Экономика
Тайга вне закона
Наталья ФОНИНА
О повышении заградительных пошлин на вывоз круглого леса говорят несколько лет. Но всё безрезультатно.
Федеральные власти объясняют, что необходимо наладить отечественную лесопереработку. Но какая в этом проблема? Стоит прекратить деятельность китайских пилорам, большинство из которых пилит ворованный лес, и отечественный леспром шагнет вперед.
Но китайскому лесопилению по-прежнему пока нет преград. На пилорамах пылятся горы левого леса, которому никто не ведет учет. Активисты ведут борьбу за сохранение лесов. Их усилия порою приносят результат. Но ненадолго. Всё потому, что похоже, помимо тех, кто получает откаты на местах, есть заинтересованные лица в верхах. Для всех лес – всего лишь кормушка.
Откаты – налево, деньги – в карман
Неделю назад мы побывали в лесах и лесных поселках Дальнереченского района. В каждом селе работает по две-три пилорамы. Работы нет – и становится тоскливо от того, что вымирает русская деревня. Чтобы выжить да прокормить семьи, население отправляется работать на лесоповал или пилорамы.
Рассказывают местные жители:
– В лесу работает много нелегальных бригад. Они валят лес безо всяких ограничений и запретов, оставляя после себя почти безжизненные территории, зачастую заваленные мусором и гниющей древесиной. Стоит нелегалу выехать из леса – и сразу неподалеку в каком-нибудь поселке, можно сбыть ворованный лес на одной из пилорам. И в этом тоже никаких запретов. Особенно активно и регулярно ворованный лес свозят на пилораму, что находится в селе Ариадное. Машины, груженые лесом, ежедневно едут к ней.
В межрайонной прокуратуре мне сказали, что деятельность пилорамы несколько раз приостанавливали. На ее территории не раз находили ворованный лес. Но попавшимся на воровстве всё сходило с рук. И почему-то пилораму до сих пор не закрыли.
Вскоре мне стало известно имя хозяйки пилорамы. Как ни странно, китайцы, которые, как у меня создалось впечатление, руководят всем процессом китайского лесопиления, оказались в стороне. Официально пилорама зарегистрирована на русскую хозяйку. Ее, как рассказывают сельчане Ариадного, никто никогда не видел. Все производственные вопросы решает администратор-китаец, который едва говорит по-русски, а может быть, просто делает вид, что ничего не понимает.
Кстати, мы узнали от межрайонной прокуратуры, что она владелица не одной пилорамы. На ее имя зарегистрирована и пилорама, что располагается в селе Незаметное Красноармейского района. На этой пилораме мы побывали в прошлом году.
Немногословные китайцы, которые работали в тот момент на пилораме, не обращали на нас внимания и продолжали пилить лес. Они не прятались от фотоаппарата. Приехал администратор Иван. Вначале он встретил нас доброй улыбкой, как дорогих гостей. И принялся беседовать с нами на ломанном русском. Его речь была вполне понятна нам.
Но как только он узнал, по какому поводу мы прибыли, всё изменилось. Он махал руками, будто пытаясь нам что-то объяснить и всё твердил, что у него с русским языком дела плохи.
Когда речь зашла о ворованном лесе, который свозят на пилораму, Ваня вдруг оживился:
– Ничего такого нет. У нас всё честно, – пытался убедить он нас.
На пилораме в селе Ариадное нас тоже встретил китаец. На этот раз мы решили сохранить инкогнито и не говорить, что мы представители СМИ.
Нас встретил такой же улыбчивый китаец вроде Вани. Он тоже оказался немногословным. Но говорил, что насчет сбыта леса всегда можно договориться.
Н., пожелавший остаться на страницах СМИ анонимным, всё-таки решился быть откровенным с нами:
– Я работаю в лесной отрасли не первый год, знаю всю эту «кухню» лесного воровства изнутри. Я считаю, что китайское лесопиление – всего лишь прикрытие воровства высших чинов. Конечно, обогащаются и те, и другие: китайцы, которые перерабатывают ворованный лес, местные боги лесного криминала и высокопоставленные чиновники. Я думаю, что это афера с оформлением пилорамы на русского предпринимателя.
Получается, что китайцы – всего лишь подставные лица, с которых как с гуся вода.
Рассказывают сотрудники охранного предприятия «Интерлок-Уссури», работающего при «Дальлеспроме»:
– Мы охраняем арендуемые территории. Но часто случается, что одни и те же машины и людей задерживаем по нескольку раз за месяц. Получается, что полиция отпускает виновников. Интересно из каких таких побуждений? Ясно всем, что за этим скрывается «коммерческий интерес» – система откатов действует мощно и, видимо, результативно. Наша работа напоминает борьбу с ветряными мельницами. Вместе с оперативниками мы ловим лесоруба-нелегала. А потом вновь встречаемся с тем же злостным нарушителем в лесу.
Почему такая милость в отношении лесорубов-нелегалов? Или они не чужие, а свои, когда речь идет о «распиле» денег, поступающих от левого леса?
Один из задержанных на лесоповале – А.Н. Дорошенко.
По данным ОВД города Дальнереченска и Дальнереченского района, он находится в розыске вот уже десять лет. Но как рассказывают охраняющие лес, найти «виновника» вовсе не трудно, потому что он проживает по адресу, где прописан. Он никуда не уезжал и ни от кого не скрывался. Но найти его почему-то оказалось непосильной задачей.
