Защита прав
Место для сведения счетов
Газета.ру
Суды по резонансным делам стали надводной частью большой российской политики, а по совместительству и площадками для общественной полемики. Просто потому, что другой публичной политики, которая принималась бы публикой всерьез, у нас сейчас почти и нет.
Люди с азартом разгадывают, что же делается за кулисами: кому и зачем понадобился очередной процесс, кто с кем через него сводит счеты и чья возьмет.
В установочной речи премьера находится место для подведения итогов одного из недавних громких дел – об убийстве первого зампреда Центробанка Андрея Козлова. В деле, приговор по которому, по утверждениям правозащитных групп, подгонялся под заранее принятое решение, поставлена политическая точка. Какая точка будет поставлена в деле об убийстве Анны Политковской? Неужели в порядке исключения не политическая, а юридическая?
Никого не удивила ложь о мнимом требовании присяжных закрыть процесс. Таковы правила игры. Удивило лишь то, что нашелся присяжный, который эту ложь раскрыл.
И очень мало кто верит, что назовут имя подлинного заказчика убийства. Большинство тех, кто следит за этим процессом, полагает, что заказчик входит в круг лиц, не подлежащих наказанию. Даже если бы они и были не правы, шансов разубедить их у российской власти в целом и у нашей системы правосудия в частности нет никаких. Потому что текущие события укрепляют их только в этом мнении и ни в каком другом.
В том числе, скажем, несостоявшийся суд над сыном одного из президентских полпредов Сергеем Квашниным, который на днях то ли избил сержанта милиции, то ли (по собственной встречной версии) был им обокраден. Скандал, разумеется, замяли. А если бы вдруг не замяли, то аналитики немедленно задались бы вопросом: кто копает под Квашнина-старшего?
Использование подлинных или мнимых провинностей как предлога для преследования тех, кого решено преследовать – это норма нашей сегодняшней жизни, которая принимается именно как норма всеми – и теми, кто этим возмущен, и теми, кто не видит тут ничего особенного.
Все понимают, что Ходорковскому отказали в условно-досрочном освобождении вовсе не потому, что он где-то там забыл заложить руки за спину. Но всем понятно и то, что «надводная» часть спора о фигурантах дела ЮКОСа будет и впредь вращаться только вокруг незаложенных рук, нечищеной кастрюли и прочего вздора.
На весах Фемиды не должно быть ничего, кроме грязной крышки от питьевого бачка. Общественность отчасти недовольна, но уж нисколько не удивлена. Однако в последнее время все чаще пытается повлиять на ход отдельно взятых дел.
И поступает так именно потому, что политика у нас делается сегодня чаще в судах, чем на выборах. Без малого сто тысяч подписей стоит уже под петицией об освобождении несчастной Бахминой, которую по всем формальным нашим правовым стандартам должны были бы отпустить на волю безо всяких специальных усилий.
Если упразднить политические споры там, где им положено происходить, они все равно найдут себе место, хотя бы и в судах. Но не слишком ли дорого за это упразднение платит общество, у которого в результате нет ни нормальной политики, ни нормального правосудия?
Газета.ру
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
