которую понять не смог, да и поддерживать не пожелал. Его же собственного уровня образования, культуры и морали оказалось категорически недостаточно для понимания проблем города-курорта. Город-курорт, задавленный строительным бумом, распроданный и поделенный Москвой и Краснодаром, да еще и обремененный Олимпийскими играми — это не его уровень. Думаю, что он должен был уже давно это понять и, признав свою неспособность организовать или невозможность остановить градостроительную волну, объявить Чрезвычайное Положение или подать в отставку». Кажется, это слова радикала, чуть не сторонника Навального, который всю жизнь только борется и ничего никогда не построил. Да нет, это автор жилых комплексов «Парк Горького», «Королевский парк» и «Александрийский маяк», вся архитектура которых просто кричит о способностях этого человека со всеми договариваться, соглашаться на любые компромиссы и прекрасно понимать логику и властей, и инвесторов, и строителей. Черт знает, что там у них творилось.

Слушайте, так нельзя строить, город — это же сложный организм, как вы не понимаете — эти выкрики в Сочи превратились в трюизмы, которые даже было стыдно произносить, поскольку совершенно бессмысленно. Вот, рассказывают, некоторые христианские проповедники отправлялись рассказывать о любви к ближнему к каннибалам, и те их понимали, хотя по-своему — кушали с любовью. Тем не менее, полагаю, урбанистам в России надо внимательно изучать их опыт.

Но в конечном итоге все это интересно совсем не архитектурой, скандалами и дикостью, а другим. Я поехал на открытие Олимпиады утром, полюбовался этим невероятным девелопментом, а потом возвращался вечером — и вдруг выяснилось, что все эти «Атаманы» и «Флагманы», «Барселоны» и «Светланы» стоят с темными окнами. В них никто не живет! Это оболочки без квартир внутри, пустые квадратные метры, квадратные километры бетона без тепла, света, коммуникаций, интерьеров и людей. Что-то невероятное: целый город, выстроенный к Олимпиаде, и — брошенный.

Жилой комплекс «Миллениум Тауэр»
Фото: vestum.ru
1/5

11 февраля (меньше месяца назад!) сам Владимир Владимирович посетил заседание градостроительного совета города Сочи и мягко раскритиковал этот девелопмент в пух и прах. Он сказал, что есть официальная архитектурная программа Олимпиады, и там все прекрасно, а вот тут понастроили не пойми чего без цели и смысла, и он просит мэра Сочи и градостроительный совет обратить самое серьезное внимание на городскую среду. Это было исключительно своевременное и мудрое выступление (оставшееся почти незамеченным — благодаря тому, что в освещении Олимпиады был выбран только самый солнечный тон, а тут все же намечались некоторые тучки); без него можно было подумать, что это самый масштабный провал российского девелопмента за всю постсоветскую историю. Начать строить несколько миллионов квадратных метров и не суметь их достроить к Олимпиаде — надо было исхитриться.

До исторического выступления Владимира Владимировича все эти здания рассматривались как часть олимпийской программы — квартиры в них на время Олимпиады должны были поступить в распоряжение Олимпийского комитета для расселения гостей и волонтеров, и под это вроде как и разрешали все это строить в таком количестве, переселять людей, сносить и так далее. Но выяснилось, что связи девелоперов с Олимпийским комитетом — нелепые слухи, а строили жилье какие-то неизвестные — сами поналяпали, сами и обмишурились.

Конечно, когда все это выплыло наружу, стало гораздо легче — в том смысле, что президент-то не виноват. Но с другой стороны, Сочи оказался новой путинской столицей в буквальном смысле — на переднем плане официальная программа, есть парадный пятачок, где все как в Каннах и даже лучше, а дальше — дальше вовсе неуправляемый процесс беспредельной глупости и жадности. Он там ничем не управлял — оно само сложилось. Господи, а как же вышло, что он там ничем не управлял?

Сочи — мечта элиты, мечта преуспевающих людей России, бизнесменов, чиновников, чиновников-бизнесменов, которые принимали всякие регуляции проектов застройки, брали деньги за их нарушения, вкладывали деньги в новые проекты, нарушающие регуляции, конкурировали, снимали, сажали друг друга — и в итоге выстроили огромный, никому не нужный город. Конечно, они поддерживают власть, только власть ни черта ими не управляет. Сочинский девелопмент — мечта о том, чтобы в России появилось такое, такое… Что ни в сказке сказать, ни на калькуляторе просчитать. Где квадратный метр, как в Москве в начале нулевых, растет на 100 процентов в год; Клондайк, подкрепленный законом о принудительном выкупе земель под олимпийские стройки. Территория, где сейчас, под нужды Олимпиады, построят дороги, водопровод, канализацию, электричество, а мы тут подсуетимся, возведем дома, на три недели сдадим их под волонтеров, а дальше, дальше…

Дальше — тишина. Не знаю, что у них случилось. То ли возможности региона — пропускная способность дорог, порта, железной дороги — просто не позволяли вести все эти стройки одновременно, то ли меры безопасности не позволяли завозить сюда бесконечных гастарбайтеров, то ли просто за два месяца до открытия стало ясно, что не будет столько гостей, волонтеров и все это и впрямь никому не нужно. Так или иначе, стройки встали.

Допускаю, что это внешнее обманчивое впечатление. Но со стороны город Сочи выглядит как пейзаж после банкротства. Думали — поле чудес, а вышла страна дураков. Одна надежда на Владимира Владимировича. Он может официально перенести в Сочи столицу, выкупить всю эту недвижимость под нужды государственного управления и списать все долги. Тогда Клондайк заработает вновь.

Григорий Ревзин специальный корреспондент ИД «Коммерсантъ»