Рогозин большой мастер образов. Вот он говорит об инфантильных российских ученых, которые в погоне за публикациями в иностранной прессе готовы Родину продать и я так и представляю себе этих очкариков, отрывающих на бегу подметки и сжимающих в руках даже не флешки, а листы бумаги со своими статьями, отпечатанными на пишущей машинке – и бегут они куда-то за горизонт, чтобы в загранице опубликовать свои работы, нашпигованные стратегической информацией.
Наивные дураки. А недоброжелатели России потирают руки, ожидая выхода в свет очередного научного журнала, чтобы не откуда-то, а из научных публикаций узнать все наши главные секреты. Скажите мне, сколько в России нобелевских лауреатов? Подсчет не займет у вас много времени. Каждый наш «нобель» — событие даже не года, а десятилетия. Американцев в нобелевских списках гораздо больше – и не только американцев.
А много ли открытий и прорывов совершили наши ученые за отчетный период? Таких прорывов, о которых говорят во всем мире, а не только на заседаниях нашей Академии наук? Уж если Рогозин заговорил о погоне за публикациями в иностранных изданиях – как погоня, увенчалась успехом? Много публикуют-то? Да, наши не глупее их. Только про наших никто в мире не знает. Ни читают нас там. А чтобы публиковаться, надо хотя бы знать иностранные языки. На уровне, достаточном для серьезной научной работы. В том-то и беда, что публикуются наши очкарики ничтожно мало в сравнении с зарубежными коллегами. В чем я с Рогозиным соглашусь – так это в том, что значение исследований определяется не публикациями в журналах, а реальной пользой от исследований. Но где польза-то? Кому-то, чтобы печатать свои работы приходится уезжать из страны. Не по политическим соображениям, а потому что нет условий для труда. За границей работают, за границей внедряют и приносят пользу, за границей по итогам своей работы и публикуются. Потому что есть что публиковать. А дома – вместо работы ты скорее получишь тюремный срок за «инфантильную открытость».