Защита прав
Убийственная халатность недоказуема
Анастасия ПОПОВА
Восемнадцатилетняя Даша Островик мечтала быть инспектором по делам несовершеннолетних. Занималась с трудными подростками, её даже по имени-отчеству называли. Практику проходила в УВД. Делилась впечатлениями с подружками: «Они там каждый день бандитов ловят».
Разве могла она знать, что когда её будут убивать, в Дежурной части Владивостока крик о помощи воспримут как сигнал о бытовой потасовке, а когда её мать поднимет вопрос о халатности, кроме отписок никакой реакции не получит.
Дашу убили минуты
Как рассказала мама Даши, Наталья Островик, 28 января 2008 года её дочь пошла убираться в квартире своей родственницы Ольги Каширской (подрабатывала). Занятия в колледже перенесли, поэтому девушка оказалась там на час позже обычного.
Примерно в 18:20 Даша позвонила сводному брату своей матери Олегу с сотового Ольги (свой отдала брату). Он в это время собирался уходить с работы и, когда заметил пропущенные вызовы от супруги, перезвонил. Трубку взяла Даша. Она сказала, что их убивают. В 18:23 Олег перезвонил в Дежурную часть ГУВД и сообщил им о Дашином звонке. Как рассказала соседка Ольги Каширской, она звонила в милицию в 18:15. Однако милиция прибыла в квартиру только в 19:10. Тем временем и Олег и его мать Надежда Степановна побежали спасать Дашу и Ольгу, жену Олега. Надежда Сапронова в дверях столкнулась со странным человеком, у которого было мокрое лицо. Примерно в это время Олег ещё раз позвонил в Дежурную часть. Оказалось, милиция шевелиться и не собиралась (в этот день также было покушение на Сопчука). В квартиру они попали около 18:40... Ольга уже была мертва, а у Даши прощупывался пульс. Обе были страшно изрезаны. В ванной кровь смешалась с водой – убийца принял душ перед тем, как покинул квартиру. Ключей Ольги в квартире не оказалось. Олег пытался делать искусственное дыхание, надеялся продлить жизнь племяннице. Вызвал скорую помощь. Но приехавшая скорая зафиксировала смерть, которая наступила в 19:00. В карте вызова скорой медицинской помощи в графе «Задержка вызова по причине» написано «02».
Вечером Наталья Островик забеспокоилась, что дочери долго нет дома, пошла к Надежде Степановне. В квартире горел свет, но дверь почему-то не открывали. Вышла соседка и сказала, что Даши больше нет – её убили. Дальше... Слёзы? Нет, не сразу, поначалу их не было. Наталья как-то оказалась в милиции, сидела там. На месте было только её тело, сознание где-то блуждало. Из ступора вывел вопрос, заданный её мачехе, Надежде Степановне, которая вместе с Олегом обнаружила Дашу и Ольгу.
В милиции спросили: как так оказалось, что она жила с отцом Натальи Островик. Неужели, к смерти двух молодых женщин это имеет большее отношение, чем то, что милиция подъехала только через полчаса, хотя от ближайшего пункта до дома Ольги идти 20 минут, а доехать можно было за пять? Неужели это имеет большее значение, чем то, что район Нейбута как будто притягивает убийства и ограбления (например, неподалёку от дома Ольги убили Игоря Оганесяна). Неужели это имеет большее значение, чем то, что в УВД по Ленинскому району сообщение о том, что Даше и Ольге нужна помощь, попало только в 18:55?
Неужели это имеет большее значение, чем то, что Ольга – бизнесмен, а убивали их слишком рано – в шесть с небольшим (разве нормальный вор пойдёт грабить народ в самый час пик, когда люди возвращаются с работы, если точно не знает, что милиция не приедет?) Неужели это важнее, чем то, что стационарный телефон был заляпан кровью и, возможно, Даша сама звонила в милицию, но её звонок, как и звонок соседки, как и звонок Олега, был проигнорирован?
Дежурная часть заметает следы
Впрочем, эти вопросы появились у матери значительно позже. Когда она попыталась возбудить дело о преступной халатности тех, кто находился в Дежурной части, оказалось, что реального наказания для сотрудников милиции добиться сложно. Нет, вернее, наказание было – уволили стажёра, думаю, для того, чтобы можно было отрапортовать в СМИ (а об этом деле появились материалы и в «АВ», и в «Комсомольской правде»). Но даже уволили не совсем того. Соседке, которая звонила около 18:15, ответил человек по фамилии то ли Коробов, то ли Колобков, точно фамилию она не запомнила (со слов Натальи Островик, в тот момент в Дежурной части могли находиться Колобов, Грицан, Сучков, Беляева и уволенный Гребинченко). Для начала мать здорово погоняли по прокуратурам. И район, и город, и край ничего такого в действиях сотрудников милиции не находили. Наталья обратилась в следственный комитет Дальневосточного округа и прокуратуру Дальневосточного округа в Хабаровске, но её отфутболили во Владивосток. Следственный комитет по Владивостоку предоставил Наталье Островик отписку на 12 листах (позже отписку с теми же самыми орфографическими ошибками и тем же самым текстом ей предоставляли везде, куда бы она ни обращалась), в которой разъяснялось, почему игнорирование сообщения о происходящем убийстве преступной халатностью вовсе не является.
Нет, они не отрицают, что звонок в Дежурную часть был передан с огромным опозданием. Но... Установить, звонила ли Даша Олегу, оказалось крайне сложным, поскольку «его (Олега Сапронова) номер в списке телефонных контактов был забит как «Солнышко». Скорее всего, ему звонила его жена, так как в телефонной книжке много контактов и найти «Солнышко» сложно».
Бред. Любой сотовый оператор вам выложит подробную расшифровку – кто, когда и кому звонил. Однако, далее, то, что Олегу звонила Даша, а после он звонил в Дежурную часть, не отрицается. Из отписки следственного комитета ясно, что сотрудники дежурной части восприняли это сообщение как семейную ссору. В Дежурную часть поступило сообщение от наряда ППС о том, что сломалась машина, и они этот адрес проверить не смогут. Далее сообщают, что инженер-электроник Сучков (который во время звонка также находился на службе, но пошёл поужинать) записи стёр, поскольку «записи хранятся только один месяц и удаляются им». Резервные копии он тоже удалил. Следствие по делу о халатности началось слишком поздно, когда все материалы были уже уничтожены. Почему стёр? Утверждает, что запись была невнятная, понять её смысл можно было, прослушав несколько раз. Почему милиционерам было плохо слышно просьбу Олега, а Олег их хорошо слышал?
Халатность – когда милиционер сам убил
В письменном виде в журнале записи Дежурной части ГУВД это происшествие тоже не зафиксировали. Уволенный Гребинченко пояснил, что бытовые происшествия в КУСП не вносятся, так как этих происшествий очень много. По такой же причине (видите ли, слишком часто Дежурную часть беспокоят с бытовухой) он не отреагировал должным образом на звонок Олега.
Напомним, что в следственном комитете не считают это халатностью. Опять же, почему, а потому, что Колобов, Гребинченко, Сучков, Гицан во время службы зарекомендовали себя добросовестными, исполнительными работниками. Нормативные документы и приказы, регламентирующие их служебную деятельность, знают хорошо и применяют их в повседневной деятельности. Далее по тексту: «В нарушение требований п. 30.4. главы 6 Наставления по организации деятельности дежурных частей системы ОВД РФ... Гребинченко Н.Н. своевременно выезд на место преступления для проверки информации не организовал, по радиостанции по 20 каналу ближайшие служебные наряды милиции для принятия мер по предупреждению, пресечению и раскрытию преступления по горячим следам и задержанию лиц, его совершивших, не направил».
Но... для того, чтобы наказать милиционера в соответствии со ст. 293 УК РФ (неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей... если это повлекло по неосторожности причинение смерти двум и более лицам) должна быть прямая причинно-следственная связь. То есть я так понимаю – мне, сотруднику милиции, сообщили о том, что в пяти минутах езды, возможно, убивают человека, я на это подумала: «Не-а, я лучше посижу, в носу поковыряю», человека убили, следовательно, я совершила преступную халатность.
Следственный комитет Владивостока считает по-другому: «Однако, между бездействием сотрудников милиции и общественно-опасными последствиями в виде смерти Каширской и Островик причинная связь отсутствует, так как последние убиты иным неустановленным лицом». То есть, по логике следственного комитета, чтобы обвинить человека в халатности, недостаточно провороненного им убийства, а надо, чтобы это убийство он сам совершил.
Наталья Островик подала в суд на сотрудников милиции. На несколько заседаний они явиться не соизволили. 4 сентября также будет слушаться их дело.
Преступника не нашли, хотя к местному алкоголику (со слов Натальи Островик) подъезжала чёрная машина. Находящейся в ней человек предложил купить золото и сообщил, что из квартиры Ольги Каширской было похищено денег на сумму 236 тысяч рублей. Мать поверила в «показания» этого человека только после того, как её второй сын подтвердил, что тоже видел чёрную машину. Позже алкоголик отказался от того, что говорил это Наталье Островик.
С фотографии на меня смотрит молодая девушка. Улыбается. У неё было много знакомых во Владивостоке. Её любили сверстники. Наталья Островик рассказывает: идут они с Дашей по улице, с дочерью все здороваются. Казалось, её знает весь город. У девушки были чистые мечты и желание не просто работать – быть полезной людям.
Погибшая Ольга Каширская учила её работать на компьютере, да и деньги платила за уборку, чтобы у Даши были карманные. Девушка хотела служить в милиции, она собиралась вытаскивать из грязи неблагополучных подростков. Но... Когда между жизнью и смертью Даши стояли минуты, в той структуре, в которую она так рвалась, на неё просто плюнули (а может, не плюнули, а может, и впрямь знали, что готовится убийство – всё-таки звонков в милицию было, как минимум, два).
Даша была жива и в сознании спустя практически десять минут после того, как соседка уведомила то ли Коробова, то ли Колобкова из Дежурной части. Если бы на звонок соседки в ГУВД хотя бы вызвали скорую, возможно, в живых осталась бы не только Даша, но и Ольга. А так их больше нет.
– Я была у психолога. Мне в какой-то момент показалось, что я схожу с ума. Психолог мне сказал – для того, чтобы пережить это, я должна не отступать от цели – наказать всех, кто виновен в смерти моей дочери. Пока у меня будет эта цель, я смогу жить, – говорит Наталья Островик и плачет, вспоминая, какой светлой и доброй была Даша.
Анастасия ПОПОВА.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
