Изучив поправки в ГК, касающиеся начала течения объективного (погасительного) 10-летнего срока исковой давности (предусмотренного в п. 1 ст. 181, п. 2 ст. 196 и п. 2 ст. 200 ГК), с сожалением понял, что в очередной раз избрано решение, неудачное с точки зрения интересов гражданского оборота. Этот срок теперь надо отсчитывать с момента вступления в действие того закона, который его ввёл (ФЗ № 100 от 7 мая 2013 г. о внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I ГК…). Причём данному правилу придано универсальное значение в том смысле, что оно действует в отношении всех случаев применения 10-летнего погасительного срока.
Между тем, Конституционный Суд РФ высказывался лишь в отношении 10-летнего срока, указанного в п. 2 ст. 200 ГК, т.е. в отношении требований, срок которых не определен или определен моментом востребования. Этот срок отсчитывается не с момента нарушения права, а с момента возникновения гражданско-правового обязательства, т.е. не соответствует понятию срока исковой давности как предназначенного для защиты нарушенного права. На мой взгляд, ограничение 10-летним сроком требований, срок которых не определен или определен моментом востребования, вообще не нужно было вводить в ГК. Пусть бы для таких требований срок исковой давности начинался с момента востребования – и все!
Напротив, 10-летний срок, указанный в п. 1 ст. 181 и п. 2 ст. 196 ГК, типичен для исковой давности, поскольку отсчитывается с момента правонарушения (начала исполнения недействительной сделки, что тоже, по сути, правонарушение), который определен объективно. Законодатель же принял решение в отношении всех 10-летних сроков, видимо, с учетом лишь их общей продолжительности. И все эти сроки сейчас не считаются истекшими и продолжают истекать, «не ранее чем с 1 сентября 2013 г.». Они истекут 1 сентября 2023 г. (привет А. Карапетову, этот вывод сделан с учетом ст. 191 ГК, согласно которой срок начал течь 2 сентября 2013 г.). Сейчас же действуют только субъективные 3-летние сроки со всеми присущими им недостатками. Это решение явно не в интересах гражданского оборота.
Казалось бы, соответствующий акт Конституционного Суда РФ исполнен с избытком, все благополучно, но осталось ощущение недосказанности... В связи с этим хотелось бы обратиться к конструкции, которая появилась в нашем гражданском праве три года назад. В ней одновременно действуют два срока давности - субъективный 3-летний и объективный 10-летний, причём начало их течения различается. Первый начинает течь с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, второй - с момента самого нарушения (факта) или даже возникновения правоотношения. Существование двух сроков (или двух способов определения срока) приводит к решению, при котором истечение объективного 10-летнего срока влечёт правовые последствия, даже если участник спорного правоотношения не знал и не должен был знать о начале его течения. Иными словами, к нему применяются санкции при субъективно безупречном поведении.
С точки зрения теории такой подход может содержать некоторую долю несправедливости, хотя применительно к нему речь должна идти даже не об ответственности, а о несении объективного риска (я действовал безупречно, был уверен в своем ненарушенном праве, но прошел длинный срок, и наступил нежелательный для меня результат). В гражданском праве есть немало случаев, когда неблагоприятные последствия наступают при субъективно безупречном поведении - несение риска случайной гибели вещи или случайной невозможности исполнения обязательства, ответственность без вины, односторонний отказ от исполнения обязательства и т.д. К этим конструкциям давно привыкли, и они уже не вызывают серьёзных нареканий. Не произойдёт ли то же самое со удвоенными сроками исковой давности?
Боюсь, что нет. Промежуточные решения крайне редко бывают эффективными. На стадии внесения изменений в Гражданский кодекс РФ не удалось заменить субъективный срок объективным, поэтому первый дополнили вторым. В результате недостатки субъективного 3-летнего срока (прежде всего, неопределенность момента начала течения, его оценочный характер, допускающий произвольное толкование) остались. Правда, их действие было ограничено объективным 10-летним сроком. А поскольку момент нарушения права мог лежать далеко в прошлом, удвоенные сроки привели к тому, что 10-летний срок стал применяться с обратной силой.
Это противоречило разумным ожиданиям тех, кто рассчитывал лишь на применение лишь 3-летнего субъективного срока, чьи интересы, пусть и в более узких объемах, и захотел защитить Конституционный Суд РФ. В результате применение 10-летнего погасительного срока было отсрочено законодателем ещё приблизительно на 7 лет. При оценке такой корректировки нужно учитывать те отношения, в рамках которых 10-летний срок имеет наибольший практический смысл. Разумеется, это вещные иски в отношении недвижимости (возможно, также акций и долей) и тесно связанные с ними иски из недействительных сделок. Движимое имущество, денежные платежи, как правило, истребуют довольно быстро..., в отношении них вопрос о 10-летней объективной давности будет вставать нечасто.
Законодателю, конечно же, следовало бы выбрать лишь один срок - или субъективный, или объективный. Причём сейчас речь не идёт о его продолжительности, трехлетний срок слишком короток, особенно для вещных прав (пусть будет 15-летний объективный срок, как для приобретательной давности). Главное, что у них разные политико-правовые обоснования. Соединение субъективного и объективного сроков - своего рода паллиатив. Если мы исходим из того, что нужно дать лицу возможность доказать, что он действовал безупречно, не зная о правонарушении, мы даём ему трёхлетний субъективный срок. Если нам все равно, как действует лицо, а главное - момент нарушения его права - перед нами десятилетний объективный срок.
Разные обоснования обсуждаемых сроков (субъективный срок для учёта обстоятельств, связанных с имущественной сферой истца, объективный - для защиты интересов оборота) неизбежно приведут к путанице. Появится желание так истолковать объективный срок, чтобы учесть обстоятельства, касающиеся имущественной сферы лица. Прочность оборота в результате будет ослаблена. Кстати, эта тенденция уже проявилась в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 2015 г. № 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности". В нем были сформулированы некоторые особые правила для объективного 10-летнего срока, но так, что он не стал неизбежно истекающим.
Здесь и применение объективного 10-летнего срока лишь при наличии заявления стороны в споре (это не позволяет создать единую конструкцию срока для исковой и для приобретательной давности), и нераспространение этого срока на случаи, когда исковая давность вообще не течет (тем самым создаются вечные правоотношения). Но главное в п. 8 постановления № 43 то, что допущена возможность приостановления или перерыва объективного 10-летнего срока, хотя и не по всем основаниям (предъявление иска и признание долга). Правда, за кадром остались случаи приостановления течения давности, предусмотренные ст. 202 ГК. Но кто мешает при разрешении конкретных дел использовать их. Ведь большинство норм, касающихся субъективных 3-летних сроков, к 10-летним срокам применимы, а значит, его течение не столь неизбежно, как могло бы быть.
Теперь давайте смоделируем ситуацию, в которой истёк 10-летний объективный срок для истребования государством своего имущества. В экономике, где в руках государства находится более 70 процентов активов и подавляющее большинство земельных участков, это - наиболее распространённая ситуация. Какими бы жесткими ни были требования к независимости и беспристрастности судей, риск того, что они будут с сочувствием относиться к государственным истцам, существует. Пока действовало правило о применении 3-летнего субъективного срока, это сочувствие выражалось в довольно либеральной трактовке формулы "не знал и не должен знать". Принимались самые разные уважительные причины: "прокурор узнал о нарушении лишь из акта Счетной палаты РФ", "существовала путаница с адресом спорного объекта", "организация, которая произвела отчуждение спорного имущества, находилась в стадии ликвидации" и т.д.
Как я понимаю, для 10-летнего объективного срока исковой давности эти причины неприемлемы. Но это не значит, что нельзя найти другие. Мне кажется, самой популярной причиной будет та, согласно которой право истца вообще не было нарушено (кое-какие оговорки на сей счёт в судебных актах можно найти). А если право не нарушено, то объективный срок исковой давности не течёт или начал течь позднее, чем нарушение de facto произошло. Здесь суду поможет правило ст. 9 ГК РФ о том, что отказ от осуществления права сам по себе не влечёт его прекращения, а также давняя практика, согласно которой наличие любого правового основания, по которому вещь истца передана ответчику, не свидетельствует о нарушении права собственности до тех пор, пока ответчик формально не отказал в возврате вещи.
Так что отсрочка в применении 10-летнего объективного срока исковой давности по сути просто отодвинула новую ограничительную судебную практику в его применении (с учетом побудительных мотивов, указанных выше). И когда идут отмеренные 7 лет, цивилисты должны предложить такое регулирование срока исковой давности, которое в интересах прочности оборота действовало бы автоматически, если не сказать с неизбежностью, содержало бы минимум оценочных понятий, давало бы ответчику определённые процессуальные преимущества. Первым же условием для этого является устранение дуализма субъективного и объективного сроков.