Посиделки
Здравомыслие вещало задом
Владимир Свиридов, Леонард-Бомж
Мы продолжаем публиковать гражданскую лирику. На этот раз у нас появились новые авторы — Владимир Свиридов, ныне новозеландец, бывший сотрудник ДВО РАН. Также мы решили опубликовать поэзию Леонарда-Бомжа. Он приверженец одного из библейских учений, не связанных с православием, поэтому некоторые свои строчки сопоставляет с цитатами из библии.
Владимир Свиридов
ГОРЕ ОТ УМА
В России горе от УМА,
поскольку лиц бездумных тьма-
извечных Скалозубных лиц...
Лакеи не перевелись!
Молчалиных все тот же ряд,
которым царедворец рад.
Мундиры чуточку не те,
но с прошлого поклоны тел,
подобострастия чума,
как знак дипломного ума.
А Ум - от Бога
и Судьбы,
как раньше сосланным
в Сибирь.
Порой он даже наобум -
в предчувствии
великих дум.
Но, если в каждом
будет он,
с ним будет счастье
в унисон!
ДВОРИК МОЙ
Я живу в картинной галерее,
превратив в нее садовый дворик.
Дикая черешня словно реет
парусником на бутонном море.
На полотнах пчелы, кони, кошки,
а живьем держать — сожрут налоги.
Стриженной травою сквозь окошки
я любуюсь, как медведь с берлоги.
Как снежинки лепестки порхают.
Круглый год скворцов напевны звуки.
Снег цветенья Русь напоминает:
стужи, лед, метель, пургу и вьюги...
Стык сезонов
Стык сентября и октября.
Кистями пышущих лучей
рисует солнце курс угрям
из моря в речки, где теплей.
ХЛЕБ с СОЛЬЮ
Нам жить бы — как живется:
Душевно и без жмотства.
Мне равносильно солнцу
хлеб у порога с солью.
Пусть только хлеб, а мило,
чем насолить...Жизнь мимо.
Мне б не алмаза блеска,
а блеска Человека!
Леонард-Бомж
«Кающаяся Мария Магдалина»
(Лука. 7:36-50)
На голом камне – тщета
прошлых лет…
В безмолвии – безликое забвение…
В глазницах тьма, вне тень,
и жизни нет…
И в настоящем, и в будущем
мгновении…
Никто, о боль! Окрест не упрекает,
Но слышен вопль – души
живой совет;
Но ты взови, да к Небу ж,
словом каюсь,
С Него по милости – к тебе
ниспослан свет!
***
Вот, жизненный мой портрет,
Не с «первых десятков» лет.
Не в профиль не в анфас – весь!
Себя рисую как есть…
Век двадцать первый наш,
Слушай, что пишет алкаш,
С экс, так сказать, приставкой,
Алкаш, но, увы, в отставке…
Кто не хочет, меня не слушай,
Сказ, уж не «по всем» душам…
Так вот значит, как есть,
Рисую себя я здесь!
Однажды, ведь было дело!?
Жил я, как некое тело,
Осмысливающее внутри и извне,
То, что называют жизнью…
И вот, значит, дальше рисую,
То, что осмыслил, не всуе…
Видно, в спирту не скисли,
Хранимые им мысли…
Пусть, и не совсем ровно,
Бегали в мозгу нейроны,
Бывало, конечно, лежали,
Но после, опять бежали,
Чтоб что-то, собою рожать,
(Умели-ж, соображать…),
С рвением! Дерзко и пылко,
Отыскивалась бутылка…
О! Как далеко до «рая»!
Потом находилась вторая…
И три, и четыре и пять,
И всё начиналось опять…
И смерти нависшая тень,
Была надо мной каждый день…
Но в горле шептал суховей,
Какая там смерть? Пей!
И думой, «похмелья-гада»,
Я говорил, значит «нада»!
Но Кто-то, да около, вдруг,
Сказал, посмотри ж, вокруг…
Внутриутробным взглядом,
Смерть, Мой друг, – рядом!
Шуршит балахоном тихо,
Ступает окрест как тать,
В костлявых руках её лихо,
Ищет, кого забрать…
Пустой её взор хохочет,
В глазницах бездонной ночи…
И шепчет лукавая в уши,
Не похмелённым душам,
О жажде с рюмкою яда,
Тем, кто сказал; «нада»…
Она ж, лишь всегда рада,
Увы, угостить всех адом…
Правя косой свою месть,
За жизнь, что она есть!
За то, что ты на белом свете,
Ещё при ней, в её портрете…
Она и – ты,
И нету третьих…
Владимир Свиридов, Леонард-Бомж
Другие статьи номера в рубрике Посиделки:
