Посиделки
Беседа с ангелом Серафимом
Маргарита ПАРХОМЕНКО
На радио «Лемма» была замечательная передача – «Свободный микрофон». Однажды я ее услышала и пришла на радио сказать, какая это высокая фишка вещания. Так я познакомилась с директором «Леммы» Александром Карпенко.
Александр Карпенко, Юрий Шевчук |
И мы стали творческими партнерами. На протяжении нескольких лет на этом радио шла моя программа «Пространство культуры».
Недавно пробегаю по ультракороткому диапазону и нахожу передачу с Юрием Шевчуком. Заинтересовало. Кто вещает? Русское радио с сугубо французским названием «Шансон». А его директор Александр Карпенко. Всё детерминировано? – спрашиваю у него.
А.К.: – Да, вообще всё в жизни не случайно. Я во всем доверяю Вселенной. Если розетка не заработала, когда включили магнитофон, значит, Вселенная тебя от чего-то уберегла. Некоторые люди говорят: «Мне в жизни не везет». Да, тебе не «не везет», ты сам всё в жизни делаешь для того, чтобы тебе не везло. Может, это звучит немного магически, но человек-то волшебник! И он только в том случае может творить всё легко, если:
а) у него чистые мысли;
б) он никому не хочет навредить.
Ты сам можешь найти ответы на все вопросы с помощью вселенской энергии.
Я в последнее время дал себе такую установку: от всего того негатива, который присутствует вокруг, отключиться. Какая мне разница, разваливают они или разрушают. Мне важно, насколько я сам позитивен, и как ни высоко это звучит, ко мне люди тянутся.
Корр.: – Саша, расскажи о Юрии Шевчуке. Он стал толчком к нашей встрече.
В вашй передаче рассказывалось о записи диска в Париже с помощью француза русского происхождения. Вообще, Шевчук выступает в клубах Парижа. Я читала, что он играл в клубе возле Opera. И вечером на пустынной улице – плотная русская толпа, человек в триста. Билет стоил 30 евро. Там особая публика. Толпа набилась в зал за деньги и «за так». Народный артист Юра пел, и русские вместе с ним. Такой энергетической задушевностью можно аккумулятор зарядить, свидетельствуют друзья.
А.К.: – Когда мы с ним встретились, у меня был какой-то элемент боязни, он и по столу может кулаком постучать, и меня это немножко настораживало.
Нас свела работа. Мы привозили Шевчука, и я был человеком, который обслуживал это мероприятие, и когда в конце поездки он узнаёт, что я директор, он искренне удивился и говорит: «Я просто в шоке: ты всё таскаешь, где слабо, подхватываешь, мы за всю поездку не услышали на нашу просьбу: нет». Максимально могло прозвучать так: «сейчас порешаем».
Что в нем подкупило – он предельно честный не только в отношении к другим, но и к себе, себя не обманывает – это не все могут.
Корр.: – Вы проводили акцию, которая стоила неимоверных усилий: «Авторадио – Супербомбила».
Человек, ходящий в храм, приносит десятину. И в Писании сказано: «Пусть левая рука не ведает, что творит правая», а вы тогда кричали об этом деле, широко рекламировали.
А.К.: – С одной стороны, это была пиар-акция, люди на дороге «бомбят», деньги зарабатывают, детям отдают. Заранее сами определяемся: кому помогаем, где детям особенно трудно. И тогда стал вопрос: я могу дать всем денег, но скажите про меня. Вопрос, конечно, щепетильный. Мы про себя подумали: так должно быть или нет?
А потом решили: а какого хрена, если у нас есть возможности помочь большему количеству, почему бы о них и не рассказать? Это же уже не наш вопрос, а их. Да?
Корр.: – Правильно.
А.К.: – В современном мире всё взаимосвязано. Не кричи мы об этом, народ не узнает. И результат акции может быть скудным: поможем двум детишкам всего… Я скажу, не кривя душой, смотря в глаза: людей, которые не хотели, чтобы их имена прозвучали, было большинство. Люди приходят: вот сертификат могут получить на оборудование у нас в компании. И о нас ничего не надо говорить, и это три года.
На одном из банкетов ко мне человек подходит: у вас акция проходит, ты знаешь, я озабочен, чтобы деньги на сторону не уходили. Я говорю, все законы прозрачности, о которых можно говорить, у нас включаются. Каждый день объявляются суммы в эфире, вы можете сами подсчитывать, отчет формируется в газетах с ценами и копиями протоколов передачи всех имуществ.
Корр.: – А были такие, как вдова, которая последние две лепты принесла? Ну, нет 30 тысяч?..
А.К.: Да, останавливаем машины просто так на дорогах, подъезжает, окно открывается и высыпает. Марго, люди приносили старые вещи, игрушки, мы в ящики складывали. Ведь не было цели обезжиривать очень жирные кошельки или ставить планки в соревнованиях, кто нам больше денег даст. Это не тот случай. Если ты мог дать рубль и дал этот рубль, то это хорошо.
Корр.: – Народ у нас все-таки милосердный.
А.К.: – У нас народ не просто милосердный. Акция в Москве набрала где-то 50 тысяч. Это в Москве! Во Владивостоке – 800 тысяч. Марго, последняя наша акция – 800 тысяч… Ни один благотворительный фонд не может похвастаться тем, что люди самостоятельно, без всякого давления приносят деньги, вещи. У нас один принцип: хочешь дать – дай. Никаких административных барьеров. Это есть уровень доверия. Дал – дал, нет – нет. Никто тебя не будет грузить, умолять, выпрашивать, призывать: переводите нашим детям деньги, – ничего такого, как делают многие благотворительные фонды, на которые смотрит с подозрением. Я радуюсь, потому что любая помощь нужна. Я же ездил к этим деткам, зачастую ситуация вообще плачевная, пусть будет больше таких акций.
Корр.: – Пусть будет больше таких акций.
А.К.: – Я могу сказать, что мы это делаем не за плюсик, который хотим поставить в душе и очиститься от чего-то… У нас дома есть копилка и не одна: детская копилка, папина – папа копит пятаки, дети собирают мелочь всякую. И вот начало акции – мы все копилки вытряхнули, не считая ничего, и в кулёчки, в мешочки – всё, короче, принесли, отдали в эту «Супербомбилу».
Однажды приходит ребенок из школы и говорит: «Учительница сказала – в первом классе есть ребенок-инвалид, у него коляски нет, тяжело». Я говорю: «Виктория, давай все запасы наших копилок соберем». Взяли все запасы наши выгребли, папа с мамой добавили: «Все, – говорит. – Я хочу подсчитать». А я ей: «Не надо. Иди и отнеси». Это не то, что мы суммой помогаем.
Корр.: – Это овеществленный дух нашего сочувствия.
А.К.: – Абсолютно точно. Это не есть «я помог на 13 рублей, а я на 10 тысяч».
Корр.: – Все знают: не всё то радио, что бренчит.
А.К.: – На тему радио мне рассуждать всегда тяжеловато… Какая разница, делаем мы радио или сидим за рулем автомобиля? Я за рулем автомобиля уже десять лет. И на дороге я останавливаюсь лишь в нескольких случаях: если голосует мама с дитем, если человек стоит в безвыходной ситуации – и я это вижу – допустим, идет дождь и человек промок до нитки, я останавливаюсь. И никогда не беру с них денег, ибо это не мой заработок.
Корр.: – Саша, а что ты так к радио прикипел?
А.К.: – Есть такие великие законы. Их ты постепенно начинаешь понимать. Если ты разбиваешь стену головой, да, она рухнет, но только не оттого, что ты ее головой разбиваешь, а потому что пришло время.
Когда тебе дается дорога – радио, зачем мне бороться с этим, когда мне это дается? А если завтра вдруг будет телевидение, я не буду думать, почему. Я не буду искать ответ на вопрос, а почему меня в ТВ занесло.
Ты почувствуешь истинность дороги легкостью ее.
Это, может быть, странно звучит, нас учили в школе: давайте напрягаться, грузиться, жизнь такая сложная. Нет, если ты себе скажешь: вся эта жизнь такая легкая, я это буду делать, и всё это станет твоим выбором. Ты только определяйся: повороты идут налево, направо, налево – ты постоянно на развилках. А на развилке такой свежий ветер дует, здесь легко и хорошо, и солнце светит. Это не значит, что ты не будешь прилагать никаких усилий. По песку идти приятно, но тоже не очень просто. Бывает, взялся за дело, а оно не получается, всё не сращивается, потому что тебе Вселенная дает знак: стоп! Это не твоё дело. Один знак, второй, а ты упорствуешь: тупой что ли? Делаешь, делаешь, а потом получишь затрещину! Сколько знаков было – не надо было это делать. Я ведь с радио уходил, а всё назад вернулось, откатило и опять назад затянуло. Для себя понял: зачем умничать?
Есть такое определение, оно мне близко – мы тогда умираем, когда закончена наша миссия на Земле. А люди не всегда знают, что к миссии они должны подключаться.
Корр.: – Некоторые подключаются к дипломам, грамотам. Ваше радио «Шансон» имеет много наград. Даже орден получили.
А.К.: – Я этим не гружусь. На радио «Эхо Москвы» висит такой слоган: «Слушайте радио, остальное – видимость».
Корр.: – А есть что-нибудь заветное?
А.К.: – Хочу посадить огромную аллею деревьев, чтобы у меня был участок земли духовной. Это не зависит от географии в мире, это пространство, наполненное духовно мной, моими мыслями. У меня есть дача, но нет моментов срастания.
Я чувствую, что должен уже подняться на ступеньку выше, а там другие духовные энергии. Пока не могу, но этим не гружусь, видно, еще не время, еще не в теме.
Корр.: – Так кто же ты такой, Александр Карпенко?
А.К.: – Меня жена на днях об этом спросила. И я ей сказал: я ангел Серафим.
Маргарита ПАРХОМЕНКО.
Другие статьи номера в рубрике Посиделки:
