Сказание о «Судебнике» российском (17-й век) или «обнуленная» безнадега. Притча 1-ой четверти 21 века
Однажды царь страны Московской
Решился поменять свою юдоль, сиречь судьбу.
Как сделать это ненавязчиво по-свойски:
И карму не менять, и не дразнить толпу?
Сказал тогда он свите оголтелой:
Друзья, товаришины, соратники мои!
«Давайте сделаем синекуру стотелой,
То есть, и непрервыной, и дебелой.
«Дебелой» в смысле постоянной и желанной,
Чтобы народ не пикал, не хотел свобод.
А вдруг он возжелает, вот рьяный,
Каких-то привилегий (Господи!) и льгот?
Пошто я им не благодетель и не барин?
Ведь я и днем, и ночью бдю о них, болезных.
Они же, вот хамье, ну, блин, достали:
Уже мечтают о конце моем железном.
«Железном» в смысле без возврата, без искус,
А что, бывает и другое жизни?
Но тут дьячок Панфила вылез, скунс,
И все воскресло, Баста Тризне!
Народ у нас услужливый, дурной.
«Дурной» не в смысле «дуб»,
а в смысле понятной.
Он все понял к началу месяца июля,
А если понял, то это не судьба его,
а есть его бедуля.
Бедуля долгая, тугая, навека:
И детям их, и внукам будет худо.
А что хотели Вы, любители лубка?
Хотели Чуда? Получите Чудо-Юдо!
А. Верещак, г. Владивосток