Защита прав
Отлились кошке мышкины слезки
Ольга Моисеева, Ольга Иванова
Узнав о «бедственной» ситуации с элитным домом и его жителями на Комарова, 18, я совершила грех: вместо сочувствия – злорадствовала.
Даже не думала, что с такими людьми, как Луценко и прочие, произойдут какие-то неприятности, да ещё именно с жильём! Хотя их беда, по сравнению с моей и всех бывших жителей барака по улице Калинина, 267 – просто мизер. Им лишь отрежут немного земли от их царского двора. Но всё по порядку.
До революции в нашем доме была конюшня, для элитных лошадей, а в 1934 году временно заселили людей. И это временно длилось до 1990 года. Наш дом, построенный ещё в конце XVIII века, с удобствами во дворе, за годы по самые окна ушёл в землю. Толстые стены, от вечной сырости стали сизыми, заплесневели. По заключению СЭС обнаружено 27 видов грибков. При малейшем дожде вода на жителей лилась со всех сторон: с дырявой крыши, через окна, из-под пола. Крысы такие, что их боялись коты! Мокрицы, слизни, блохи, и прочие неприятные соседи в огромном количестве...
Квартиры 9-12 квадратных метра, на этих квадратах – кухня, печка с углем и дровами, и зал, и спальня, и туалет (ведро). Зимой детей на пол не пускали, потому что, как ни топи печку, ниже метра от пола температура была почти минусовой. Жили при постоянно включенном свете, так как солнце в окно не заглядывало. Еще в 70-е годы барак был признан не годным к проживанию. В таком кошмаре проживали 24 семьи.
Один житель – участник ВОВ, семья деда Гриши и бабушки Евдокии – оба участники революции и трех войн, вот они-то и были первыми «временными» жителями с 1934 года, да так и умерли, не дождавшись от власти, которую строили и защищали, нормального жилья. Молодые семьи с детьми, учителя, медицинские работники. Из-за жилищных условий все дети болели, стояли на учетах у различных специалистов.
Моей дочери поставили диагноз: муковисцидоз легочно-кишечной формы. Дали справку с рекомендацией – срочно требуется улучшение жилищных условий.
По составу семьи и по СНИПам, дочери полагается отдельная комната, мне нужна четырехкомнатная квартира. Я выстояла ночь на улице, чтобы попасть к Луценко на прием, потом практически на коленях, обливаясь слезами, умоляла его, дать хотя бы 1-2-комнатную с нормальными условиями, главное, без грибков и с солнечным светом, чтобы спасти дочь.
Он при мне позвонил куда-то, консультировался, что это за болезнь, видно, ему сказали, что неизлечимое заболевание, с таким диагнозом все дети умирают, доживая, самое большее, до 14 лет. Возможно, подумал: «Жилье дадим, ребенок всё равно умрет, а квартиру назад не заберешь!» Развел руками: «Нету в городе жилья». Посоветовал с больным ребенком переехать в деревню, на свежий воздух и деревенское молоко. Только там один фельдшер на 3 села, а нам профессора в городе не могли помочь.
Пока находились в больнице, состояние улучшалось, выписывают домой – через день-два состояние ухудшалось, и опять в стационар. Дочь прожила 10 месяцев. Диагноз при вскрытии: очаговая двухсторонняя сливная пневмония, ребенок просто задохнулся от сырости и грибков.
«Спасибо» Луценко, Головизину, Карелину, и всем тем, к кому ходили на приемы по поводу расселения барака. За годы накопились горы отписок: «Ваш вопрос на контроле, расселение по плану и дата». Но наступал обещанный властью год, и срок переносили.
Так до сих пор бы там и гнили, если бы не мэр Блинов. Вот кого многие жители города вспоминают с огромной благодарностью. Он единственный из тех, к кому мы обращались, приехал к нам в барак, убедился, что дальнейшее проживание, действительно, невозможно и помог реально.
Луценко сейчас вспомнил и о законе, и о власти, и даже об инсоляции. А почему, когда сам был у руля, не правил по закону?!
От жителей таких конюшен отмахиваются, как от назойливых мух! А вот богатых трогать не моги! Хотя, наверняка, у многих из жителей дома 18 это не единственное жилье, и пенсии у них не такие, как, например, у меня по инвалидности: 1913 рублей 27 копеек. С 16 лет до 48, до наступления инвалидности, работала в бюджете. И пусть простит меня Бог, я очень сожалею, что богатым это наказание, как комариный укус!
Ольга Моисеева, Ольга Иванова, г. Владивосток, улица Адмирала Кузнецова.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
