Нож вошел в мою шею сзади. Удар был такой сильный, что я пошатнулся и сделал несколько неловких шагов по ступеням, но устоял на ногах.
Что я ощущал в тот момент? Я не знаю… Но не боль.
Нет, не боль.
Удивление. Отчасти любопытство – интересно было бы посмотреть, как это выглядит со стороны.
Посмотреть, как из раны выбивается пульсирующая струя крови. Моей крови.
Она пропитывала белое полотно и проступала на ткани яркими кляксами.
Раз, два, три… я насчитал уже одиннадцать таких клякс. А они все били и били, с яростной похотью погружая в мое тело свои ножи. Они нависали надо мной, с их искаженных лиц капал пот, смешиваясь с моей кровью.
Наверное, это очень символично – их пот и моя кровь. В одной связке. Навсегда.
Как в безумном сне, лица сменялись одно другим, надо мной поднимались и опускались руки, клякс становилось все больше. И вот настал момент, когда белого цвета не осталось вовсе.
Я потянул за край пропитанной кровью ткани, чтобы укрыть свое лицо от их плебейски горящих глаз. Но руки уже не слушались меня. Я отступал и отступал под их натиском, пока не уперся спиной в стену.
Мир умирал.
Мир прогнулся под напором кровавых струй, бьющих из моих ран.
Мой мир уходил, отнимая постепенно звуки, запахи, ощущения… Наконец, их осталось всего два – холодный камень стены и горячечные глаза моего друга.
Он приберег свой удар напоследок.
Он ждал, он держал свой нож наготове и ждал, пока я скажу те самые слова, которые высекут его имя на камне памяти и сохранят его в веках. Он ждал и даже его уши, казалось, застыли в напряжении. Нож дрожал в его руке, делая его еще более жалким и ничтожным.
Я улыбнулся, глядя ему в глаза. Когда даже на улыбку не осталось сил – я ушел.
Не сказав ни слова.
Брут взвыл и набросился на мое бездыханное тело, кромсая его ножом. Но было уже поздно.
Его забудут.
Как смешно: его забудут только потому, что я не пожелал его увековечить.
Хороший анекдот.
Юпитеру понравится.