Защита прав
Отъем мозга и пенсии
Вера ЛУПЕТИНА
Мой сын Руслан – инвалид с детства, неоднократно лечился в психиатрической больнице № 1 г. Владивостока.
Три года назад мне позвонили из милиции. Сообщили о том, что сын задержан и идет по делу как свидетель. Но вскоре его из свидетелей переквалифицировали в обвиняемого.
По решению суда он был направлен в психиатрическую больницу № 2 г. Уссурийска, в село Заречное.
Через три недели после поступления сына в психиатрическую больницу мы с дочерью навестили Руслана и ужаснулись. Он изменился до неузнаваемости. Моего сына трясло, глаза закатывались, он не мог внятно разговаривать, заикался, речь была нарушена. Единственное, что он мог сказать: «Я скоро умру, терпеть пытки больше нет сил. Мне очень плохо. Была бы возможность – повесился». Еще от него мы узнали, что его колют деканоатом галоперидола без корректора.
Мы тут же обратились к заведующему отделением А.И. Яблонскому. В ответ он сказал: «Ничего страшного не происходит. Так решил суд».
После того, как моего сына определили по решению суда в психиатрическую больницу № 2 с. Заречное, на мой адрес пришло письмо. Заведующий психиатрической больницей А.И. Яблонский писал: «Для решения судебных и социальных вопросов необходимы документы Вашего сына».
Позаботиться о своем сыне я могла сама. Я навещала его практически каждую неделю. Какие вопросы собирался решать «заботливый доктор»? Об этом я узнала позже.
В один из последующих дней моего сына привели в кабинет заведующего. Там от Руслана потребовали написать заявление об утере паспорта. Но он знал, что его паспорт в надежных руках, у его матери. Сначала Руслан не хотел писать никакого заявления об утере.
Но судя по грубой реакции врачей, грозившихся «уколами», он понял: сейчас начнутся адские мучения.
Уколы приносили страшные муки. После них было невозможно координировать движения, сомкнуть веки, не давала покоя бессонница, и кровь шла из носа. Ко всему этому, тело сотрясалось в судорогах, а разум отключался полностью.
Мой сын страшно боялся возобновления такого лечения. И он вынужденно согласился написать заявление об утере паспорта.
После А.И. Яблонский настаивал на переводе пенсии в психиатрическую больницу № 2. Сделав второй оригинал паспорта на имя моего сына, психиатрическая больница получила возможность распоряжаться пенсией моего сына. Как рассказывал позже Руслан, пенсии всех пациентов поступали в бюджет больницы в селе Заречном. Направлять часть пенсий на нужды больницы больных убеждали «особыми методами». Непокорных залечивали вышеупомянутыми уколами.
Пациенты, получившие лечение в больнице № 2 г. Уссурийска в с. Заречном, как правило, поступают повторно... вместе с пенсией. Ведь лечение вызывает ухудшение здоровья. Пример моего сына, и, если разобраться, многих других, доказывает это.
После года лечения в больнице с. Заречное Руслана направили на семь месяцев в психиатрическую больницу № 1 г. Владивостока.
Лечение на новом месте осуществлялось таблетками «пирацетам» и снотворными.
Как только мой сын поступил в больницу г. Владивостока, я получила сентябрьскую пенсию и новый уссурийский паспорт. И никаких проблем с этим не возникло.
Затем хождения по мукам возобновились. Сына вновь перевели в психиатрическую больницу г. Уссурийска, в с. Заречное.
После курса лечения в больнице с. Заречное сына отправили домой. Деканоат галоперидола без корректора сделал свое дело. Руслан возвратился домой с расшатанной психикой, дома стал кричать.
Через месяц после выписки он вновь совершил преступление и решением суда должен направиться в психиатрическую больницу г. Уссурийска, в с. Заречное. Но ведь это приведет моего сына к последней стадии инвалидности.
Мои хлопоты и обращение в прокуратуру Приморского края по поводу изменения места лечения моего сына не увенчались успехом. А мой сын после ДТП получил черепно-мозговую травму и находится на стационарном лечении дома.
Вера ЛУПЕТИНА
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
