Политика
Лаврентьева приписала себе имущество ветерана ВОВ
Записала Анастасия ПОПОВА
Мы привыкли, к тому, что нам могут заявить – на саммит ушло 600 миллиардов, хотя из бюджетных средств – всего 200 с чем-то. Наши предприниматели могут дать деньги на мероприятие, а потом оказывается, что его провели поселковые чиновники. Мы привыкли к тому, что чиновник записывает себе в заслуги то, к чему он вообще отношения не имеет.
А вот ветеран ВОВ Николай Гавриш не стал с этим мириться, и подал в суд на краевую администрацию за то, что Лилия Лаврентьева, руководитель департамента соцзащиты Приморского края, записала в заслуги краевой и городской администраций мебель, купленную ветераном и его женой на пенсию.
Николай Михайлович позвонил, прочитав в прошлом номере, как хорошо помогла Лилия Фёдоровна Владимиру Лебедю, проживающему в редакции «АВ». Напомним, чиновница припугнула Владимира, что его выпишут из Седанкинского интерната. Николай Михайлович сообщил, что тоже воюет с Лаврентьевой.
Когда мы встретились, ветеран похвалил «АВ» за смелость. Поверьте мне, по сравнению с этим человеком я лично просто лох в вопросе отстаивания прав.
Как он рассказывает, до 2009 года их квартиру часто затапливало – в туалет разве что с зонтиком можно было ходить. Как он говорит, это происходило из-за изношенности труб. И, хотя квартира находилась в соцнайме, ремонт в ванной ветеран и его жена сделали за свой счёт.
– В канун 9 мая 2009 года жена пошла делать заявку в управляющую компанию, оттуда пришёл специалист, говорит: «Будет сильнее течь, вызывайте аварийку, а если я сейчас перекрою, все будут сидеть без воды на праздники». Мы с женой устроили дежурство – поставили трёхлитровую банку и по очереди её меняли трое суток, – говорит Николай Михайлович.
12 мая пришёл слесарь и согласился начать ремонт. К обеду рвануло, начался потоп.
– Висела люстра, её смяло. Ото всюду, где есть отверстия, из розеток, например, хлестала вода. Мы звоним в УК: «Перекройте воду, где ваши слесари?» «Обеденный перерыв», – отвечают. В прокуратуру бегал, думаю, прибегут, по свежим следам составят документ. Прибегаю в прокуратуру, мне говорят: «Создайте комиссию». Я стал ругаться: «Что это вы мне предлагаете? Как я сейчас создам комиссию, вода хлещет!» Прибегаю домой – народ собрался возле подъезда. По лестнице бежит вода, в квартире по щиколотку воды, жена только успевает вёдрами вычерпывать. Только через два дня пришли и составили акт, – вспоминает Николай Михайлович.
Квартира у Николая Михайловича неприватизированная. Решил потребовать от городской администрации ремонт. Пошёл на приём к Пушкарёву.
– После ругани записали меня на приём, – говорит Николай Михайлович. – Это только слова красивые, что участник войны, приходи, и тебя обнимут. 21 мая я подал первое заявление в мэрию. Результат – ноль. С утра выстоял очередь, прихожу. Пушкарёв не принимает, принимает заместитель. Я жалуюсь на Пушкарёва в Москву, Москва отписывает в край, край – городу. Тогда я решаюсь на отчаянный шаг – прийти на личный приём к Дарькину.
Как говорит Николай Михайлович, он писал Дроздовой (на тот момент вице-губернатору), но от Дроздовой толку не было. Пришёл на приём, она говорит: «Вы знаете, это всё должна делать администрация города». Николай Михайлович отвечает: «Но они ничего не делают, а вы старше, вы край». «Нет, сейчас всё разделено», – ответила Дроздова и дала письменный официальный ответ, что ветерану следует обратиться к Пушкарёву, как будто он не обращался.
– Эта возня мне надоела, я прихожу в краевую администрацию, говорю: «Запишите меня на приём к Дарькину». Мне сказали: «Вы уже обращались к Дроздовой», я говорю: «Дроздова своё мнение высказала, помощи не оказала. Я написал жалобу на Дроздову, приду к Дарькину на приём и лично вручу ему эту жалобу». Работник администрации на меня: «Что вы здесь командуете?» – вспоминает Николай Михайлович.
Он пришёл домой, дал телеграмму Дарькину, что помощник ему отказал, и что Николай Михайлович собирается прийти. На следующий день утром собрался и продублировал телеграмму.
