Арсеньевские вести - газета Приморского края
архив выпусков
 № 27 (1007) от 3 июля 2012  
перейти на текущий
Обложка АрхивКонтакты Поиск
 
Защита прав

Семья в осаде

Ксения КИРИЛЛОВА

19 июля в Госдуме должны были рассматривать законопроект № 42197-б «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ по вопросам осуществления социального патроната и деятельности органов опеки и попечительства». Не рассмотрели, отложили на осень.

Документ можно считать в какой-то степени революционным. Государство, наконец, решило вернуть себе ответственность за детей. В середине 90-х, когда избавлялись «от непрофильных активов», заботу о сиротах и беспризорниках возложили на муниципальную власть. В результате, например, в Петербурге, в самых богатых муниципальных образованиях в отделах опеки работало не больше 2-3 человек на округ. В системе органов госвласти защитой детей занимаются МВД, Минздрав, Минобразования и т.д. На протяжении всей новейшей истории страны у семи, а то и десяти нянек дите, как оставалось, так и остается без глаза.

Теперь законопроект предполагает возложить ответственность на региональные власти и ввести новые формы индивидуальной профилактической работы с ребенком и его родителями. Причем текст прописан так, что складывается впечатление – опекун может прийти в любую семью. На практике мы можем получить модель фактически ничем не ограниченного вмешательства госслужащих в частную жизнь даже вполне нормальной, благополучной и законопослушной ячейки общества.

Именно так считают противники введения в стране системы ювенальной юстиции. 30 июня они устроили акцию протеста против законопроекта в Петербурге, 1 июля – в Москве. Протестовали они и в мае, и в июне и везде звучали довольно резкие выражения в адрес ювенальной юстиции.

Догнать и причинить добро

А накануне последней из проведенных в Петербурге протестных акций, в ИА «Росбалт» состоялась пресс-конференция, собравшая за одним столом протестантов: Михаила Богданова, сопредседателя Петербургского городского родительского комитета, Анатолия Бергера – лидера общественного движения «Суть времени» и клирика, отца Евстафия (Жакова). Противостояла им только представитель Уполномоченного по правам ребенка в Санкт-Петербурге Лариса Смирнова.

Суть протестов лучше всех отразил Михаил Богданов: «Внедрение в России ювенальной юстиции приведет к тотальному вмешательству чиновников в жизнь семьи, развал ее уклада и традиций. Суть ювенальных законов – максимально широкие основания для изъятия ребенка из семьи, причем решение принимает один-единственный чиновник по собственному усмотрению.

Подразумевается также запрет на любые воспитательные меры со стороны родителей, поощряется максимальное «стукачество» ребенка на родителей, причем если ребенку больше 10 лет, то принудительная соцопека устанавливается независимо от желания родителей – достаточно одной жалобы ребенка».

Предлагаемый законопроект сырой и полон терминов, которые трактуются очень широко. Например, семьей, находящейся в опасной ситуации, считается такая, где родители отрицательно влияют на поведение детей. Что под этим подразумевается? А введение социального патроната от органов опеки, который может беспрерывно длиться до двух лет, а потом, если опека (именно опека, а не иные независимые эксперты и организации) посчитает, что ситуация в семье не изменилась, такой патронат может быть продлен? Причем максимальное время не указывается.

При таких перлах, которые содержит законопроект, вполне можно предположить, что создается механизм бесконтрольной вседозволенности. Кстати, ведущий специалист отдела по защите прав и законных интересов ребенка аппарата уполномоченного по правам ребенка в Санкт-Петербурге Лариса Смирнова также считает, что законопроект содержит размытые механизмы, которые можно использовать как угодно.

Ответственность чиновников никак не прописана. Куда на такого, который действует по принципу «а вот мне так кажется» и «я так считаю и вижу» можно пожаловаться – неизвестно. Можно допустить, что «план работы» будет выполняться за счет бедных, но нормальных семей. Вряд ли государственные опекуны рискнут взять под двухгодичный патронат семьи пьяниц, наркоманов, скандалистов.

