Защита прав
ОМОН вместо музыки
Дмитрий ГУБИН
Вальс «ОМОНевские волны» и другие радости питерской культур-мультур
19 июля, в четверг, мы с женой к 7 вечера собирались в Питере на «Иоланту».
Опера Чайковского должна была идти во дворе Михайловского замка, под открытым небом, в рамках фестиваля «Опера – всем», где никаких билетов и приходи любой: замечательная идея, я так когда-то слушал «Кармен», сидя на террасе кафе в Ковент-Гардене.
По прекраснейшим видам в мире, через Троицкий мост и сквозь Летний сад, мы пошли… Впрочем, опущу.
Мы подошли к замку в самом начале восьмого. У главного (то есть единственного) входа, на мосту через ров со стороны площади Коннетабля, стояла толпа в несколько сот человек. Музыки не было слышно, а толпа что-то кричала. Когда мы сами стали частью толпы, ясно стало, что кричат: «По-зор! По-зор!»
![]()
Через минуту стало понятно, что кричащие (прелюбопытнейшее, кстати, зрелище – филармонические знатоки, от худых, как щепки, юношей до принарядившихся бабушек) покрывали позором вовсе не сопрано Нечаеву и не баса Мончака. А тех, кто перекрыл ворота во двор – и смылся без объяснений, без извинений. И эти ворота были унизаны хватающимися за прутья людьми, как шампуры мясом. Сильно напоминало фильм Эйзенштейна «Октябрь».
Мы с женой в этой толпе провели полтора часа.
Это была самая невероятная театральная постановка в моей жизни – без сценария, без режиссера: так сказать, опера.doc.
Обманутые люди то вновь принимались кричать: «Позор!», как обманутые вкладчики или дольщики. То, как наследники революционных традиций, выводили: «Это есть наш последний и решительны бой!» То выделяли из себя пару теноров, и тенора что-то пели трагическое про эпоху внутрь решетки.
Повторяю: за полтора часа к нам не вышел никто, не объяснился, не извинился, хотя пришедшие требовали не крови, а объяснений. А поскольку объяснений не было, я за полтора часа услышал многое.
И что на фестиваль выделено «44 миллиарда, которые украли».
И что «Полтавченко надо повесить вместе с Месхиевым» (с добавлением: в одном месте и за одно место).
И что внутрь пускали лишь по особым пригласительным билетами.
И что ворота закрыли, потому что внутри «начальство из Смольного» (тут я вздрогнул. Днем невероятное количество рабочих косило и убирало газоны возле Троицкой площади, что при губернаторе Матвиенко однозначно свидетельствовало о Ея Предстоящем Проезде – так что версия выглядела правдоподобной).
В толпе было полно иностранцев – в Европе, повторю, жанр «открытой оперы» весьма популярен – и я испытал одно из величайших в жизни унижений, объясняя им, что происходит, потому что они всё равно не могли понять, почему никого не пускают и почему ничего не объясняют. Ну, а версии при отсутствии информации человек вправе высказывать любые: в конце концов, закон, карающий за распространение слухов, предложенный вице-спикером Совфеда Торшиным (недавно, кстати, публично пропевшим ариетту с похвалой крепостному праву), пока еще не принят (но не сомневаюсь, что будет).
Когда мы с женой уже собрались уходить – я пытался хоть от кого получить хоть какую информацию, охранники отшатывались, сотовый телефон директора Русского музея Гусева молчал, – подъехала милицейская машина. Потом вторая. Потом минивэн ППС. А потом, воняя выхлопом на пол-Фонтанки, перед Михайловским дворцом появилось зарешеченное чудовище, автозак ОМОНа.
Товарищи, песец. Я представил, как поклонников бельканто будут винтить по новому закону о митингах, как моей собственной жене судья влепит штраф или срок за мятеж, сопротивление и свержение, – и мужество покинуло меня.
– Всё, гуля, – сказал я, – мы из этого г***нища выбираемся. Идем культурно тренькать суши на Невский.
– Allons enfants de la Patrie! – не унимался распятый на воротах тенор.
Когда мы, дети своей Родины, культурно тренькали, на «Фонтанке.ру» появилось сообщения, что ворота перекрыли «по соображениям безопасности», чтобы не образовывать давку внутри.
Под занавес и хоть на бис – по пунктам:
1. Когда затевают музыкальное мероприятие под открытым небом, для тех, кто вдалеке от сцены, устанавливают экраны и звукоусилительную аппаратуру. Это азбука. Азбука тем более, когда целью фестиваля провозглашается приобщение к музыке неофитов. Азбука даже в том случае, если реальной целью является попилить бюджет.
2. «Культура» – это вовсе не музыка, театр, музей и прочее. «Культура» – это крайне сложная система ритуальных действий (а также восстаний против ритуала), где ключевое слово – «сложная». Когда успевших (имевших приглашение, являющихся начальством) пускают, а прочих не удостаивают даже «пшли вон!», а к недовольным пригоняют ОМОН – это не культура, а двуклеточное образование.
3. У двуклеточных культурных столиц не бывает, не надо себя тешить.
4. Дико стыдно.
Дмитрий ГУБИН,
фото: автора, "Росбалт".
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
