Защита прав
Трагедия Чажмы в стадии банкротства
Надежда Алисимчик
10 августа 1985 года, за 9 месяцев до Чернобыльской аварии, на атомной подводной лодке (далее -АПЛ) ТОФ К-431 у пирса Чажминского СРЗ произошла радиационная авария. Из-за разгильдяйства при перезагрузке ядерного топлива начался неуправляемый пуск одного из реакторов, затем произошел взрыв с выбросом радиоактивных веществ и пожар.
Шеститонная крышка реактора была отброшена за полкилометра, а двадцатитонный защитный домик плюхнулся в воду, как лягушка. Работавшие в отсеке погибли мгновенно. Их останки, вылетевшие через пробоину, водолазы находили на дне моря не один день.
Моряки и прибывшая аварийная группа матросов сутки провели без всяких защитных средств, пищи и воды в кромешном аду. Пользовались тем, что нашли в кают-компании. После этого ликвидаторы получили приказ молчать.
290 работников СРЗ получили статус ветеранов особого риска, дающий определенные медицинские и социальные льготы. Рядом с военными находились и гражданские. В расположенном в двух километрах от места аварии поселке Дунай в этот субботний день купались и загорали взрослые и дети. На пастбище коровы щипали траву. Ночью прошел радиоактивный дождь с ветерком.
Между тем, сама авария не зарегистрирована в правительстве РФ, а проходит только по линии Министерства обороны, и потому гражданским доказать, что их болячки - следствие этой аварии, практически невозможно.
СПУСТЯ 20 ЛЕТ
Скоро поселок Дунай может лишиться и самого завода, на котором произошла авария. Тогда вообще никаких доказательств аварии не останется. Дело в том, что в июне 2006 года с заявлением признать банкротом Чажминский ФГУП “30 судоремонтный завод” Министерства обороны в Арбитраж обратилось ЗАО “Квантум”. Пять месяцев будет выясняться, банкротить или нет завод, долг которого 1,7 млн. руб. Если это кому-то очень нужно, значит, завод скончается. В Приморье все банкротства крупных предприятий заканчиваются “поминками”, а останки “усопших банкротов” потом находят в разных частях земного шара.
Что касается гражданского населения Дуная, то часть из них - штатские работники войсковой части 63971 - требуют признать их участниками ликвидации чажминской ядерно-радиационной аварии. Они обратились к Президенту Путину с жалобой, что Министерство обороны не признает гражданских служащих таковыми. Кроме обращения к Президенту они направили исковое заявление в суд г. Фокино. Но шансы там у них невелики, во время ликвидации аварии приказы издавались устные, данные об аварии засекречены и хранятся в недрах Минобороны, включая и подписки ликвидаторов хранить тайну.
Жители Приморья об аварии осведомлены минимально, и на широкую поддержку общественности и экологов рассчитывать также не приходится. Даже о радиоактивных могильниках этой аварии никто толком не осведомлен.
ПОМОЩНИКИ ОТПРАВЛЯТЬ НА ТОТ СВЕТ
Зато у Минобороны надежные помощники имеются. Например, сотрудники Курчатовского института. Они доказали (журнал “Атомная энергия”, 2003 г, т.94, вып.6) , что Чажминской аварии далеко до Чернобыльской, и потому никакая это не авария - масштаб не тот!
Правда, они не отрицают, что обе аварии “произошли на ядерных реакторах с топливом на основе слабо обогащенного урана и с водным теплоносителем. В обоих случаях это были радиоактивные аварии, т.е. обусловленные возникновением самопроизвольной цепной реакции деления ядер урана, сопровождаемые гибелью части персонала и значительными по активности выбросами радионуклеидов, в которых доминировали продукты деления урана”.
Но радиоактивных веществ в Чажме было выброшено так мало, сообщают ученые. Но все же не решаются сказать, что их не было совсем. Зато молчат о радиоактивных газах, разрушающих дыхательные пути и легкие, а также о “йодном ударе” от выброшенных изотопов йода, которые концентрируются в щитовидной железе (особенно у детей), что ведет к раку щитовидной железы.
Вообще-то не случись Чернобыля, о Чажме мы бы вообще не узнали.
Кроме ученых-атомщиков держать гражданских, пострадавших от чажминской аварии, “под прицелом” Минобороне помогает председатель комитета ветеранов подразделения особого риска РФ (далее - ПОР РФ) Бенецианов.
В г. Санкт-Петербурге при этом ПОР РФ существует специальная экспертная комиссия (МСЭК), которая выдает удостоверения ветеранов. Списки пострадавших лиц для прохождения этой комиссии составляют и утверждают в Москве, в в/ч 72190, на основании тех, что присланы в нашем случае из Приморья. И вот эти списки очень раздражают председателя ПОР Бенецианова, и он все время пишет бестолковым адмиралам, как их правильно составлять.
Например, а своем письме от 25.11.03 г . он учит заместителя командующего ВМФ вице-адмирала Смолякова, что делать, чтобы списки не “просачивались” и не “протекали”: “ ... последнее время в списки ветеранов ПОР “просачивается“ персонал завода и других организаций, не имеющий никакого отношения к работам по ликвидации аварии на АПЛ К-431.
К сожалению, среди попадающих в списки есть и медицинские работники госпиталя, проводившие транспортировку, обследование и лечение “пострадавших” (заковычено самим Бенециановым - прим. ред.)...
Подобное одиночное “протекание” в список может повлечь за собой множество судебных исков со стороны сотрудников госпиталя и других категорий граждан, проживающих в поселке Дунай...
С учетом изложенных обстоятельств, убедительно прошу Вас не подписывать списки непосредственных участников событий в г. Чажма, если в них включены медицинские работники госпиталя и других учреждений... Для того, чтобы ликвидировать НАШИ ЛЬГОТЫ (выделено ред.), надо раздать их всем, либо расширить их ассортимент до “бесплатного стакана чая”.
Вот так, “ЛЬГОТЫ НАШИ”, и никому не уступим даже стакана чая!
Из письма контр-адмирала, командира войсковой части 72 190 Н. Карачуну от 2 .04.2004 г. к В.Я. Бенецианову: “К сожалению своем исх. №608 от 17.03.04 Вы повторно возвратили в адрес войсковой частим 72 190 список № 84, в который включены граждане - непосредственные ликвидаторы ядерно-радиационной аварии, выявленные военным комиссариатом и командирами войсковых частей из числа военнослужащих и лиц гражданского персонала Вооруженных сил”.
Среди этих исключенных Бенециановым из списка - и сестра милосердия Ирина Вяткина.
МИЛОСЕРДИЕ ОСТАЛОСЬ БЕЗ СТАКАНА ЧАЯ
Из воспоминаний Ирины Вяткиной: “Я работала во 2 терапевтическом отделении 15-го военно-морского госпиталя. 10 августа 1985 года я находилась на дневной смене, была суббота, и я взяла на работу свою пятилетнюю дочь. Около 11 часов утра приехал начмедслужбы Приморской флотилии Глухов, и сразу после его визита приказали эвакуировать всех находящихся на лечении больных, а отделение развернуть для поступления раненых и пораженных от ядерного взрыва.
Нам объявили о применении закона военного времени в связи со случившейся аварией, запретили говорить об аварии на АПЛ К-431 кому-либо, как о военной и государственной тайне...
Во второй половине дня 10 августа 1985 года меня устным приказом командования части придали приемному отделению для оказания неотложной медицинской помощи. А также помощи в приемке, сортировке, первичной санобработке поступающих с места аварии ликвидаторов.
Из средств защиты мне была выдана одна марлевая повязка, один резиновый фартук, одна пара резиновых сапог и одна пара анатомических хирургических резиновых перчаток. Ночью около 4-х утра у меня порвался правый резиновый сапог, но даже его заменить было нечем. В 23 часа 10 августа мне выдали дозиметр, который зашкалил и через 2 часа сломался. 10-11 августа меня никто ни разу не заменил.
Дозиметрический контроль поступающих в госпиталь с места аварии в бухте Чажма производился только после проведения первичной санобработки. Поступающие были чумазые, в грязной обуви, с обожженными лицами, в тяжелом физическом состоянии. Первые аварийные команды (по 15-20 человек) ликвидаторов радиационной аварии тушили пожар, находясь на расстоянии 10 м от ядерного реактора, на котором произошел взрыв.
Встречая прибывающих с места аварии, я забирала документы, часы, фотографии, кольца, складывала в полиэтиленовые пакеты и сдавала дежурному врачу. Самих поступающих отводила в пункт первичной санитарной обработки. В раздевалке я помогала раздеться тем, кто не мог раздеться сам.
Зараженные радиоактивными веществами вещи, перевязочный материал, пакеты с рвотными массами я складывала в специальные прорезиненные мешки.
Перед проведением повторной санобработки я и мойщица выбривали их налысо. Эти волосы я тоже складывала в прорезиненные мешки.
Самым тяжелым был раненый, почти без кожи, в бессознательном состоянии офицер, который заглянул непосредственно во взорвавшийся реактор через минуту после взрыва.
Работы было очень много, но так как меня никто не менял, я работала из последних сил, на износ, потеряв отсчет времени для себя.
В середине ночи я обнаружила полный прорезиненный мешок, который не смогла поднять, чтобы отнести в котельную, но поняла, что сил моих не хватит. Пустых мешков было много, и я решила его разделить. Вскрыв мешок, я обнаружила в нем обугленные останки человеческих тел...
Всего за 10-11 августа принятых мною и прошедших первичную санобработку на территории госпиталя было более 100 человек.
Начиная с 12 августа я работала без выходных... Через неделю, 17-18 августа, мне были выставлены диагнозы: нейроциркулярная дистония по гипотоническому типу, мигренеподобный синдром, гемолитический синдром...
Ныне я инвалид 2 группы по общему заболеванию. Уже в течение многих лет (с 1998 г. по 2003 г.) я не могу добиться признания меня ликвидатором последствий ядерного взрыва в бухте Чажме. Мне не отказывали. Но и не давали положительного ответа, гоняя по кругу.
Я была вынуждена обратиться в суд, и с этого момента начались истинные круги ада. Заинтересованным лицом я указала госпталь, однако суд в лице судьи городского суда г. Фокино Иванютенко П.П., по своей инициативе привлек ненадлежащее лицо, представители которого утверждают, что ликвидаторы аварии не могли являться источником излучения, и проводимая мною санобработка не нанесла вреда моему здоровью.
К сожалению, у меня нет данных о дозе, полученной мною в августе 1885 года, нет результатов анализа крови, т.к. эти данные были засекречены и мне не сообщались. У меня была взята подписка о неразглашении сведений об аварии и ликвидации ее последствий сроком на 15 лет”.
Президент РФ, ОСАДИ РЕТИВЫХ
26-летнюю молодую женщину использовали в течение недели без передыха, поскольку нужно было сохранять все в тайне, пока заметаются следы аварии. Вокруг госпиталя выставили автоматчиков, и потому ни о какой смене медперсонала не было речи на эти дни. Зачем расширять список свидетелей?
А далее, дав подписку о неразглашении государственной тайны, Ирина Вяткина лечилась на общих основаниях и ничего врачам не сообщала. В результате чего молодая 26-летняя мама стала глубоким инвалидом на костылях без всяких льгот со стороны государства. Список ее болезней ужасающ.
По этому поводу В.Я. Бенецианов в отношении Ирины Вяткиной имеет собственное мнение, которое изложил в письме от 26.01.04 контр-адмиралу Н.Д. Карачуну: “Включение в список № 84 медицинских работников Ю.А. Булахина, И. П. Вяткиной и выполняемые ими обязанности по доставке и осмотру раненых не предусмотрены “Критериями..!
Вовлечение в число непосредственных участников ликвидации радиационной аварии на АПЛ медицинских работников госпиталей... может повлечь в “Списки непосредственных участников ликвидации радиационных аварий“ сотрудников всех военно-медицинских учреждений, осматривавших и лечивших членов экипажей К-19, К-8, К-192 , К-64,К-175,К-431 и др. ПЛА”.
Ба, так вот сколько у нас аварий было! А чтобы все их жертвы не добрались до “бенециановских льгот”, Бенецианов советует контр-адмиралу Карачуну в том же письме “банкротить” их в судах: “Уважаемый Николай Дмитриевич! Вынужден возвратить ранее отправленные в Комитет... списки для исключения из них...внесенных по решениям судов первых инстанций.
В связи с этим убедительно прошу Вас направлять в Комитет списки граждан, внесенных по решениям судов первой инстанции, с приложением ваших жалоб на решение судов вплоть до Верховного суда РФ...”
Вот такой приказ сверху получил контр-адмирал Карачун от председателя Бенецианова.
А если сюда еще добавить, как этот Бенецианов хвастается тем, что “после “сбрасывания“ орденов к подножию памятника маршалу Г.К. Жукову... на высоком уровне было принято решение о проверке правомочности выдачи удостоверений ликвидаторам радиационной аварии на ЧАЭС... По состоянию на 01.10.2003 г. право на обладание льготными документами подтвердили только 64 000 граждан”. А до “бенециановской проверки” было 270 тыс. льготников-чернобыльцев.
1:4 в пользу Беницианова!
А вот сколько очков выиграл Бенецианов на аварии в Чажме, пока подсчитать трудно. Подождем, вот если обанкротят Чажминский СРЗ, тогда и подсчитаем.
А пока известно лишь, что маленький поселок Дунай Приморского края, где по сей день живут жертвы радиационной аварии в бухте Чажма, имеют уже три кладбища.
Уважаемый президент России, Владимир Владимирович Путин, осади своих ретивых служак, пока не весь народ на кладбище!
Надежда Алисимчик
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