Но при чем здесь система ювенальной юстиции? Система ювенальной юстиции (от английского juvenile justice system) – сеть учреждений и организаций, совместно работающих с несовершеннолетними правонарушителями. Это полиция, суды, прокуроры, пенитенциарные учреждения и управления исправительных учреждений.

Текст законопроекта мало похож даже на попытку внедрить ювенальные технологии (их там просто не видно) и ювенальную юстицию. Но это мало волнует антиювеналов.

Загадочный лидер

Уже несколько лет в России, в основном под патронажем РПЦ, набирает силу и ширится движение по активному противодействию введению системы защиты детей от преступлений, которые совершают в отношении них взрослые или дети, доведенные до отчаяния, в отношении взрослых. А есть еще дети, которых так хорошо воспитали в семье, что они готовы искалечить и убить таких же, как они, а то и помладше.

Лидером движения против ювенальной юстиции уже много лет является Ирина Яковлевна Медведева. Из биографии, опубликованной в Википедии, следует, что она окончила Московский педагогический институт, по профессии психолог-дефектолог. После окончания института работала в детской психиатрической больнице. Согласитесь, психолог-дефектолог и клинический психолог – всё-таки разные специальности.

Госпожу Медведеву называют членом правления Российского детского фонда. А она вдруг в интервью на сайте «Суть времени» в Перми, а затем и другому – pravoslavie.org.ua – заявляет: «На посвященных ювенальной юстиции слушаниях в Госдуме почему-то присутствовали представители UNICEF (ЮНИСЕФ), других международных организаций, сотрудник Министерства юстиции США». Странно слышать подобное от члена правления организации, которая с 2003 года сотрудничает с Детским фондом ООН (ЮНИСЕФ). Госпожа Медведева, возможно, не предполагает, что система ювенальной юстиции была введена еще в царской России, когда были крепки столь любимые ею и ее сторонниками патриархальные семейные связи. И вводили ее совсем не для того, чтобы следить за семьей и отбирать детей.

А нам всё равно

Первый суд по делам несовершеннолетних был создан в Австралии в 1890 году и только девять лет спустя в столь нелюбимой антиювеналами Америке.

В России ювенальные суды появились в 1910 году. Гражданское судопроизводство, касающееся только беспризорников, попало под их юрисдикцию три года спустя – в 1913 году. Каждая страна выбирала свою систему ювенальной юстиции – вводить только уголовные суды или общие, где разбирались любые дела: административные, гражданские, те же уголовные, если они касались несовершеннолетних.

В дореволюционной России, насколько известно, ювенальная юстиция сосредоточилась на уголовном праве.

Официально термин «ювенальная юстиция» вернулся в нашу страну осенью 1995 года в «Основных направлениях государственной социальной политики по улучшению положений детей в Российской Федерации до 2000 года». Но система так и не заработала. Сначала долго раскачивались чиновники, а потом активизировались антиювеналы.

Похоже, что нынешние православные священники либо накрепко забыли, либо вовсе не знают, что именно в монастыри отдавали на перевоспитание и исправление малолетних правонарушителей, совершивших проступки «по неразумению». И именно для того, чтобы не отправлять детей в остроги, тюрьмы и в кандалах по этапу. Это не страшилки – в царской России уголовная ответственность наступала с 10 летнего возраста.

Складывается впечатление, что тот факт, что сегодня детей в семьях насилуют отцы и отчимы, а так называемые матери сдают в аренду для оказания сексуальных услуг, мало волнуют противников ювенальной юстиции.

Справка

В 2007 году, по разным данным, в стране насчитывалось от 2 до 5 миллионов беспризорных детей, около 2 миллионов неграмотных подростков старше 11 лет, и примерно 4 миллиона малолетних наркоманов (детей в возрасте от 7 лет)

В 2009 году 2 тысячи детей погибли от рук взрослых родственников. При этом, по оценкам экспертов, до 97% случаев насилия над детьми не фиксируют, и они не попадают ни в какую статистику.