Что стоит закрыть пилораму?
Сельчане, некогда работавшие на пилораме, рассказывают:
– Мы живем возле леса. Но работать в лесу легально сложно – там уже всё поделено и посторонних на эту ниву не пускают. При соответствующем отношении к нам властей, имея под боком богатейшую тайгу и плодородные земли, мы могли бы жить хорошо. У нас такие богатые ресурсы, так же, как и возможности для развития отечественного леспрома. Но льгот для тех, кто начинает возрождать сельское хозяйство – почти никаких. В тайгу просто так, без надежной крыши вроде крутых ребят, не зайдешь. Вот и получается, что могли бы мы жить неплохо, да не получается так, как хотелось бы. Не все хотят трудиться – кое-кто обленился, предпочитая работе на свежем воздухе алкоголь и наркотики. От безысходности идут работать в тайгу на лесоповал. Многие считают, что на пилораму в Ариадное свозят ворованный лес. Думаем, и полиция в курсе происходящего. А ведь закрыть пилораму, где изо дня в день перерабатывают ворованный лес, не составляет никакого труда.
Действительно, ничего трудного в этом нет. Достаточно вычислить, сколько электроэнергии потрачено за определенный период. Затем высчитать, сколько леса должно быть при этом распилено. Потом всё просто – спросить у администрации пилорамы документы на переработанную древесину. Я сомневаюсь, что таковые окажутся. В этом я всё больше убеждаюсь, когда иду по тайге. Она, как мне кажется, вскоре превратится в помойку. Высохшие деревья, которые в рамках санитарных рубок должны быть давно вырублены, стоят и вот-вот повалятся наземь. Повсюду видны пни от деревьев. Невольно убеждаешься в том, о чем говорят защитники леса: под видом санитарных рубок вырубается ценная древесина. Я иду по тайге дальше. По пути встречаю сломленные стволы еще не успевшего возмужать кедра. Молодые кедры погибают под колесами техники, претерпев от человека-вандала, безбожно уничтожающего тайгу. Задумывались ли люди-варвары, сколько потребуется лет, чтобы вырос могучий кедр, украшающий приморскую тайгу? В пределах человеческой жизни эти утраты невосполнимы. И многие об этом знают. Но им наплевать, что останется после них…
Варвары-лесорубы на лесных тропах…
Как известно кедр запрещен к вырубке. Но в лесу, где мы ехали, то и дело попадались поваленные стволы и пни, где, видимо, недавно произрастали кедр и липа. Этот вырубленный кедр, очевидно, не дряхлый.
Пчеловоды возмущены тем, что уничтожают липу. Все любят липовый мёд. Приморский мед имеет огромную ценность. Зачастую в магазинах нам предлагают суррогат меда, вкусовые качества и целебные свойства которого далеки от тех, что присущи настоящему ароматному липовому меду. Но поскольку это дерево беспощадно вырубают, всё может измениться: липовый мед станет чуть ли заморской диковинкой.
Последний наш маршрут по тайге пролегал по дороге, ведущей в сторону от села Междуречье в тайгу. Некогда богатое и перспективное село опустело – всюду разруха, многие при удобном случае стремятся переехать на другое место жительства. Благо трудяги, которые всю жизнь проработали на земле, обустраивают свой быт вопреки всему, любят свое село.
Проехали от села по лесной дороге более десяти километров, а дальше – пешком. Эту лесную территорию арендует ООО «Лес-Экспорт». Лесоперерабатывающее предприятие, как говорят, находится под покровительством экс-губернатора Дарькина. На него он возлагает большие надежды. Только какие?
Это можно предположить, когда погрузишься в мир тайги, отправившись по лесу пешком. Видно, что на этой территории велась вырубка. Но мы не наблюдали меток, ограничивающих лесной участок. Лесосеки не отведены. И следовательно, такую вырубку можно считать самовольной порубкой. Неужели лесники не видят, что происходит в лесу? Я думаю, что для них это не секрет.
Кое-где попадаются пни, оставшиеся от срубленного кедра. Повсюду валяющиеся гниющие стволы деревьев и следы лесоповала. На этом участке леса, как видно, в прошлом году случился пожар. Ветки и стволы деревьев обгорели, то там, то тут обугленная пустыня, оставшаяся после пожара. Общую картину дополняет мусор, сваленный в лесу. Зрелище не из лучших. И всё это можно наблюдать на протяжении многих километров. «Лес-Экспорт» развернул свои работы, вот только, очевидно, не потрудился валить лес на законных основаниях.
Совсем непонятно, почему арендатор не убирает за собой хлам и не использует сухие сваленные деревья. Неужто население сел настолько обеспечено дровами? И наконец, зачем предоставлять в аренду всё новые участки, если арендатор не позаботился о том, чтобы привести в порядок те территории, которые уже имеет? К чему такое расточительство и безнаказанность?
Человек в тайге не хозяин…
Наше путешествие завершилось. Но осталось много вопросов к нашим властям и градоправителям по поводу того, что происходит с приморской тайгой. И легкая горечь от того, что человек с низким уровнем культуры всё более становится похожим на животного, которым движет только борьба за существование и рефлексы.
Эту публикацию прошу считать обращением в прокуратуру Приморского края и природоохранную прокуратуру. Также по фактам самовольных рубок возле села Междуречье прошу провести проверку с выездом на место.
Наталья ФОНИНА
Другие статьи номера в рубрике Экономика:
