Защита прав
Все там будем
Марина ЗАВАДСКАЯ
Начну я с личного воспоминания девятьсот затертого года, времен так называемой гонки на лафетах (для молодых: это когда генсеки КПСС мерли как мухи). Я была в Москве, жила на квартире у старой бабки с телевизором. Этот телик приходили смотреть ее подруги, такие же бабки. И вот однажды показали какое-то заседание Политбюро, где выступал тогдашний генсек Черненко. У него же астма, и говорил он задыхаясь. Одна из бабок зацокала языком:
– Он же больной! Зачем же его заставили…
Спорный тезис – насчет заставили. И другая бабка ее тотчас опровергла:
– Да ты что! Они за это место знаешь как держатся? Он же тоже хочет, чтобы его хорошо похоронили!
Во Владивостоке многие тоже хотели, чтобы их хорошо похоронили. И добились своего: стоит только посмотреть на первый ряд захоронений на Лесном кладбище (это которое на 14-м километре). Даже с дороги видно. Памятники шикарные! Вся бандитская элита, которой не довелось дожить до наших дней.
В 1995 году «Лесное» было закрыто постановлением тогдашнего мэра Толстошеина:
«Учитывая, что территория кладбища «Лесное» (14 км) использована полностью и дальнейшее его использование противоречит «Санитарным правилам устройства и содержания кладбищ» постановляю:
Муниципальному предприятию Многоотраслевой комбинат специальных услуг г. Владивостока:
1.1. Прекратить с 1 ноября 1995 г. производить захоронения за пределами действующих границ кладбища «Лесное» (14 км).
1.2. Разрешить производить захоронения на кладбище «Лесное» только в оградках ранее захороненных родственников при наличии места в соответствии с санитарными нормами.
1.3. Производить захоронения граждан на кладбище «Морское».
Ну и ограду тогда же поставили по тому же постановлению Толстошеина.
С тех пор поменялось несколько мэров… И в 2010 году мэр Пушкарев снова открыл «Лесное» постановлением «О признании утратившим силу постановления главы администрации города Владивостока Приморского края от 01.11.1995 № 1206 «О закрытии кладбища «Лесное» (14 км)».
Наверное, тут дело в оптимизме. Мэр Толстошеин либо не интересовался своими «хорошими» похоронами, либо имел на «Лесном» оградку с захоронением родственника. А может, просто собирался жить долго и счастливо. Мэр Копылов построил над самой дорогой колумбарий. Проект не был завершен из-за мутной истории с договорами на поставку и прочими подрядами, и не завершен по сей день. Мэр Николаев весьма благоволил к гробовщику Бабынину (МУПВ «Некрополь», сменивший невнятное Муниципальное предприятие Многоотраслевой комбинат специальных услуг г. Владивостока), но сам его услугами пользоваться не собирался. Вероятно, он слишком часто в молодости посещал хорошие похороны своих товарищей по оружию и поклялся себе, что сделает все, чтобы перенести свои хорошие похороны как можно дальше во времени.
А вот мэр Пушкарев, наверное, пессимист. Готовится к ранней смерти и хочет, чтоб его хорошо похоронили официально, на разрешенном месте. А может, никаких высоких материй и неотступных дум о будущем, и всё гораздо проще и прозаичней.
Так или иначе, но «Лесное» было вновь открыто постановлением Пушкарева, «которое противоречит требованиям Федерального закона от 12.01.1996 № 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле», СанПиН 2.1.1279-03 «Гигиенические требования к размещению, устройству и содержанию кладбищ, зданий и сооружений похоронного назначения», СанПиН 2.2.1/2.1.1.1200-03 «Санитарно-защитные зоны и санитарная классификация предприятий, сооружений и иных объектов». Так говорится в письме Роспотребнадзора Наталье Юрьевне Сардарян, хозяйке дома по адресу ул. Маковского, 18.
При чем здесь гражданка Сардарян? А при том, что «Некрополю», чтобы продолжать хоронить на «Лесном», нужна земля. А рядом находится несколько частных домов, в том числе и дом № 18 по улице Маковского. Прорва земли!
Этот дом Наталья Юрьевна, тогда еще Махайлик, купила в 1999 году у гражданина Гуторова Ю.Н. Дом был построен давным-давно, когда улицы Маковского еще не было, а улица называлась странным названием Сельхозучасток, и между домом и кладбищем была еще улица Полетаева. К 1999 году, конечно, кладбище уже съело улицу Полетаева и опасно приблизилось к дороге, к трассе М-60, она же – улица Маковского. Но дома сохранились – частные владения. С земельными участками, разумеется, и немалыми.
Конечно, в частном доме редко живет один человек. Обычно в нем помещается вся семья: родители, дети и внуки, мужья и жены. И в этом доме живет множество людей – дом-то большой! Хозяева хотели приватизировать весь участок, но им позволили только 15 соток. Остальные в аренду? Нет, подождите!
Семья Павлюк (Сергей и Оксана) из этого дома занимаются садово-парковыми скульптурами – из камня их точат. Не только скульптуры, но и другие вещи: в парке на ул. Прапорщика Комарова установлена мемориальная доска их изготовления. Они, кстати, и окружающую среду старались окультурить: высаживали кедры, засевали поляны спорынью (украинское название – спорыш, фольклорное – трава-мурава), установили каменную скульптуру лошади, которая видна с дороги.
Но «Некрополь» захотел расширить «Лесное» – и начал атаку на местных жителей.
Администрация города в 2010 году судилась с ними: лишнее строение не на приватизированной земле. Выиграла, конечно. Ну что ж: семья Павлюк снесла лишнее здание, об этом был составлен акт, который подписала администрация.
И вдруг 13 августа 2012 года явились представители администрации, представители «Некрополя», судебные приставы – с бульдозером – и принялись сносить… все подряд. Да вот же акт! Да это не то здание, то давно снесено, а этот гараж здесь был давным-давно, он вместе с домом был куплен, вы измерьте, площадь же не та! Нет, отвечали приставы, ничего мы не будем измерять!
И снесли. И не только гараж. Снесли и опорную стенку, которая отделяла территорию от леса (в том числе и от непрошенных лесных гостей), бульдозер и кабель вывернул из земли и порвал (как только жив остался!), огород уничтожили, засыпали глиной – от кедриков только верхушки торчат. Здесь будет кладбище!
Между прочим, «Лесное» недаром закрыто было: оно уже превысило допустимую законом площадь (до 40 га). Куда ему расширяться?
Ну, если нельзя, но очень хочется, то можно. Особенно чиновникам и структурным подразделениям администрации. Что стоит перед названием «Некрополя»? МУПВ – муниципальное унитарное предприятие Владивостока! И чиновники мэрии, конечно, в доле и в деле. Они тоже хотят, чтобы их хорошо похоронили? Ну конечно, зачем им эстетика, скульптура лошади, которая видна с дороги? С дороги должны быть видны могилы! Красивые могилы чиновников (кстати, это вариант: на чиновничьи могилы, сопроводив их табличкой «Плевать сюда», можно водить горожан – от желающих отбоя не будет).
Жителям дома № 18 могилы уже видны. И еще виден крест, установленный на месте захоронения останков репрессированных – помните, в земле, разрытой под стройки саммита, нашли кости? Сергей Павлюк рассказывает, как происходило это захоронение. В овраг, засыпанный ветками деревьев и мусором, ссыпали и кости, закидали землей (почва там глинистая) – и крест поставили. Памятное место. А что? Покойникам все равно, а живые схавают – подробности им ни к чему.
Во двор дома теперь стекают во время дождя потоки с кладбища, загрязняя почву. Сергей Павлюк вызвал экспертов. Они и загрязнение установили, и ущерб от незаконных действий представителей администрации и «Некрополя» попытались подсчитать. До огорода, правда, так и не дорылись: погребено успешно.
Ну есть же санитарные нормы и правила, предписывающие расстояние от кладбищ до жилых домов! Есть. И нарушение этих норм и правил тоже налицо. Но, по логике чиновников, если покойники мешают живым, живые должны уступить. Уйти. Они же могут двигаться? Вот и пусть валят.
А собственность? Ведь дом и участок – частная собственность! Купленная 13 лет назад вполне законно! А дом № 16, например, нынешнему хозяину достался вообще по наследству!
Ну и что – собственность. Жил недалеко один тоже скульптор, камнем занимался. Участок – частная собственность. И ничего: обнес участок «Некрополь» бетонным забором – и что есть собственность, что нет ее. Не добраться.
На прошлой неделе, пока дома никого не было, явились некие тела, вкопали столбы, забор натянули. И снова – затишье. Сойдет так? Тогда продолжим.
Вопрос: почему же «Некрополь» и его покровители из горадминистрации так стремятся выйти к трассе, не считаясь ни с людьми (живыми), ни с законами? Почему кладбищу не расшириться, например, в лес?
Потому что есть люди, которые хотят, чтобы их хорошо похоронили. И готовы за это заплатить.
А деньги – ценность, мимо которой кой-кому пройти невозможно, не запустив в них руку: прилипнуть может немало. Кто ж это? Ну, кой-каких кандидатов на запускание лап можно увидеть на видеоролике, который называется «Беспредел власти и бандитов Некрополя». Расположен ролик, как полагается, на Youtube.
Марина ЗАВАДСКАЯ,
фото автора.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
