Защита прав
Сын убил мать... и эта версия следствия - единственна!
Анна Селезнева
Горе обрушилось на Саиду Ионину. Человек она богобоязненный, глубоко верующий, что помогает ей выжить и бороться за внука в этой трагической ситуации. А ситуация такая, что и врагу не пожелаешь: убита дочь и обвинен в этом убийстве её сын! Внук Саиды теперь сидит в тюрьме по обвинению в убийстве своей матери.
Саида держится достойно и стойко. Она борется за судьбу внука. Она пишет в суды и в прокуратуру, обращается к Уполномоченному по правам человека, ходит по инстанциям, доказывая неправомерность обвинения, указывая на противоречия и недоработки следствия… И теперь просит и требует тщательного расследования и рассмотрения в суде. Ей главное – спасти внука, а убийцу дочери пусть ищут другие.
А нестыковки и противоречия в следствии бросаются в глаза. Пройдя Приморские судебные инстанции, она обращается в Верховный Суд РФ с надзорной жалобой.
Осужден
28 января 2008 года Первомайским районным судом Владивостока внук Саиды Юсуповой Ярослав Прокопенко был признан виновным в убийстве своей матери и приговорен за совершение преступления, предусмотренного ст. 105, ч.1 УК РФ, к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Саида Ионина обращается в судебную коллегию по уголовным делам Приморского краевого суда - судебная коллегия оставила приговор Первомайского суда без изменения, а кассационную жалобу без удовлетворения.
Ионина обращается в Президиум краевого суда, но 28 мая Президиум оставил без удовлетворения надзорную жалобу.
Сейчас Саида Ионина обращается с надзорной жалобой в Верховный Суд РФ.
Что же случилось 14 апреля 2005 года?
Убита дочь Саиды Вера Прокопенко в частном доме на улице Брянской во Владивостоке. Время убийства – с 6 до 7 утра. Нашел убитую её сын Ярослав Прокопенко, который приехал домой из поселка Дунай вместе с очередным «отчимом» Гончаровым. Они вызвали милицию, которая тут же задержала Ярослава…
Версия следствия
«…Находясь в частном доме Прокопенко, Ярослав умышленно с целью убийства Прокопенко В. Г. на почве личных неприязненных отношений, возникших из-за предшествующих ссор между ними, взял топор и нанес ими в область головы спящей Прокопенко В.Г. девять ударов, причинив ей тем самым телесные повреждения в виде девяти ран правой теменной височной области, проникающих в полость черепа с повреждением костей свода и основания в правой височной и теменной костей…., которые являются опасными для жизни... квалифицируются как тяжкий вред здоровью, стоят в прямой причинной связи со смертью Прокопенко В. Г. тем самым убил её.
Прокопенко Я.О. в судебном заседании виновным себя не признал….» (из надзорной жалобы Иониной в Верховный Суд РФ).
Версия Ярослава
Ярослав Прокопенко в судебном заседании пояснял, что утром 14 апреля они вместе с матерью В. Прокопенко собирались ехать в поселок Дунай, где у Веры была квартира. Однако, сославшись на занятость по работе, мать велела ему ехать в Дунай самому, дала на дорогу денег и пообещала приехать вечером того же дня. Ярослав уехал, мама его была жива… С 14 по 17 апреля он находился в их квартире в пос. Дунай, но мать так и не приехала.
Обеспокоенный, утром 18 апреля - через четыре дня - они вместе с Ю. Я. Гончаровым, сожителем матери, который неожиданно приехал к нему в Дунай, отправились во Владивосток. Дверь их дома по улице Брянской 12-а, была закрыта снаружи на навесной замок. Ярослав открыл замок и вошел в дом первым. Гончаров остался прохаживаться у забора. На кровати Ярослав обнаружил труп матери, зарубленной топором.
Труп отправлен в Омск
В 14.05 они сообщили об этом в милицию. Осмотр места происшествия продолжался до 17.50 м. А уже в 22.10 Ярослав Прокопенко был задержан как подозреваемый.
Кстати, Саида Ионина, мать убитой В. Прокопенко и бабушка задержанного внука Ярослава, обвиненного в жестоком убийстве, сообщения из прокуратуры о задержании внука Ярослава даже не получала.
Первое сообщение о задержании внука она получила от сожителя дочери - Гончарова - лишь в день, когда тот отправлял труп её дочери для захоронения в Омск, на родину. (Кстати, этот «гражданский муж» гроб с телом Прокопенко не сопровождал, да и тело было отправлено без документов!) Саида до сих пор понять не может ни этого, ни того, что труп дочери отправили в далекий Омск так быстро, не дождавшись даже окончания расследования и «трупного заключения»! И это были первые вопросы, возникшие у потерпевшей Иониной, так и оставшиеся без ответа.
Ночной допрос
Допрашивали Ярослава Прокопенко ночью, торопились, будто именно ночной допрос сына, потрясенного гибелью матери, был необходим для раскрытия преступления. Весь ход следствия, а затем и судебного разбирательства показал, что именно этот ночной допрос восемнадцатилетнего сына погибшей определил весь ход следствия и суда. И стал единственной версией следствия.
Допрос Ярослава Прокопенко как подозреваемого велся 19 апреля 2005 года с 2 часов ночи до 3 часов 10 минут - обратите внимание на время! Наверное, считает Саида Юсуповна, допрос после задержания велся до глубокой ночи, чтобы никто не видел и не слышал, какими методами они добиваются самооговора, зная, что внук находится в шоковом, стрессовом состоянии.
По её мнению, именно в таком шоковом состоянии и под большим давлением следователей, которые заставляли признаться в убийстве матери, его заставили пойти на самооговор. Дело в том, что в эту же ночь почти в половину двенадцатого в Свято-Никольский кафедральный собор, где работает Ионина, раздался звонок и какая-то незнакомая женщина сообщила, что Ярослава Прокопенко держат в милиции и что с ним плохо обращаются…
«…в 17.50 осмотр трупа был окончен и уже в 22.10 был задержан внук как подозреваемый. С 1.30 уже вели допрос. После увиденного и пока он находился в стрессовом состоянии, следователи спешили, а главное ночью, чтоб никто не видел и не слышал, и чтоб скорее получить от него самооговор, поэтому молниеносно решили, что нашли убийцу, т.е. сына погибшей.
Следователь и адвокат в одном флаконе
Следователями были Третьяков и Табаков. После допроса была назначена адвокатом жена Табакова, которая пришла и подписала уже готовый допрос. Потом почему-то был назначен адвокатом сам Табаков, следователь, что является нарушением закона.
«… Он был в страшном шоковом стрессовом состоянии, безразличие к жизни… Это должен понять каждый нормальный человек. …. Я, которой уже 67 лет, даже сейчас не могу прийти в себя от данной ситуации, хотя я не видела ту страшную картину, которую увидел мой внук. А ему тогда было всего 18 лет, тем более, он является инвалидом детства с 1997 года.. Внук дал показания под нажимом следователя против себя самого. Поспешное задержание говорит о том, что он сам себя оговорил, самого себя…
Я потеряла дочь и не хочу еще потерять внука. Мы с внуком остались одни.
Я тоже являюсь инвалидом 2 группы, и пенсия моя была только 1800 руб., поэтому мы с внуком надеемся только на гуманность, справедливость…», - пишет С. Ионина.
Я не виновен!
Признавшись под нажимом следователей, оставшись без защиты, в шоке совсем молодой человек восемнадцати лет, между прочим студент Владивостокского института международных отношений, осознал, что его заставили себя оговорить.
Теперь он постоянно отказывается признать себя виновным – и на допросах, и в судебных заседаниях, и в ходатайствах он говорит о своей невиновности и самооговоре в Первомайском РОВД под нажимом следователя и угрозами физической расправы оперов. В последний день февраля 2006 года он обращается с ходатайством к судье Первомайского суда Малышевой.
«Судье Первомайского района Малышевой Н.В.
Ходатайство об исключении из доказательств
Прошу исключить из числа доказательств по уголовному делу по обвинению меня в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 105 УК РФ, протокол моего допроса в качестве подозреваемого…, протокол поверки показаний на месте.., протокол допроса в качестве обвиняемого…
Данные доказательства являются недопустимыми в соответствии со ст 75 УПК РФ, т.к. они были получены с нарушением требований Закона.
