Новые законодательные инициативы направлены не только против иностранных СМИ. Это еще один шаг в процессе размывания правовой определенности.
Сейчас российское государство живет двумя проблемами – это отношения с США и выборы президента. Население беспокоится немного о другом – плохой медицине, росте налогов, снижении доходов. Но власть в России определяет приоритеты, не советуясь с гражданами.
Если спросить у Google-новостей, то введению "налога на модернизацию" посвящено 167 000 ссылок, а "закону о СМИ иностранных агентах", который сегодня был принят Советом Федерации – 223 000. Контролируя медийное пространство, российские власти успешно манипулируют повесткой дня.
В Законодательном собрании РФ кипит работа. Оно штампует зеркальные ответы на регистрацию телекомпании RT "иностранным агентом" в соответствии с американским законом FARA. Американский закон последователен – если организация выполняет PR-заказ иностранного государства или компании, она регистрируется как его лоббист. Есть "принципал", и есть его "агент" в США.
Казалось бы, российский закон зеркален/ "Голос Америки" и "Радио Свобода" уже предупреждены о том, что являются кандидатами за попадание в соответствующий реестр. RT финансируется из российского бюджета, WOA и RFE/RL – из американского. Однако российский закон подчиняется совсем другой логике – размывания правовой определенности.
Собственно непредсказуемость и избирательность, а не жестокость и массовость репрессий, судя по всему, являются главным инструментом российского авторитаризма XXI века
Во-первых, введение понятия "СМИ-иноагенты" – это лишь половина закона. Другая, как часто бывает в практике российского законодателя, спрятана в тени громкого информационного повода. Закон расширяет права прокуратуры блокировать сайты без суда. Действующий закон содержит закрытый перечень причин: "призывы к массовым беспорядкам, осуществлению экстремистской деятельности, участию в массовых (публичных) мероприятиях, проводимых с нарушением установленного порядка". Теперь формулировка становится поистине резиновой: блокировке поделит информация, "распространяемая с нарушением закона". Судьба любого интернет-ресурса будет полностью зависеть от трактовки прокуратурой всей совокупности российских законов. Например, СМИ размещает видео блоггера, обвиненного в "оскорблении чувств верующих", и его сайт блокируют. Ведь прокуратура уже решила, что данное видео оскорбляет "чувства". Значит, хотя суд еще вынес приговор, это "распространяемая с нарушением закона информация".
Во-вторых, основания для признания СМИ "выполняющей функции иностранного агента" списаны под копирку с аналогичного закона об НКО. Там нет понятия принципала. Не нужно доказывать выполнение специального PR или GR заказа. Достаточно лишь получить хотя бы $1 в результате транзакции, пересекающей границы России. Соответственно любое СМИ, заключившее рекламный контракт с представительством иностранной компании, может быть признано "иностранным агентом", если его информационная политика не устраивает российские власти.
Из этого следует, что применение данного закона будет крайне избирательным. Это прямо подтвердил сенатор Андрей Клишас: "Мы даём Минюсту понятие и право: если считаете необходимым, исходя из политической ситуации, так маркировать СМИ, вы можете это сделать" .
Если абстрагироваться от конкретных поводов, принятие закона о СМИ-"иностранных агентах" – еще один шаг в процессе размывания правовой определенности и правовой логики. Российские власти расширяют пространство произвола. Их полномочия становятся не только все более широкими, но все менее регламентированными. То, что внешне представляется почти комичной игрой в "зеркальные ответы", в действительности демонстрирует направление эволюции политического режима. Рост волюнтаризма означает не только усиление репрессивности, но и разрастание неопределенности. Собственно непредсказуемость и избирательность, а не жестокость и массовость репрессий, судя по всему, являются главным инструментом российского авторитаризма XXI века.
Уже сегодня обсуждение общественно-политической ситуации в России с иностранцем может быть квалифицировано как "консультирование", угрожающее безопасности страны
В том же русле лежат и планы ввести в законодательство понятие "нежелательное поведение". Об очередном готовящемся нововведении рассказал на днях андрей Климов, председатель Комиссии Совета Федерации по защите государственного суверенитета. По сути, идея состоит в том, чтобы распространить действие положений закона о "нежелательных организациях" на физических лиц. Иностранцев обвиненных (естественно, без суда) в "нежелательном поведении" предлагается высылать из страны. Для российских граждан предполагается наказание вплоть до лишения свободы. Однако будущее содержание законопроекта в точности непонятно. Дело в том, что российские граждане уже сегодня могут быть, как оштрафованы, так и приговорены к тюремному заключению за сотрудничество с "нежелательными организациями". Более того, ст. 275 Уголовного кодекса ("Государственная измена") наказывает не только за передачу секретных сведений или участие в разведывательной деятельности, но "оказание … консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации". Таким образом, уже сегодня обсуждение общественно-политической ситуации в России с иностранцем может быть квалифицировано как "консультирование", угрожающее безопасности страны. На фоне многолетних сроков за смс родственникам по другую сторону границы применение этой статьи против правозащитников и гражданских активистов не выглядит невозможным.
Однако новые репрессивные "понятия" и законы инициируются по двум причинам. Во-первых, показать рвение в защите "родины и престола" в канун президентских выборов. Климов специально упоминает о неких "фактах потенциального вмешательства в российский избирательный процесс". "Факты потенциального вмешательства" – конструкция близкая к "связям, ведущим к подозрению в шпионаже", так сказать, привет из "славного прошлого". Во-вторых, введение новых сравнительно мягких "составов преступления" и мер наказания снижает цену применения репрессий. Этим путем уже давно идет Беларусь, где почти избавились от политических узников, активно применяя ограничение свободы (наподобие домашнего ареста) вместо заключения в тюрьму. Обвинение гражданского активиста в государственной измене (минимальный срок – 12 лет) – громкий процесс, неизбежно провоцирующий информационную волну, кампании протеста, неприятные вопросы и заявления дипломатических визави. Наказание за "нежелательное поведение" в виде штрафа, ареста и даже лишения свободы на год-два несет гораздо меньше издержек.
Все описанные выше законы и законопроекты укладываются в логику защиты режима. Третий "законодательный" информационный повод – законопроект "О Конституционном собрании РФ" режиссера и депутата от КПРФ Владимира Бортко – другого толка. В сравнении с политической реальностью Конституция 1993 года (по крайней мере, ее 2 глава, которая о демократии и правах человека) выглядит как-то постыдно неуместно. Политический режим не меняет ее, на мой взгляд, по двум причинам. Процесс изменения Конституции обещает период политической турбулентности похуже выборов. Все сколько-нибудь заметные политические акторы захотят внести свой вклад, пролоббировав какой-нибудь экзотический идеологический пассаж. Как тот же Владимир Бортко с идеей заменить слова "мы многонациональный народ" на "русский народ и народы Российской федерации". Можно только представить реакцию лидеров Чечни или Татарстана и последующую дискуссию. Другая проблема едва ли кем-то осознается в полной мере. У националистов, коммунистов и всех остальных сторонников "нелиберальных" ценностей отсутствует собственная философия права. Сколь-нибудь жизнеспособной альтернативной правовой концепции просто не существует. В свое время меня поразили тексты конституций "ДНР" и "ЛНР", где вопреки политической логике их возникновения, записаны все те же либеральные принципы: правовое государство и высшая ценность прав и свобод человека.
В России уже давно отсутствуют какие-либо институциональные барьеры на пути репрессий и уничтожения остатков свободы. Быстрое движение режима по этому пути затрудняет только абсолютное творческое бессилие
В России уже давно отсутствуют какие-либо институциональные барьеры на пути репрессий и уничтожения остатков свободы. Быстрое движение режима по этому пути затрудняет только абсолютное творческое бессилие – нет никаких собственных идей построения экономики, правовой системы. Претензии на особую политическую философию в духе то ли Де Местра (для очень начитанных), то ли Ивана Ильина (для тех кто изучает философию по посланиям президента) оборачиваются отсутствием внятной стратегии в чем бы то ни было. Россия живет логике политической реакции и охранительства. Без каких-либо хороших перспектив. Причем, как для тех, кто существующий режим отвергает, так и для его искренних и не очень сторонников.
Политические аналитики предполагают, что в будущем, ближе к 2024 г. Конституция действительно может быть изменена. После аннексии Крыма, мы едва ли можем говорить о чем-либо, как о невозможном. Но это будет политическая спецоперация, которая начнется когда ее никто не будет ожидать, и к планированию которой депутата от партии-попутчика едва ли допустят.