В 1944 году мою маму как стахановку направили работать поваром на суда торгового флота. Корабль, на котором мама пошла в рейс, и еще несколько судов, прошли в конвое через Северный морской путь в Ленинград. Домой команда возвращалась через Москву.
Мама хотела остаться на берегу, но в январе 1946 года ее направили на танкер «Донбасс», который должен был идти в Сан-Франциско за топливом.
В середине февраля «Донбасс» возвращался во Владивосток через Тихий океан. Был солнечный день, послеобеденное время, мама со старпомом проходили вдоль судна, обсуждая меню на ужин. Вдруг раздался треск, грохот, корабль переломился пополам. Мама осталась на половине кормы, старпом исчез в разломе, нос стало относить в сторону.
Несколько человек на обломке танкера трое суток, при начавшемся шторме, болтались в море. Предполагали, что судно было торпедировано. На четвертые сутки к ним подошел американский корабль, спустили шлюпку, но из-за больших волн близко не смогли подойти, в шлюпку пришлось прыгать. Прыгнув, мама ушла под воду, ее вытаскивали багром. Пришла в себя уже в горячей ванне.
Когда американцы узнали, что мама повар, попросили сварить русский борщ. Готовый борщ американские моряки перелили в бачок с краном и пили только жидкость, очень хвалили. По приходу в Сан-Франциско спасенных людей передали в русское консульство.
А в это время во Владивостоке по радио сообщили о гибели танкера. Мне было 7 лет, я жила в это время у родственников. Очевидно, меня бы сдали в детский дом, но, к счастью, мама вернулась.
Что же на самом деле случилось с танкером? В чем причина гибели почти половины экипажа? Где-то в 1977-78 годах мама обращалась в юридический отдел Дальневосточного пароходства, ей ответили, что дело о танкере «Донбасс» – секретное и не подлежит разглашению. Может быть, сейчас уже и не секретное? Хотелось бы знать правду в память о людях, работавших на танкере «Донбасс».
А сейчас подробнее о Марине Алексеевне.
Мария Алексеевна Шупейко родилась 20 июня 1913 г. в переселенческой деревне Родионовка Валуевскои волости Завитинского уезда Амурской области. По мужу — Франюк. Умерла во Владивостоке 20 октября 1991.
Любила когда приходили в гости и приносили бруснику (родители с Камчатки присылали) общительная была, всем интересовалась и постоянно закапывала в нос капли нафтизина.
Мария Алексеевна жила во Владивостоке на улице Иркутской, 17, район Первой Речки, наискосок от здания начальной школы №17, сейчас кулинарный колледж. В 1936 году вышла замуж, Белокриницкий Федот Селиверстович из поляков был, но с мужем быстро разошлись, еще до рождения единственной дочери. 28 мая 1937 года родилась дочь Тамара. Незадолго до начала войны сошлась с хорошим человеком. Франюк Василий, когда его призвали в действующую армию, предложил расписаться в ЗАГСе, потому что в случае смерти мужа на фронте вдова получала пенсию «по потере кормильца». Василий погиб на фронте. Жилось Марии одной очень трудно – мужа нет, на руках маленький ребенок, работы нормальной не найти, так она ходила к сестре с детьми нянчиться, да по хозяйсту помогать, а сестра ее деньгами снабжала на самое необходимое. Бывало в доме у Марии и есть нечего, так она дочку к сестре отправляла: «Иди к Моте, покушай» (из рассказов внука Матрены — Яры Янчук). Во время войны, когда мужчин стало не хватать на гражданском флоте, Мария устроилась в Дальневосточное пароходство, в плавсостав. Рассказывала историю про затонувший танкер.
Когда Мария вернулась во Владивосток и пришла домой, оказалось, родным уже сообщили что пароход утонул и все погибли, они и поминки справили. Тамара, пока мама была в рейсе, жила у своей тетки – Матрены Алексеевны, у которой своих трое: Ольга, от первого мужа, да Коля с Аней, дети Артема Канойко. Время военное, голодное, денег постоянно не хватает, на еду только-только. После известия о том, что пароход с Марией затонул, решили сдать Томку в детский дом. Сходили в администрацию Дальневосточного пароходства узнать, как документы оформить, чтобы ребенка в детдом определить. К счастью, все обошлось.
Материалы предоставила Тамара Стрельникова, г. Владивосток.