Защита прав
Не скажу про живых, а покойников мы бережем
Марина ЗАВАДСКАЯ
Фаина Гуркина умерла 23 сентября 2008 года. Ничего криминального: старая женщина, пенсионерка. Жила она в Раздольном.
27 сентября о ее смерти сообщили сестре Галине Шполянской во Владивосток. Она поехала в Раздольное и узнала, что тело находится в морге Артема, а заплатила за вывоз трупа одна из соседок.
29 сентября Галина Федоровна поехала в Артем, но от морга ее погнали. Докажи, что вы сестры!
2 октября она приехала уже с письменным заявлением, но ей сказали, что трупа нет и, как это у нас водится, нахамили. Галина Федоровна не из тех людей, которые перед хамами теряются и только плачут, она ответила соответствующим образом. Тогда человек, назвавшийся Олегом, велел ей приехать 9 октября.
9 октября с нее прежде всего потребовали деньги – 1500 за услуги морга и 40 рэ за справку. Объяснения, что 1500 было уплачено (наличными и без квитанции, естественно) при вывозе тела и что в Раздольном все нищие, в расчет приняты не были.
Галина Федоровна пошла, куда ее послали: за дверь салатного цвета. Там, в какой-то каптерке, у нее приняли деньги и выдали квитанцию, а затем по предъявлении квитанции – медицинское свидетельство о смерти. На следующий день в ЗАГСе Галина Шполянская получила свидетельство о смерти сестры.
Перед ней встала проблема похорон. Денег-то действительно нет!
Галина Федоровна обратилась всюду, куда могла: в администрацию поселкового совета Раздольного, в администрацию Надеждинского района, в администрацию Владивостока и в администрацию края. На ее просьбы о материальной помощи откликнулась только администрация Владивостока: ей выдали 4 тысячи, за что Галина Федоровна глубоко благодарна Валерию Павловичу Феданову.
Владивостокские ритуальные компании предлагали услуги от 35 до 60 тысяч – эти цены были не по карману. Галина Шполянская хотела похоронить сестру в Раздольном, рядом с мужем, и ей назвали сумму, которую она уже собрала. Но потом начали появляться «дополнительные расходы».
Причем обнаружилась странная закономерность: нигде не было кассовых аппаратов, платежных документов с печатями никто давать не хотел. И сопровождались все эти мытарства, естественно (для наших чиновников) хамством и даже угрозами типа: «Будешь тут права качать – твой труп будет лежать с трупом твоей сестры рядом!»
5 ноября приехала в Артем, чтобы окончательно расплатиться за услуги морга. Последнюю тысячу она отдала некоему Виктору Андреевичу, вроде бы главврачу, который положил купюру в карман – опять же без всякой квитанции.
6 ноября Галина Шполянская привезла в морг одежду, чтобы обрядить покойницу, и ей впервые показали труп. То есть сначала полтора часа искали, а потом показали.
Галина Федоровна ахнула: глаз у трупа не было. «Куда делись глаза у моей сестры?» – вопросила Шполянская. И тут работники морга начали нести какую-то чушь: они у нее высохли, вытекли, их выкололи родственники еще раньше. Конечно, Галина Федоровна подумала, что работники морга поиздевались над трупом ее сестры. А что еще она могла подумать?
7 ноября наконец-то состоялись похороны…
Я уже говорила, что Галина Шполянская не из тех, кто молча терпит хамство. И не в смысле скандалов (хотя это тоже действенная мера), а в смысле защиты своих прав. Она написала заявление в прокуратуры – Артема, Недеждинского района, краевую и напоследок в Первореченскую. Разумеется, ей пришли отписки, но очень, очень интересные.
Особенно отписка из прокуратуры Артема от прокурора С.В. Вислобокова. Особый интерес представляет следующий пассаж: «В штате АМО ГУЗ «ПК бюро СМЭ» и МУЗ «Городская больница № 1» Знаменский Виктор Андреевич никогда не числился, работником названных учреждений не является».
Тут давайте немного прервемся и обратимся… к творчеству Дарьи Донцовой. Не будем обсуждать качество ее детективов, но кое-что любопытное в них встречается. Вот в детективе «Фанера Милосская» Лампа рассказывает одной дурочке поучительную историю из биографии Владимира Костина:
«Одно время его даже отправили в, так называемую, детскую комнату возиться с малолетними правонарушителями. Так вот, очень часто школьники лет десяти, входя в кабинет, прямо с порога заявляли: «Я ничего не знаю о краже телевизора!» или «Слыхом не слыхивал, кто «Жигули» разул!»… Володя не успевал слова сказать, а дети сами говорили о телике и машине. Если они ни в чем не замешаны, откуда знали про происшествие?»
Так вот, подобный казус произошел в нашем случае не с десятилетним ребенком, а с прокурором города Артема, советником юстиции. Ни в одном из своих заявлений Шполянская не называла фамилию Виктора Андреевича, поскольку не знала ее. И вдруг в ответе – ба! Не только имя и отчество, но и фамилия! И объяснение: такой не работает… Вот уж действительно: «Я ничего не знаю о краже телевизора!»
Значит, права Галина Федоровна: очень нечисто в перечисленных прокурором местах.
Впрочем, что в заведениях, связанных с похоронами, нечисто, известно всем, кто хоронил близких. Всем известно…
Кроме прокуроров, разумеется.
Марина ЗАВАДСКАЯ.
В качестве заголовка использована строка из песни В. Высоцкого.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