– Я надел мундир с наградами, думаю: «Вышвырнут. Пусть все видят, как участника войны вышвыривают». Кто-то проходил, я с ним. А там, у Дарькина съёмки какие-то велись, начальники департаментов сидят, и я нарисовался не к месту. Мне говорят: «Дарькин вас примет, но в последнюю очередь». Я зашёл, он сразу коротко пальцем тык: «Жилинспекция, чтобы в кратчайший срок обследовали квартиру». Других спрашивает: «У меня есть возможность помочь материально?» Да, есть возможность, 20 тысяч рублей. Дроздова там так крутилась. Я тут же подал жалобу на неё. Смотрю, как она со мной там разговаривала и как при Дарькине», – вспоминает Николай Михайлович.
Через три дня приехала комиссия, члены комиссии вынесли предписание: в 1 квартале 2010 года ремонт должен быть. Проходит время, 1 квартал заканчивается. Николай Михайлович пишет жалобу Дарькину.
Немедленно включаются администрация края, через суд штрафуют администрацию Владивостока на 10 000 рублей за то, что сорвали срок ремонта. Что делать? Администрация Владивостока находит спонсора, который делает ремонт в квартире Гавриша.
– Спонсор нам говорит, что будет выделять деньги под конкретные закупки, у них на складе есть старый линолеум, старые обои и другие материалы. Я отвечаю: «Зачем, если уж делать ремонт, давайте, как следует». Жена у меня молодая, энергичная. Она согласилась ездить, помогать им закупать. Допустим, закупает дверь – они дали 5000, а она стоит 8000. Остальное мы добавляем, – говорит Николай Михайлович.
Он показывает расчёты – 53 000 рублей с небольшим вложил спонсор. Всего истрачено – 96 000 с небольшим, разницу супруги вложили из своей пенсии. И на сумму более 52 тысяч рублей они сделали ремонт в 2003 году. Через суд смогли взыскать с администрации Владивостока то, что потратили в апреле-мае 2010 года (40 000 рублей с лишним). То, что они потратили в 2003 году, взыскать через суд не смогли из-за того, что юристы городской администрации заявили о сроках давности.
– В суде меня защищала прокуратура Советского района. Сначала суд отказал мне в компенсации морального вреда, но потом я смог отсудить моральный ущерб 10 000 рублей, – говорит Николай Михайлович.
Как он говорит, недовольным ремонтом быть он не может: «Что, я не буду не доволен, если ремонт делали я и моя жена. Мы ведь тоже участвовали».
2 мая этого года приходят к Николаю Михайловичу две женщины из краевой администрации (специалисты центра соцобслуживания Романова и Толстоногова). Сказали, что пришли посмотреть, как сделан ремонт. Через 4 дня Николай Михайлович получает письмо за подписью Лаврентьевой: «…Согласно акту обследования жилищно-бытовых условий от 3 мая 2012 года в мае 2010 года администрацией Владивостока Вам была оказана помощь в ремонте квартиры. В ходе проведения ремонта во всей квартире был заменён линолеум на ламинат, выровнены и покрашены потолки. Во всех комнатах заменены светильники. В кухне установлен новый гарнитур и приобретён новый холодильник. В зал приобретены диван и горка. В ванной произведена замена труб, унитаза, установлена раковина-тюльпан, на стенах заменён кафель, на полу заменена плитка. Установлены новая входная металлическая дверь и деревянная дверь из зала в спальню. Приобретён компьютер».
– Мебель мы покупали даже не в период ремонта. Некоторые вещи – до декабря, стенку на кухне – в рассрочку. У меня хорошая пенсия – двойная. А у них получается, что я махинатор великий, за счёт спонсора решил обогатиться, – говорит Николай Михайлович.
Он пожаловался на Лаврентьеву Миклушевскому. Небезызвестная читателям «АВ» экс-глава московского Дома культуры, ныне вице-губернатор Василькова отписала, что спонсор сделал Николаю Михайловичу ремонт на 320 тысяч рублей. Сложно сказать, из чего взялась эта сумма… Впрочем, если они и ремонт 2003 года и мебель, купленную пожилыми людьми, записали в заслуги спонсора, такая сумма вполне может выйти…
Сейчас Николай Михайлович пытается судиться с администрацией края. Во Фрунзенском суде он оспаривает акт специалистов соцзащиты, что диван, компьютер, холодильник, гарнитур и другие вещи покупал за пенсионные деньги, и Лаврентьева к этому отношения не имеет.
– Мне говорили, что исправить эту ошибку нельзя – они уже отчитались перед Москвой. Звонила Лаврентьева, я сказал, что мне не о чем с ней разговаривать! – говорит Николай Михайлович.
Николай Гавриш – житель осаждённого Севастополя, на войне, в свои 14 лет был юнгой, участвовал в сражениях на Чёрном море. После беседы с ним понимаешь, почему наша страна победила в войне.
А ремонт в его квартире, и впрямь, замечательный!
Записала Анастасия ПОПОВА,
фото автора.
Другие статьи номера в рубрике Политика:
