Экономика
Бизнес и преступность
К публикации подготовил Константин ЯНЧУК
25 января в Москве прошла конференция «Преступность и бизнес». Организатор – Российская криминологическая ассоциация. Цель, которую поставили организаторы, выяснить, как можно позитивно повлиять на бизнесменов со стороны государства и со стороны правоохранительных органов.
Конференция затронула проблему несоответствия количества экономических преступлений и вынесенных приговоров о наказании преступников.
Обсуждались и последние громкие судебные дела, фигурантами которых были, в частности, известные бизнесмены Абрамович и Березовский. Речь о т.н. «лондонском деле», правда, оно было не уголовным, а гражданским, хотя фабула дела носила всё-таки откровенно криминальный характер (говорилось о «крышевании», взятках, откатах и т.п.).
Участники также уделили внимание – в свете предстоящих выборов – политическим заявлениям кандидатов в президенты, которые касались роли государства в регулировании экономики России.
Профессор Виталий Номоконов, директор Владивостокского центра изучения организованной преступности, побывавший на конференции, поделился информацией о важных моментах конференции.
Реальная ситуация с криминализацией экономики гораздо хуже, чем это можно представить простому обывателю.
Россия находится в большом тупике, мы находимся на краю пропасти, на грани развала государства и во многом это связано с тем, что размах преступлений, в которые втянут бизнес, огромный.
Уголовная статистика не отражает реальность, а наоборот, показывает, что количество преступлений в экономике снижается. Даже президент Медведев как-то проговорился, что не доверяет данным статистики.
В сфере экономических преступлений обнаруживается высокая степень латентности (скрытости): 99 из 100 экономических преступлений не регистрируются и только одно попадает в сводки.
Медведев себе в заслугу ставит, что они гуманизировали законодательство, много поправок внесли. Но с точки зрения криминологической, эти поправки носят криминогенный, если хотите, даже преступный характер, потому что они стимулируют преступность и бизнес-преступность.
Источником власти является, напомню, по Конституции, народ, а не бизнес. Когда мы смотрим, как изменяется уголовное законодательство, складывается противоположное впечатление, что бизнес здесь диктует правила игры. Они под себя корректируют уголовный кодекс, политику борьбы с преступностью.
Многие, кто выступал на конференции, резко критиковали те изменения, которые произошли в последние годы.
За примерами далеко ходить не надо. Вот, скажем, есть такой вид уголовного наказания как конфискация. Так вот. Ее сначала вообще отменили, а потом через 4 года ввели, но уже не как наказание, а как некую «иную меру уголовно-правового характера». При этом делается еще и много оговорок.
Но так называемые иные меры воздействия в уголовной практике применяются к невменяемым, несовершеннолетним. Хотя здесь тоже применяется изъятие имущества, но все это сопровождается массой оговорок. Конфискация должна быть одним из видов наказания, когда у человека изымают имущество в доход государства, а ее приравняли к принудительным мерам медицинского характера. Во всем мире существует конфискация имущества – это международная практика – как один из видов наказания.
В США еще более жесткое законодательство, там не только конфискация есть, но и смертная казнь.
В сталинский период конфискация применялась как политическая месть по отношению к «врагам народа».
В кодексе 1960 года конфискация была, хотя и носила политизированный характер. Например, можно было поплатиться имуществом за политические убеждения или за измену родине.
Сегодня эта мера наказания неоправданно забыта. Либерализация законодательства носит неадекватный характер, она дает послабление богатым. Опросы граждан показывают, что люди настроены достаточно решительно, потому, что все видят, что страну растащили. И экономические преступники должны получать адекватно.
К публикации подготовил Константин ЯНЧУК
Другие статьи номера в рубрике Экономика:
