Защита прав
«АВ» против беспредела. Счет 2:0
Анастасия Попова
В очередной раз «Арсеньевские вести» выиграли суд по иску «О защите чести, достоинства и деловой репутации». В этот раз оспаривали публикацию «АВ» бывший глава села Буссевка Николай Горданов с сыном и депутат этого же села Татьяна Чаус с сыном.
25 января 2011 года в материале «Как меня пытался застрелить сын главы» я писала о том, что Игорь Вихристенко, житель села Буссевка, жаловался на то, что Иван Чаус и Денис Горданов, сыновья влиятельных в селе людей угрожали ему карабинами.
Со слов Вихристенко, инцидент произошёл ночью на поле, где пасутся его лошади. Поскольку у лошадей ранее обнаруживались огнестрельные ранения, а некоторые пропали без вести, Вихристенко и его дальний родственник Олег Лепёшкин полагают, что животных отстреливали Иван и Денис.
Еще в материале была история о том, как жители села собрали подписи против тогда ещё главы Николая Горданова. Жители требовали отчитаться, куда глава дел деньги поселения. Горданов, со слов того же Вихристенко, отреагировал на это давлением на подписавшихся – стал приглашать их к себе и устраивать допрос. А также, по сообщению депутата Чуднова, чтобы создать видимость, что отчёт о расходах был, выпустил газету «Родник» очень маленьким тиражом.
Истцы требовали опровержения с формулировкой, что некоторые фразы в материале не соответствуют действительности. А оспаривали они:
1. Заголовок «Как меня пытался застрелить сын главы», ссылаясь на то, что недозволительная формулировка , неправда и порочит Дениса Горданова.
2. Фразу о действиях дяди Ивана Чауса.
3. Фразу о том, что Иван Чаус, будучи судебным приставом, похитил 300 000 рублей, за что имеет условный срок. Это вообще фонтан! В иске они этот факт не оспаривали. Просто Иван Чаус относит эти сведения к своей личной жизни, «данный факт предавать огласке в средствах массовой информации он не желает».
4. То, что похищал деньги он во Владивостоке, где сестры, работающей в органах, у него нет. «Видимо, некому отмазать». Собственно, спорили они только с формулировкой «Видимо, некому отмазать», ибо «данная формулировка мысли автора оскорбительна ещё и потому, что сестра Ивана Чауса – Наталья Пьявко – является сотрудником правоохранительных органов, а, следовательно, пользуется заслуженным авторитетом».
И другие.
В своём иске они пишут, что я привожу недостоверные сведения о том, что бывший глава, Николай Горданов ненадлежащим образом исполнял свои обязанности, когда был главой.
Просили истцы всего1 400 000 рублей.
Начнём с того, что всякие гадания на кофейной гуще – «видимо», «может», «скорее всего» – это мои мнения. А мнения мне вменить, в соответствии с Конституцией, никто не имеет права.
В суд явился Игорь Вихристенко. На Ивана Чауса и Дениса Горданова заведено уголовное дело и, как я поняла со слов свидетелей, сейчас на стадии передачи в суд.
Игорь Вихристенко рассказал об истории с дядей Чауса. Также он подтвердил, что Денис Горданов и Иван Чаус наставляли на него карабины.
Надо сказать, что судьёй была Наталья Шевякова. Если сравнивать её с судьёй этого же суда Людмилой Панфиловой, у которой также рассматривался иск «О защите чести, достоинства и деловой репутации» героев моей статьи – небо и земля.
Если вы помните, мы и Николай Большаков судились с Русланом Черенцовым. Пенсионер Большаков говорил о том, что Черенцов обманным путём забрал у него две квартиры. Кроме него было много людей, считающих себя жертвами Черенцова. Судья Панфилова остальных жертв просто отмела. Но… вынесла решение в нашу пользу.
Судья Наталья Шевякова свидетелей не отметала. За это ей огромное спасибо. Но и мне, и Вихристенко устроила та-а-акой допрос. Меня стала гонять по журналистскому расследованию. Где была, с кем разговаривала, почему не выяснила позицию Ивана Чауса и Дениса Горданова по делу о карабинах.
Ну… дерьмовый я журналист, не смогла выяснить их позицию – в самый разгар следствия в деревне их не было, а Николай Горданов, бывший глава, пояснил, что ничего не знает и не готов комментировать.
А вот Наталья Шевякова – хороший судья, но тоже не смогла выяснить, что же произошло по версии Горданова и Чауса. Истцы нам попались крепкие. Всё судебное заседание молчали, изредка задавая вопросы, не озвучивая собственной версии произошедшего. Или ребята решили зашифровать своё алиби от посторонних, или этого алиби нет?
Вихристенко рассказал о происшествии с карабинами.
Меня удивило, что, услышав о том, как из человека чуть не сделали решето, судья предложила примириться в уголовном деле. И почему-то предложила именно потерпевшему.
Следом выступал Олег Лепёшкин. Именно у него прятался главный свидетель по делу о карабинах, опасаясь за свою жизнь.
Также Лепёшкин принёс документы, говорящие о том, что прокуратура Приморского края нашла нарушения в действиях Николая Горданова, бывшего главы. Он действительно не отчитался, куда дел поселковые деньги, а для отвода глаз вышла газета «Родник» ничтожным тиражом.
Ей-богу, я бы на месте ребят тут же отказалась от иска. Всё-таки гражданский процесс – состязательный. У нас – свидетели, давшие подписку, и документы, говорящие о том, что истцы врут в своём иске.
С них – отсутствие собственной версии и юрист, которая говорит о том, что до решения суда мы писать о преступных деяниях не имеем права, т.к. виновным человека может назвать только суд. Но и после решения суда писать не можем, потому что это личная жизнь человека, по их мнению.
На заметку коллегам. Прямого запрета говорить и писать о преступлениях в Конституции нет, понятие «личной жизни» в российском законодательстве не сформулировано, а, в соответствии с «Законом о СМИ», освещать работу госорганов мы имеем право.
В итоге мы выиграли вчистую. Какое опровержение?! Какие полтора миллиона?!
Итого, по моим искам (а их у меня было три) – счёт 2:0. Судья Людмила Панфилова признала сведения о Руслане Черенцове и его жертвах соответствующими действительности, Судья Наталья Шевякова тоже отказала в опровержении и возмещении морального вреда.
Кстати, у судьи Шевяковой лежит третий иск. Его подали директор Седанкинского интерната Виктор Логачёв и центр соцобслуживания населения. Центр недавно переименовали из бюджетного в автономный. Старики это называют «приватизировали». Хотя государственным он так и остался.
Уже в нашу пользу свидетельствовали четыре человека. Это не основные свидетели. Они подтвердили и то, что в интернате неугодных отправляют в психиатрическую больницу и сажают в изолятор, что идёт огромное административное давление и даже, что свиное мясо видят в меню лишь по праздникам и во время посещения комиссий.
Один из свидетелей, например, рассказал историю о том, как его товарищу, на его взгляд, вовремя не оказали медицинскую помощь, от чего, по мнению свидетеля, дедушка скончался.
Евгений Терешин рассказал, как его пичкали таблетками, от которых ему было плохо. Также он поведал историю о том, как его собирались отправить на Шепеткова, но он пригрозил телефоном человека из газеты «Утро России» и уполномоченным по правам человека, после чего от него отстали.
Все свидетели – молодцы, но, на мой взгляд, самые прикольные показания были у Веры Ждановой. Она поведала историю о том, как Татьяну Лозинскую отправили на Шепеткова.
Вера Павловна пояснила, что когда увидела кошатницу Лозинскую в столовой, сказала, что её сейчас повяжут, потому что её искала начмед. Лозинская не поверила в такой беспредел и на её слова не отреагировала.
После чего пришли начмед и директор. Логачёв потребовал, чтобы Лозинская съела объедки, которые собирала для кошек. Лозинская не стала есть объедки, и её отправили на Шепеткова, хотя никаких признаков безумия кошатница не проявляла. Вера Павловна пояснила, что никто не ожидал, что Лозинская пробудет месяц в больнице из-за любви к кошкам.
Дальше Вера Павловна рассказала о том, как хотела поменять свою «элитную» квартиру без ремонта на обычную в тяжёлом отделении. Судья попросила пояснить, что значит «элитная». Вера Павловна без всякой задней мысли, как в порядке вещей, ответила, что купила её за 500 тысяч. Стали выяснять, когда купила. При прежнем директоре, Шерстнёвой. Я спросила, а при Логачёве продавались ли комнаты? На это Вера Жданова заверила: «Продавались» и стала перечислять номера комнат.
Почему-то судья Шевякова стала возражать, что таким образом я не могу доказывать, что написала правду об интернате. Я возразила, что у меня есть расписка на 400 тысяч и другие доказательства.
Мы-то изначально видели у Логачёва только три деяния, по нашему мнению, попадающих под УК РФ – использование рабского труда, лишение свободы и безосновательное помещение в психиатрическую больницу. А теперь с тем багажом пояснений, которые люди дали на суде, я думаю, доказать, что происходило воровство мяса из свинарника учреждения, а может, были и взятки, не составит труда…
Почему-то именно после показаний Веры Ждановой судья Шевякова предложила мировую, пояснив, что имеет право предложить мировую в любой момент.
Юристы Логачёва и центра соцзащиты, оказалось, в любой момент готовы на мировую. Миллион, который с нас требуют, им уже не нужен? Какие ж вы добрые! Как люди заговорили о воровстве мяса, продаже квартир, пытках психушкой и изолятором… Уже на всё готовы, лишь бы мы отказались от своих слов…
А я не собираюсь отказываться, тем более, миллион вам уже не нужен, а люди воспримут мировую как предательство! Кстати, как нам сообщили Евгений Терешин и Андрей Агафонов, на Андрея, в связи с тем, что он хотел выступить в суде, пошло большое давление. По их словам, директор Логачёв хочет его отправить в другой интернат. Кстати, Андрей недавно попадал в изолятор по обвинению в кражах металлолома. Андрей считает, что на него повесили вину другого человека, т.к. ему негде хранить металлолом. Он пожаловался в полицию на сей беспредел.
Господин Логачёв, нам дороже человек, а не показания в суде! Отстаньте от Андрея! Тем более, что большая часть написанного уже подтвердилась без его показаний.
Анастасия Попова
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