Физическое и психологическое давление
В качестве подозреваемого я допрашивался следователем с 02ч.00м. до 03ч.10м. В соответствии с п.3 от 164 УПК РФ производство следственных действий в ночное время не допускается, за исключением случаев, не терпящих отлагательств…
…Полагаю, что случаем, не терпящим отлагательств, мой допрос не являлся. Осмотр места происшествия уже был произведен, эксперт, участвовавший при этом, пояснил что убийство произошло не в этот день. Таким образом, производство моего допроса в ночное время необходимым не было.
Я считаю, что меня допрашивали в ночное время из-за того, чтобы деморализовать меня и получить признательные показания... После того, как я узнал об убийстве матери, я находился в стрессовом состоянии… Еще до допроса меня, следователь и оперативные работники применяли ко мне физическое воздействие и оказывали психологическое давление.
Право на защиту нарушено
В протоколе указано, что допрос производился с участием адвоката Табаковой Т.Я., однако адвоката при допросе не было, она пришла, когда допрос был уже окончен, прочитала и подписала протокол. Со мной адвокат не разговаривала, я даже не сразу понял, что это пришла адвокат. Таким образом, было нарушено мое право на защиту.
Также я фактически не мог воспользоваться помощью защитника и при производстве проверки показаний на месте 19.05.2005 и при допросе меня в качестве обвиняемого 20.04.2005. Вместо адвоката Табаковой Т. А. 19.04.05 прибыл адвокат Табаков И.В., он же присутствовал при допросе меня в качестве обвиняемого 20.04.2005. Адвокат Табаков также со мной ни разу не беседовал.
Угрозы и пытки
Кроме того, при проверке показаний на месте я очень плохо себя чувствовал и плохо понимал, что со мной происходит. Всю ночь я находился в Первомайском РУВД, не спал, оперативные работники периодически угрожали мне физической расправой, чтобы я не вздумал отказаться от показаний, данных следователю. Таким образом, при проведении следственных действий было нарушено также положение п.4 ст 164 УПК РФ, запрещающее применение насилия, угроз и иных незаконных мер.
28 февраля 2006г. Прокопенко Я.О.».
“Убивал” мать одной левой
Итак, под давлением следствия глубокой ночью Ярослав Прокопенко признается в убийстве матери. Потом он пытается отказаться от самооговора, не признает себя виновным. Но ему угрожают: он не может менять свои показания. Проводится следственный эксперимент: осужденный показывает, как он «убивал» мать.
Он берет орудие убийства ЛЕВОЙ рукой, а не правой! Следователь должен был бы проверить эту версию, но, по мнению Иониной, предвзятое отношение помешало ему. И суд должен был бы провести эксгумацию трупа, чтобы уточнить, какой рукой было совершено убийство.
Дополнительная экспертиза по материалам дела ответила бы на вопросы о направлении ударов, травматических повреждениях у В. Прокопенко, но не сделал этого.
По материалам дела видно, что осужденный многократно и постоянно утверждает, что он не виновен. Он и сейчас продолжает это утверждать. Об этом же говорят материалы дела. В материалах повторной судебно-психиатрической экспертизы зафиксировано, что он не признавал себя убийцей, что свою мать он не убивал. Он категорически отрицает свою вину и в стационарной судебно-психиатрической экспертизе. Но психологи считают «возможным» его поступок, хотя возможность – это не доказательство преступления!
Суд не обратил внимания на “мелочи”
По «трупному заключению» смерть погибшей наступила за 2-3 дня до обнаружения её трупа 19 апреля. То есть это было не утро 14 апреля, когда сын уехал в поселок Дунай. Тем более, что соседи В. Прокопенко по улице Брянской дали показания, что и на улице её видели, и свет в её окне горел, что у её дома стояла автомашина, похожая на машину Гончарова, а 16 апреля с 22 до 24 часов они слышали на веранде осторожные шаги и звук закрывающейся двери. Однако суд на эти показания внимания не обратил.
Есть противоречия и в других материалах. Так, в «трупном заключении» говорится, что погибшая лежала на левом боку и получила 9 ударов, а осужденный говорит, что погибшая лежала на животе и на голове было 3 удара! Противоречие не расследовано. Ионина очень сомневается в результатах экспертизы, проведенной в антисанитарных условиях перегруженного и закрывающегося морга, тем более, что трупное заключение делалось лишь на следующий день после доставки, когда труп интенсивно разлагался …
Непонятки экспертизы
И почему так поспешно отправлен труп погибшей в Омск, хотя по закону его нужно было отправлять лишь после окончания расследования и трупной экспертизы? Экспертиза завершена якобы лишь в июле, но дата исправлена, оговорок по этому поводу не прописано, росписей и печати нет… И следователь, и адвокат знали, что во Владивосток срочно едет сестра погибшей, младшая дочь Иониной. Но даже дом не был опечатан до её приезда! Словом, безалаберность и поверхностность следствия поражают...
“Лишние” свидетели, улики, экспертизы
А свидетели - редкий случай - сами приходят без вызовов в суд, который и не собирается их вызывать, сами готовы давать показания.
Дата смерти – главный спорный пункт. И единственное доказательство вины Ярослава Прокопенко. Следователь посчитал, что убита Прокопенко рано утром 14 апреля. Но свидетели – соседи утверждают, что видели её 15-го.
Вера Прокопенко – социальный работник, ответственный и отзывчивый. Она посещала своих подопечных пенсионеров, проверяла, как они себя чувствуют, помогала, приносила лекарства и продукты, оплачивала их коммунальные платежи.
Все посещения тщательно записывались в тетради. Она обслуживала 10-11 человек, но тетрадей в деле почему-то оказалось лишь 7. А где остальные?!
Тем более, что сотрудник соцзащиты Пермякова подтвердила, что Прокопенко обсуживала 10-11 человек, за месяц её проверяли дважды и характеризовали как очень исполнительного отзывчивого человека, у которой отчетность была в полном порядке, что подтвердила и планерка 13 апреля. Так куда же исчезли тетради, по которым видно обслуживание пенсионеров 14 и 15 апреля? А у одной, из тех 7 представленных тетрадей сделано исправление на 13 апреля. И опять следствие этого «не заметило»? И на экспертизу не отправило. Почему?!
Ионина считает, что 14 апреля её дочь была еще жива, но все её ходатайства суд отклоняет. На экспертизу не был отправлен даже замок, которым был закрыт дом и на котором были и отпечатки пальцев и кровь. Ключи были только у сына и её матери, но кто закрывал замок последним – опять же экспертизы не было!
Где следы крови?
И одеяло, которым была покрыта погибшая, тоже не изъято для экспертизы, а ведь если она была убита дома, то должны на нем быть следы крови, волос, тканей… Но ведь экспертизы не было! Не исследована печь, не полностью исследованы комнаты, пол вокруг умывальника, тазы, ведра, тряпки и т.п.
В дополнительной экспертизе указано, что следы на топоре свидетельствуют, что было разбрызгивание крови, однако следов крови не обнаружено ни на кровати, ни на её спинке, ни на беленой стене, ни на висящем ковре, ни на мебели, ни на полу – нигде! Как расценить? Следствие промолчало.
На “убийце” крови нет
В то же время экспертиза свидетельствует, что следов крови или её замывов не найдено также ни на коже, ни на джинсах, куртке и другой одежде осужденного. И что? Следствие и суд на этом не остановило внимания.
Более того, экспертиза свидетельствует, что при том положении, в котором найдена погибшая, обнаруженные смертельные ранения нанести невозможно. Значит, труп был перемещен? Но где находилась одежда погибшей, следователь также не установил.
В крови погибшей найден алкоголь, хотя она никогда не пила - ни одна, ни с сыном (который не пил вообще). И это подтвердили все свидетели, даже Гончаров. Так откуда алкоголь?! И куда исчезла из дела история болезни В. Прокопенко на 59 листах?
Дата смерти “от балды”
«Я, как потерпевшая, считаю, что из дела могли исчезнуть и другие важные документы, которые влияли на дату определения смерти погибшей. В деле нет ни одного документа, подтверждающего, что смерть погибшей наступила в 6-7 часов 14 апреля. И поэтому все первые судебные заседания начались с вызовов экспертов и назначения экспертиз, видимо, чтобы приблизить дату смерти к 14.04 искусственным путем, чтобы обвинить невиновного человека. И все-таки точное время смерти погибшей не установлено! - говорит мне Саида Ионина.
Эксперт Жилков при первичной экспертизе и при допросе пояснил, что смерть наступила 2-3 дня назад, но не более 3-4 суток. Также он пояснил, что при таких разрубленных ранах, как у погибшей, разбрызгивание встречается сколько угодно.
