Защита прав
Кто сгубил Серёжу?
Янина ГОНЧАР, Спасский район
В покосившемся домике села Хвалынки дышит жаром печь. В красном углу – скорбный лик Богородицы. На низком столике – портрет большеглазого юноши в траурных лентах.
Серёжа ТРОПИН
Этого похожего на подростка 25-летнего паренька знало всё село. Скромный и тихий, он, несмотря на инвалидность, сумел получить образование и вот-вот должен был приступить к работе в местном колхозе. Освободилось место бухгалтера, и председатель Александр Александрович Дында предложил попробовать свои силы Сергею.
Наталья Валентиновна не плачет. Выплаканы слёзы. Глубоко залегло горе – камнем на сердце. И вырвать его можно только с материнским сердцем. Тот страшный день впечатан в ее память до конца дней:
«17 марта 2011 года я вызвала «Скорую помощь». Сергей недомогал уже неделю. Но в этот день часов в 12 он как-то побледнел. Мы с мужем вывели его на свежий воздух. Посадили на солнышке. Думали, станет лучше. Однако он совсем ослаб, и в дом мы его занесли на руках. Жаловался на боли в боках. Температура поднялась – 38,8. Я дала ему жаропонижающих таблеток. До сих пор себя ругаю: зачем сбила?
Приехали, осмотрели, сказали: «Ничего страшного, сейчас все болеют, ходит грипп». Я сказала, что ему 18-го ехать на биржу, а он ходить уже не может, ему в больницу надо. В ответ услышала: «Что мы вам, такси? В больницу вас не положат. Если хотите ехать, берите деньги на такси – вдруг придется возвращаться».
У нас на такси денег не было. Я говорю: «Вы сейчас уедете, а у Серёжи опять поднимется температура. Вы уж нас довезите до больницы, а там видно будет. У нас на горке живет родня, есть, в случае чего, где остановиться».
У нас всё было готово, и вещи в больницу собраны, но они отказали. Фельдшер дала Сереже расписаться на какой-то бумажке и сказала, чтобы мы завтра ехали к врачу. Но никакого сигнального листа для врача, как положено, не оставила.
Они уехали. Сережа попил чаю, уже через силу, и задремал, сидя в кресле (ложиться он не мог – болели бока). А в 2 часа 55 минут у него остановилось сердце! Дочь Аня вызвала «Скорую».
Через 40 минут приехали те же женщины, фельдшеры Глебова, Голунова и санитарка Силукова. Глебова с порога начала на меня орать, почему я молчала, что у Сережи что-то болит? Но я-то ей говорила и показывала, что у сына болят бока, я их даже намазала йодной сеточкой, и он не может лежать!
Они откачивали Сережу 40 минут, хотя все понимали, что это не имеет смысла. Мы с мужем были, понятно, в каком состоянии. Фельдшеры накапали мне и ему валерьянки.
Дали мне чистый бланк расписаться. Сказали – они его потом заполнят. Я уже не соображала ничего. Подставила подпись, как требовали. Теперь-то понимаю, для чего это делалось, – прикрыть себя на всякий случай.
Когда после девяти дней пошла к заместителю главного врача Центральной районной поликлиники Скрыль, Тамара Дмитриевна с ними по телефону разговаривала. О моём отказе от госпитализации сына никто и не обмолвился. Сейчас он откуда-то взялся! А разговор шел о том, будто в городской больнице ругаются, что всех подряд везут. Тамара Дмитриевна еще сказала: «Ничего! Пять минут позора – зато ребенок был бы жив!».
Когда я отправила жалобу во Владивосток, тогда и появился отказ от госпитализации. Потом родилась новая версия: будто нам нужна была справка на биржу, потому и «Скорую» вызвали. Сколько я ходила в «Скорую», хотела увидеть эту бригаду, им в глаза посмотреть – бесполезно!»
Вот такой бесхитростный рассказ матери, потерявшей любимого сына.
Официальная версия, конечно же, от него существенно отличается.
Департамент здравоохранения Приморского края в лице и.о. директора В.В. Кузнецова сообщает в ответе на жалобу Натальи Валентиновны:
«Учитывая длительность заболевания, врожденную патологию грудной клетки, больному была предложена госпитализация в стационар. От госпитализации больной и Вы отказались (Ваша подпись в карте вызова имеется). Были даны рекомендации по лечению. На станции СМП фельдшер записала активный вызов участковому врачу на 18 марта. К сожалению, атипично протекающий процесс (вирусная тотальная пневмония с минимальными объективными симптомами и быстро нарастающей дыхательной недостаточностью на фоне врожденного дефекта грудной клетки), быстрое прогрессирование болезни, несвоевременная госпитализация (отказ от госпитализации) привели к гибели Вашего сына».
Знающие люди надоумили Наталью Тропину обратиться в Федеральную службу по надзору в сфере здравоохранения и социального развития (Росздравнадзор).
Но и Москва оказалась глуха к материнскому горю. Чиновников много, но правды добиться тяжело. Очерствели их сердца. Вот и футболят жалобы граждан друг другу.
Управлению организации государственного контроля качества оказания медицинской помощи населению, отказывается, не хватило «компетенции», и поэтому отписалось оно краевому Департаменту здравоохранения (читайте ответ выше).
Заместитель начальника Управления В.В. Книга разъяснил: установление степени вины и определение меры ответственности относятся к компетенции судебно-следственных органов. Росздравнадзор не подменяет их функции!
И мать обратилась к этим самым судебно-следственным органам.
Следователь Следственного отдела МО МВД России «Спасский» старший лейтенант юстиции Э.В. Еловикова 2 сентября 2011 года вынесла постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
Придется процитировать его отдельные места.
«Фельдшер «Скорой помощи» Глебова Г.С. произвела осмотр Тропина С.А., который находился в полном сознании, был адекватен, контактен. Тропин С.А. и Тропина Н.В. пояснили, что Тропин С.А. болеет несколько дней, у него слабость, подъем температуры до 38 градусов, кашель, головная боль».
Уже надо было насторожиться относительно воспаления легких! Однако «Глебова поставила Тропину первичный диагноз «ОРЗ. Течение». Дополнительно провела осмотр по поводу менингиальной инфекции. (Заметим в скобках: о том, чтобы прослушать легкие, почему-то речи нет! – авт.). Состояние Тропина опасений не вызывало».
Еще как вызывало! Человек ведь через 8 часов умер! Почему фельдшер не увидела грозных признаков? Торопилась? Или не хватило профессионализма?
Следователь приводит версию работников «Скорой»: мол, их вызвали, так как Сергею нужна была справка о болезни для предъявления на биржу труда. Почему бы не выслушать мать? Она-то объяснила, почему зашла речь о злополучной справке!
Э.В. Еловикова отмечает: «Тропина расписалась в карте вызова «Скорой помощи» в отказе от госпитализации».
Интересно, как она могла отказаться от госпитализации, если сама о ней просила? А незаполненный бланк подписала, когда Сережа был уже мертв? Где же логика?
«Для постановки более точного диагноза Тропину была предложена госпитализация, однако он от нее отказался». Ну, от такой «госпитализации» любой бы тяжело больной человек отказался. Тебе говорят: в больницу, скорее всего, не положат, придется ехать обратно на такси. А денег таких у семьи на тот момент не было!
«Таким образом, – делает вывод следователь, – в действиях фельдшера Глебовой Г.С. не установлено признаков состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 124 УК РФ».
И аргументирует свою позицию: «По смыслу ст. 125 УК РФ ответственность за оставление без помощи наступает лишь в том случае, когда потерпевший заведомо для виновного не мог принять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или вследствие своей беспомощности. Условия беспомощности в данном случае не могут быть применены, поскольку, помимо Тропина, рядом с ним находились его близкие родственники, которые в случае необходимости могли принять меры к оказанию ему помощи».
Какую? Они же не врачи! Следователь и сама, очевидно, понимает абсурдность таких объяснений, потому что уточняет в скобках: «Повторно вызвать «Скорую помощь» при ухудшении состояния здоровья».
Вызвали. А время оказалось упущено. При воспалении легких счет идет на минуты, а не на часы!
13 сентября следователь Э.В. Еловикова дает еще один ответ матери Серёжи. В нем она отвергает не только «ответственность за оставление без помощи», но и халатность:
«По смыслу ч. 2 т. 293 УК РФ (халатность), ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, если это повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью или смерть человека, наступает лишь в том случае, если должностное лицо могло не допустить (предотвратить) вредные последствия. Если должностное лицо не выполнило или не надлежаще выполнило свои обязанности, не имея на то объективной возможности, или вследствие неопытности, недостаточной квалификации, состав халатности отсутствует».
Анекдот! Получается, обряди обезьяну в халат – и никакой проблем? Ведь у нее «неопытность», «недостаточная квалификация»! Но мы-то надеемся, что к нам на вызов приедет грамотный специалист, который может отличить тотальное воспаление легких от ОРЗ. И принять меры, чтобы спасти человека!
«Порадовало» в этом ответе только одно – то, что в действиях матери Сергея Натальи Валентиновны, «отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ, так как Тропина Н.В. в своем сообщении правильно указала факты, вводить правоохранительные органы в заблуждение не намеревалась».
С такой юридической интерпретацией причин трагедии Наталья Валентиновна не согласилась. Она настаивала на экспертизе своей подписи (почему-то сделанные в разное время на разных листах подписи Сережи и его мамы оказались на одном листе!). Однако следователь Еловикова ответила ей: «Я не посчитала нужным это делать».
И прокурор Спасского района Игорь Николаевич Малец в удовлетворении жалобы на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела матери Сережи отказал.
Что характерно: никто ни разу не назвал Наталью Валентиновну по имени-отчеству, никто не выразил ей сочувствия в связи с постигшим ее горем!
Есть перечень лекарств, которые должны быть на «Скорой помощи». Однако нет в этом списке двух главных составляющих – профессионализма и милосердия!
В прошлом году на «Скорую помощь» Спасского района из краевого и местного бюджетов затрачено более 17,6 миллиона рублей. За счет средств федерального бюджета работники «Скорой» получили дополнительных денежных выплат 2250 тысяч рублей.
Работа на «Скорой помощи» – это передний край битвы за жизнь и здоровье людей. И оплачиваться она должна достойно. С этим вряд ли кто-то станет спорить.
При условии соответствующей квалификации персонала.
А если гибнут люди? Люди молодые, которым бы еще жить и жить?
16 декабря ровесник Сергея Максим Ползиков скончался от сердечного приступа: «Скорая помощь» города не выехала к жителю села Спасского. Это же район…
Фотографию Сережи Наталья Тропина всегда носит с собой. И верит, что те, кто сгубил ее сына, будут наказаны. Чтобы беда не постучалась еще в чью-то дверь…
Янина ГОНЧАР, Спасский район
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