В 2011 году, по данным Свердловского Семейного Ресурсного общественного центра «АИСТЕНОК», из 700 000 детей-сирот, 80% были социальными сиротами (при живых родителях). Достаточно сказать, что Россия пока не подписала Конвенцию Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального насилия, принятую в 2007 году.

По идее, именно их, жертв сексуального насилия и рабства, и должна была бы защитить система ювенальной юстиции.

Больше 10 лет ювенальные суды, рассматривающие в основном уголовные дела, где участником процесса был ребенок, работали в форме эксперимента и только на 8 территориях. Но без соответствующего окружения – специально обученных медиков, психологов, педагогов их работа сошла на нет.

Справка

С февраля по июнь 2011 года на сайте www.straybaby.ru проводился опрос «Ваше отношение к бездомным детям».

Зимой в опросе приняло участие 2263 человека. Вот что они ответили: «Нечего было рожать» – 171 человек, «Они меня раздражают» – 60, «Мне всё равно» – 2024 человека, «Мне их искренне жаль» – 8, «Я им помогаю» – 5 человек.

Через полгода число участников опроса увеличилось до 2901. «Нечего было рожать» – заявило 194 респондента, «Они меня раздражают» – 70, равнодушных набралось 2629 человек. Количество помогающих и жалеющих никак не изменилось.

А может, среди них, кого эти несчастные дети оставляют равнодушными и раздражают, есть и антиювеналы? Как, правило, это отцы относительно благополучных семей, имеющие нескольких детей, работу, увлечения. Лично им и в голову не придет приковывать ребенка к батарее наручниками, или посылать отпрыска зарабатывать деньги на бутылку водки или того хуже – дозу. Самое большое, на что они способны – отвесить подзатыльник или выпороть ремнем за серьезный проступок. Это апологеты возвращения системы патриархальной семьи, где именно отец решает – кто, что, как и в какой момент должен делать.

«Против» – потому что против

Антиювеналы сосредоточены только на одной проблеме – не допустить вмешательства государства в дела благополучных, именно благополучных семей. Они пугают обывателей тем, что в любой момент к ним может заявиться чиновник и отобрать детей.

Доля истины в подобных страхах есть. По данным той же Свердловской области, на содержание ребенка в государственном учреждении тратится в 860 раз больше средств, чем на профилактику социального сиротства. При нынешней подушевой системе финансирования – чем больше воспитанников в интернате или детском доме, тем больше выделяется денег. Тот же принцип может быть использован при предлагаемой системе патроната. Безусловно, в этой части антиювеналы найдут массу сторонников. Но, к сожалению, они ничего не предлагают взамен. На пресс-конференции отец Евстафий (Жаков) и вовсе заявил, что за семьей должны наблюдать. Но не чиновники, а церковь, ЖЭК, полиция и соседи.

Из чего напрашивается вывод, что весь протест сводится к тому, что антиювеналам не нравится вмешательство государственных чиновников в дела их семей, при этом вмешательство церкви в дела семей, не исповедующих православную либо любую другую веру, они считают нормальным и даже необходимым.

Семьи, откуда дети сбегают, где их насилуют либо могут сдать педофилам в аренду, оставляют взаперти и голодными на несколько дней или кормят овощным отваром и солнечным светом, судя по всему, их вообще не волнуют.

Если бы специально обученный ювенальный судья выслушал маленькую дочь Владимира Макарова, осужденного на 13 лет, возможно, семья не лишилась бы отца. Но Макарова судил по-взрослому и взрослый судья, ему недосуг, да и незачем было выслушивать ребенка, тем более – верить его словам. Он поверил такому же, не имеющему представления о ювенальной юстиции, психологу.

Самое же страшное, что антиювеналы искренне считают, что борются за демографический рост населения России и возвращение семейных ценностей.

Ксения КИРИЛЛОВА


Другие статьи номера в рубрике Защита прав:

Разделы сайта
Политика Экономика Защита прав Новости Посиделки Вселенная Земля-кормилица



Rambler's Top100