Однако прокурор заявил, что эксперт Жилков не располагал данными осмотра места происшествия, и именно поэтому он-де не мог указать точную дату смерти. Ионина считает, что эксперт Жилков первоначально дал объективную экспертизу, то есть прошло 2-3 дня на момент исследования трупа в морге 19.04..
Другая же – повторная экспертиза – проводилась двумя экспертами вместо трех. Позже, они-то и сказали, что после смерти прошло более 3-4 дней. Судом эти противоречия не устранены. А выводы эксперта Федченко в суде противоречат её же выводам, сделанным при проведении комиссионных экспертиз. То есть выводы экспертной комиссии не могут быть признаны объективными и обоснованными? Тем более что и в судебном заседании заявления эксперта Федченко были противоречивы…
“Труп” ходил и разговаривал
Саида Ионина рассказывает: «9 апреля я дважды разговаривала с погибшей дочерью, 14 и 15 апреля она мне тоже звонила. Но почему-то эти разговоры не были зарегистрированы и сохранены, но запросы можно было сделать???»
На Брянской соседи сказали Иониной, что дочь её погибшую видели 15 апреля и позже живой. Я писала и заявление, и устно просила судью, чтобы выписать им (соседям) повестки, но судья мне в этом отказывал, говоря, что если придут, - выслушаем. Но когда соседи приходили, то появлялся вопрос, а кто же их вызвал. Не была выписана ни одна повестка свидетелям со стороны защиты и заявителя.
Кто оплатил услуги Табаковых?
Ходатайство защиты допросить адвоката Моисееву было отклонено, но почему же были допрошены адвокаты Табаковы? Одним можно, а другим нельзя?
Защитник Табаков участвовал при следственных действиях, а потом стал адвокатом – поэтому и не было никакого расследования. Защита присоединить справку Первомайской коллегии адвокатов, что к ним в контору заявок не поступало, но Табаковы – муж и жена пояснили, что следователь Третьяков, якобы, сообщил, что в коллегии адвокатов ему отказали, что он обращался к ним. Также Табаков показал, что следователь сказал: человек сознался, а фактических доказательств нет.
Кассационная жалоба осужденного о том, что адвокаты встали на сторону обвинения, ухудшила положение Ярослава Прокопенко. «Мне, как потерпевшей, во всех заявлениях было отказано, даже в вызове следователя Третьякова…»
Ярослава Прокопенко задержали 18 апреля в 22-10, а протокол задержания составлен 19-го. 18 апреля брали у Прокопенко объяснительную без адвоката.
Суду не нужны доказательства невиновности
19 апреля, когда велся ночной допрос подозреваемого с 2 до 3 часов 10 мин., все подписи разные и сделаны разными стержнями. Исправлена дата на 19… Заявление адвоката Табаковой датировано 18.04, и в нем есть роспись адвоката, но его фамилия не указана… В протоколе есть противоречия между тем, что написано рукой Прокопенко, и что - рукой следователя. Эти, замеченные Саидой Иониной противоречия, в стадии следствия не устранены…
Свидетелей, видевших Веру Прокопенко живой, – и за водой у колонки, и когда она 14 апреля принесла оплаченные квитанции пенсионерам, не приглашали. Пенсионеров, которых она посещала, следователь не опрашивал и не проверял. Об этом писали председателю Первомайского суда Дубу А.П. Проведен опрос свидетелей из поселка Дунай, которые подтвердили, что Ярослав Прокопенко жил в поселке с 14 по 18 апреля., - не вызвали никого.
Адвокат Мыльникова ходатайствовала перед судом о вызове следователя Третьякова, надеялась задать вопрос, почему отработана только одна версия, основанная на самооговоре Ярослава Прокопенко, почему не обследован пол у умывальника, не проверена печь, не направлены на экспертизу рабочие тетради дочери и замок с двери. Но гособвинитель возразил против удовлетворения заявленных ходатайств… И суд постановил: отказать в удовлетворении - и вызова экспертов, и следователя Третьякова, т.к. «обязанность такая не предусмотрена», а экспертов вызывать – это лишь затягивание следствия, и в проведении почерковедческой экспертизы суд тоже решил – отказать…
«Мы возмущены»
Коллективное заявление в прокуратуру Приморского края 19.06.06
«Мы, жители Владивостока, считаем оскорблением для нас ваш формальный ответ на наше коллективное обращение в количестве 47 человек.
Когда арестовали Прокопенко Я.О. и за что потерпевшего судят, мы давно знаем. Нас интересуют другие вопросы, на которые вы не дали ответов. Мы возмущены ходом судебных заседаний, где занимаются только поиском, как бы обвинить и дать потерпевшему Прокопенко Я.О. незаслуженное наказание…
Чтобы не сломать судьбу человека на всю оставшуюся жизнь, можно в ходе прокурорского надзора самим посмотреть дело и дать юридическую оценку всему происходящему.
Нас интересует вопрос, почему расследования вообще не было. Следователь мгновенно решил, что виновник - потерпевший невинный человек. Согласно акта экспертизы №916 от 19.04. смерть наступила 16 апреля 2005 г., а в это время Прокопенко Я.О. находился в пос. Дунай, что доказывает невиновность потерпевшего Прокопенко Я.О.
В данное время бюро судмедэкспертизы ищут как подвести черту даты смерти Прокопенко Веры Геннадьевны, и потом суд осудит человека за несовершенное преступление. Просим в порядке прокурорского надзора взять под особый контроль данное дело и в случае необходимости поговорить с людьми…. Как видно из материалов дела, все следствие построено на “выколоченном» признании.
Еще мы требуем произвести экспертизу трупа независимой комиссией из любого города Российской Федерации за пределами Приморского края… И вместе с ней произвести графическую экспертизу первоначальной записи… Второй год Прокопенко Я.О. сидит в тюрьме. А убийца гуляет на свободе…».
86 человек поставили подписи под этим обращением в краевую прокуратуру.
Ответ прокурора
Из ответа и.о. прокурора края К.Н. Соколова на коллективное обращение:
«…Судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и закону. В своей деятельности по осуществлению правосудия они никому не подотчетны. Какие-либо должностные лица не вправе вмешиваться в деятельность суда.
В настоящее время оснований для принятия мер прокурорского реагирования не имеется.
К.Н. Соколов.»
Психиатры: мальчик хороший, но убить маму мог
Но, может, и вправду Ярослав Прокопенко, восемнадцатилетний студент Института международных отношений, зверски убил свою мать? И он так тяжело болен, что опасен для окружающих, вдруг он снова схватится ни с того, ни с сего за топор? Однако его осмотрела судебно-психиатрическая комиссия экспертов: «Вопросы о его психическом состоянии решены не были, даны противоречивые заключения: … нуждается в проведении стационарной суд-психиатрической экспертизы для уточнения диагноза и степени выраженности психических расстройств…». Мальчик - гиперопекаем, боялся темноты, перенес ветряную оспу, находился под наблюдением педиатров, невролога, простывал, получил проблемы с сердечно-сосудистой системой. Учился хорошо и отлично (средний балл аттестата – 4,5), много читал, ходил в церковь, уравновешенный, вежливый, неконфликтный, доброжелательный, эрудированный… Увлечения – музыка и радиэлектроника, принимал участие в школьных олимпиадах, увлечен историей.
Симптоматическая эпилепсия. Поступил в ДВГУ в Институт международных отношений – ВИМО. В университете держался обособленно, испытывал трудности в языках, стал равнодушнее к учебе. С марта 2005 года – получил академический отпуск: головные боли, повышение давления, гипертония, слабость, симптоматические приступы эпилепсии, мышление логическое, память сохранена, расстройств бредово-галлюцинаторных не выявлено. И критические способности сохранены, личную гигиену соблюдает, не курил…
Хотя «органические расстройства личности вследствие ранней церебральной недостаточности» эксперты отметили, и утрату психической активности, и даже приступы злобы и агрессии…
Но тут же отмечают: «не обнаружилось признаков временного психического расстройства, бреда, галлюцинаций… В применении принудительных мер медицинского характера не нуждается»… Характеристику медицинских экспертов можно использовать по необходимости, тем более, что он мог осознавать и вспоминать о содеянном - написали они.
Не правда ли, этот психологический портрет восемнадцатилетнего студента напоминает страшного преступника, жестокого убийцу своей матери? Но эксперты пишут: «в ходе следствия Прокопенко дал признательные показания»! Вот что оказывается все-таки самым главным!
Что стало единственной версией следователя, которой покорно придерживались судьи.
Анна Селезнева.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
